"Я НИКОГДА НЕ БЫЛА КОШЕЧКОЙ, КОТОРАЯ МУРЛЫЧЕТ С УТРА ДО ВЕЧЕРА"

Конечно, следовало бы начать с того, что она тележурналист высокого класса, но сначала хочется сказать о другом.

Когда она убирает волосы в пучок, становится особенно хорошо видно какой хорошей лепки у нее лицо -- наверное, такие лица и разбивают мужчинам сердца.

В ней непостижимым образом сочетаются мужской ум и мягкая, улыбчивая женская манера общения. Образована, что нынче большая редкость среди телевизионщиков. Наконец, всегда верна себе, а это могут себе позволить только очень цельные люди.

...И, разумеется, спецкор ОРТ в Украине Наталья Кондратюк -- профессионал очень высокого класса, с мнением которого сегодня считаются не только коллеги.

"НАШИ ДРЯЗГИ ИХ НЕ ИНТЕРЕСУЮТ"

-- Наташа, вы представитель российской телекомпании в Украине. Есть ли определенная специфика работы тележурналиста при освещении украинской жизни, в частности политических событий?

-- В последние пять лет информационные интересы Роcсии и Украины не пересекались. Вообще, с некоторых пор у меня сложились ощущения, что России глубоко плевать на Украину. Это касается всего, в том числе и информационной политики. Всех интересуют яркие события -- то, что представляет интерес для большого количества зрителей. Хотя, конечно, нельзя говорить, что "Время" -- не идеологическая программа. Это главная информационная программа страны. Но от нас требуют, чтобы мы показали событие, чтобы прозвучали разные точки зрения, в том числе и точка зрения Украины. В этой ситуации намного легче работать, нежели когда-то ( к счастью, я не попала в этот цейтнот), когда требовали проводить однозначно пророссийскую политику и выискивать в любом факте ущемление интересов россиян.

-- Наташа, на ОРТ вы 7 лет. Были за это время конфликты с московским руководством?

-- Были какие-то претензии к стилистике -- скорее, потому, что за это время поменялось большое количество главных редакторов, и у каждого, естественно, свои мерки. В итоге это, честно говоря, помогло выработать некий универсальный стиль. А с точки зрения идеологии -- претензий не было. Правда, бывали варианты, когда мне казалось, что это суперсобытие, но Москва его так не воспринимала, и сюжет не шел. Но это было всего несколько раз.

Знаете, там ведь другое отношение -- они не знают половины наших политиков. Знают Президента, премьер-министра, еще несколько человек... Поэтому драка в парламенте или ратификация украинского широкомасштабного договора пройдет, а наши дрязги, которые нам кажутся мировыми проблемами, -- их не интересуют. Это понимание, кстати, ко мне тоже пришло со временем.

"ПОЕРНИЧАТЬ И СЕЙЧАС ЛЮБЛЮ"

-- Были в начале сотрудничества с ОРТ какие-то профессиональные комплексы?

-- Не было, и даже никогда не анализировала почему. Я ведь начинала работать с программой Сергея Медведева "Новости плюс". Тогда я писала аналитические сюжеты, которые их вполне удовлетворяли. Это была молодежная программа, и сюжеты мои шли в том виде, в котором я их подавала. Ни разу не возникло проблем, а значит, не было оснований для комплексов. Правда, ранний стиль у меня был более ернический...

-- Почему сейчас меньше хочется ерничать?

-- Поерничать я и сейчас люблю. Другое дело, что с опытом приходит понимание: информация -- это не повод для стеба. У нас должен "ерничать" сам факт, если он, конечно, есть. Лично я могу поизголяться в авторской программе или аналитике.

-- Были ли факты намеренного сокрытия информации от представителя ОРТ на государственном уровне?

-- Как правило, нет. Если кто-то получил эксклюзив, то я должна спросить, можно ли его дать нам (с украинскими телекомпаниями мы не конкуренты), но бывают случаи, когда полученный материал просто запрещено распространять за пределами Украины. Это общепринятые оговорки. Но с сознательным сокрытием информации мы практически не сталкивались.

Бывают узковедомственные проблемы. Скажем, совсем недавно я два дня не могла дозвониться в пресс-службу одного высокого ведомства Украины, потому что телефон был хронически занят. Мне нужно было срочно взять интервью у руководителя этой службы, а его сотрудники никак не давали прямого телефона. Тогда я психанула и позвонила по 09, получила телефон требуемой мне приемной и спокойно вышла на индивидуальный контакт. Но такие вещи происходят, как правило, не из-за того, что боссы боятся, а по причине недобросовестности клерков.

-- Вы много ездите, общаетесь, и время от времени, я думаю, неминуемо возникают человеческие, дружеские отношения с политиками или чиновниками высокого ранга. Влияет ли это как-то на сюжеты?

-- Нет. Наоборот -- я настолько боюсь, чтобы человеческие отношения не повлияли на работу, что тем людям, которым симпатизирую, как правило, достается больше, чем всем остальным. Всегда приходится выбирать между журналистикой и пресмыканием, а этого делать не хочется даже по дружбе. Потом объясняюсь в как можно более мягкой форме: мой долг сообщить факт.

"СЛАБОСТЬ В РАБОТЕ ПОКАЗАТЬ НЕВОЗМОЖНО"

-- Политическая журналистика -- занятие скорее мужское, чем женское. Особенно когда настолько высок уровень ответственности. Образ жизни, постоянное эмоциональное напряжение как-то отражается на женской сущности?

-- Думаю, да. Журналист организует событие, отвечает за группу... Тем более, что уже пять лет я являюсь маленьким начальником, и рядом со мной находятся люди, проблемы которых я должна решать. А слабость в работе показать недопустимо -- надо держаться достаточно стойко. Конечно, это как-то влияет на характер, но я никогда и не была кошечкой, которая мурлычет с утра до вечера.

-- А чем за это приходится расплачиваться в параллельной, нетелевизионной жизни?

-- Такой ритм не дает возможности расслабиться, и все заканчивается нервным срывом. Потом -- период очищения, и все начинается сначала. Перестроиться невозможно, и ты начинаешь требовать от человека, который находится рядом с тобой, гораздо больше, чем могла бы, занимайся я другой работой. Хотя я умею абстрагироваться и стараюсь проявлять терпимость, ничего не декларируя.