"Я НЕ ЛУКАВЛЮ ПЕРЕД НАРОДОМ"

Валентина Толкунова -- певица для мам, бабушек, которые слушают ее и плачут, примеряя каждую песню "на себя" -- символ "русской женщины" и идеал гармоничной женственности. В канун новогодней ночи "2000" захотелось поговорить на простые человеческие темы.

-- Валентина Васильевна, как вы будете встречать Новый год и чего вы ждете от двухтысячелетия Рождества Христова?

-- Вообще, Новый год я всегда встречаю с трепетом. Такое впечатление, что начинается новая полоса в моей жизни, новый этап. Не знаю, почему, но этого не происходит ни в какой другой праздник. Даже день рождения встречаю спокойно, тихо, мудро и не думаю, что будет дальше.

Новый год -- наоборот: сплошные волнения, ожидание, трепет и какое-то особенное вдохновение, позволяющее не спать ночь, а может быть, и две ночи. Нынешний праздник, ознаменованный высокой датой двухтысячелетия христианства для верующих людей имеет огромное значение. Мы начинаем входить в третье тысячелетие. С чем мы войдем в XXI век? С войнами, с непримиримыми национальными отношениями, с разделом границ, с новым ощущением к земле, на которой выросли и которую любим всем сердцем до сих пор. Но это -- не то же самое, что сменить лак на ногтях или губную помаду и прическу. Это -- нечто большее. И хочется, чтобы этот Новый год стал для нас все-таки начальным этапом примирения -- с другими, с собой. Многие люди живут как бы в раздвоенном состоянии личности, не знают, кого слушать, куда идти. У каждого есть выбор -- между добром и злом, между хорошим началом и темными силами. Мне очень хочется, чтобы этот год принес нам светлое направление в наших мыслях, сердцах и желаниях.

Песню "Поговори со мною, мама" я пела в разных странах мира -- на английском языке, на чешском, на финском... И везде она вызывала одну и ту же реакцию: эта тема близка и дорога каждому человеку, это нас и объединяет. Любовь к матери, к детям, к природе, к друзьям, даже к работе -- ко всему -- способна изменить человечество.

-- Валентина Васильевна, наверное, вы почувствовали, как любят вас в Украине, когда приехали вновь после многолетнего перерыва.

-- В этом году я побывала в Киеве с концертами трижды: 9 мая мы выступали для ветеранов, мы отмечали 50-летие творческой деятельности Бориса Георгиевича Шарварко и во время Дней культуры России в Украине. Как замечательно нас принимали в украинских городах, в которых мы со Львом Лещенко выступали с концертами!
Мы были в Житомирской, Черниговской, Черкасской областях, на праздновании 1100-летия Полтавы, и Киевской: пять областей мы проехали за пять дней. Конечно, было тяжело, но это очень хорошая усталость: совсем не такая, когда хочется опустить руки, лечь и развалиться, наоборот -- удовлетворенность и собранность.

-- Наверное, у вас в Киеве много друзей?

-- Вы знаете, на одном из концертов в Киеве я встретилась с человеком, вместе с которым мы были в круизе на теплоходе "Дмитрий Шостакович". В Киеве живет моя племянница, с которой мы всегда общаемся, гуляем по городу, заходим во Владимирский собор, в Киево-Печерскую лавру.

"ПЕСНЯ ДОЛЖНА САМА НАЙТИ ПЕВЦА"

-- Валентина Васильевна, скажите пожалуйста, как вам сегодня живется? В связи с финансовыми трудностями многим артистам пришлось отказаться от концертов и записей. Кто-нибудь вам помогает?

-- Знаете, когда-то нам помогало государство -- все мои спектакли, песни, костюмы и записи, пластинки -- оплачивало государство. Композиторские находки, гонорары авторам, программы, которые я задумывала -- в одном спектакле "Русские женщины" участвовали 100 человек! Симфонический оркестр, балетная группа, хор, артисты театра (и всем нужно было обеспечить гостиницу, питание, билеты) -- все было за государственный счет. Когда-то у артистов была одна забота: петь и находить новый репертуар. А всеми проблемами занимались чиновники. А сейчас все наоборот. Не могу сказать, что сейчас для артистов время легкое.

Представляете: я прихожу на телевидение, на котором мне раньше платили гонорар за выступления. К своей чести, я никому не плачу денег за собственные выступления. Приглашают меня из уважения к имени: все-таки, четвертый десяток лет на сцене (точнее, 33 года). У меня нет обиды на то, что сейчас происходит. Многие авторы мне дарят песни, присылают со всего Советского Союза. Из Украины, из Белоруссии, из Средней Азии и даже Казахстана. У меня дома кипы нот, которые я должна просмотреть, а спеть их мне просто жизни не хватит. Однажды меня спросили, как я отношусь к бизнесу и песне. Я ответила: бизнесмены любят слушать песни, а песню нельзя купить ни за какие деньги, как нельзя продать свою душу. Песню нужно петь душой. Меня спрашивают: как вы находите песни? На самом деле песня должна найти певца, чтобы стать частью его души на долгие годы. Так сложилось почти со всеми моими песнями, я никогда не "проплачивала" их, и это счастье. Вот, например, мою новую песню "Женское сердце", которую так хорошо приняли, принес музыкант Слава Семенов. Он написал ее на стихи Анатолия Поперечного и сказал: "Мы написали ее для тебя, потому что слышим в ней тебя. Если понравится -- пой. Мы тебе ее дарим". А мой бескорыстный дар -- народу. Хотя, слово "бескорыстие" не модно сегодня.

Володя Трофимов, который делает все аранжировки для меня в последние годы, написал песню на стихи Андрея Дементьева, которые я отыскала сама, показала ему, и этому молодому человеку стихи понравились. Поэтому я считаю, что не существует разницы поколений. Есть разница взглядов и убеждений. А возраст не имеет никакого значения. "Отцы, не оставляйте сыновей" -- тема душещипательная, щемящая, слушая песню, люди плачут. Я ни копейки не получила за это, так же, как и авторы, а песня получилась такая, что идет от души, и люди ее принимают так, как не примут "проплаченную" песню. Мне пишут Александра Пахмутова с Николаем Добронравовым, и Оскар Фельцман, и Павел Аедоницкий, и все композиторы того поколения, не привыкшие продавать песни.

-- Как вы относитесь к российскому шоу-бизнесу?

-- Честно говоря, я вне этого. Я иду другой стороной, другой дорогой, которую выбрала для себя. Мне, наверное, сложнее. Но это -- единственный правильный для меня, собственный путь. Не могу работать на подмостках казино, на таких концертах, где работают эмоции "пониже спины", где царят низменные интересы. Никого не осуждаю: живите, как хотите, но и меня не трогайте. Но иногда в большие концерты организаторы, понимая, что без нас, кто несет народу такую песню, чего-то не хватает для души, приглашают и меня. В таких случаях я всегда прошу: "Не путайте Божий дар с яичницей". Я могу выйти в начале программы, задать "тон". Иногда вначале выступают артисты, поющие "поп", а мне приходится заканчивать программу. Слава Богу, пока я держусь. Мне кажется, что я не лукавлю перед народом и перед самой собой, и люди меня понимают.

"ЛЮБИМЫЙ БОРЩ С ПАМПУШКАМИ ЕЛА БЫ КАЖДЫЙ ДЕНЬ!"

-- Как устроен ваш быт: успеваете ли побыть хозяйкой, что-то приготовить "для души"?

-- Я не могу этим заниматься, потому что мама стоит у плиты и меня не подпускает. Она так готовит, что я все это люблю есть из ее рук. Она меня пичкает, как ребенка, заставляет все уплетать за обе щеки. Никакие диеты я не соблюдаю, иногда делаю разгрузку -- сижу на чае или одних яблоках, или на одной воде. Это бывает очень редко. Ведь приходится часто бывать на банкетах, презентациях, днях рождения -- на всех мероприятиях, где приходится есть совсем другую пищу. Но "постники" считают, что лучшая еда -- это картошка с растительным маслом, причем, не жареная, а отварная. Никаких салатов, сыров, жирных мясных продуктов и рыбы. Все должно быть в чистом виде: селедка -- не жирная, помидоры и огурцы свежие, и постные супы. А я свой любимый борщ с пампушками ела бы каждый день! В Киеве я поправилась, конечно, хотя все компенсировалось переездами и недосыпами. Когда ко мне приезжает племянница, начинается "украинская жизнь": вареники, борщи, жирная пища...

Мой муж -- писатель Юрий Папоров, правда, он сейчас живет в Мексике, но скоро должен вернуться в Россию. Я была в Мексике, но там очень жарко, а я северянка. В семье два творческих человека -- тяжеловато, но мы вместе 23 года, уже привыкли. Это человек, близкий мне по духу, мы прекрасно понимаем друг друга.

-- Валентина Васильевна, вы производите впечатление очень благополучного человека. У вас в самом деле никогда не бывает плохого настроения?

-- Это ужасно, когда плохое настроение! Его может вызвать все, что угодно. Художник всегда очень тонко и эмоционально реагирует на все происходящее. Люди могут подумать: "Какая ерунда! Все пройдет, эту страницу можно просто "вырвать из книги". У меня так не получается. Каждая мелочь -- что бы ни случилось в коллективе, как бы кто ни поступил, как бы ни прошел концерт -- я всегда переживаю по поводу любой мелочи. В одном из интервью я сказала, что первый шаг к разрыву -- это равнодушие души. Не люблю равнодушных людей. Каждый должен отвечать за свое дело. Я справедливый человек, и требую от людей того, что они могут и обязаны делать в свое профессии.

Я -- художественный руководитель и директор своего театра, и несмотря на гармонию с самой собой, есть масса вопросов, которые, возможно, не предполагают мягкости и бесконечной женственности. Я -- очень строгий человек. Не дадут соврать люди, с которыми мы работаем вместе: если кто-то пьет, то "первый раз прощается, второй запрещается, а на третий -- навсегда закрываем ворота". Значит, выгоняем. Но, слава Богу, в моем коллективе никто не пьет. Когда мы приезжаем на гастроли, люди удивляются: "Что у вас за странный коллектив, Валентина Васильевна! Какая-то интеллигенция -- никто не пьет, не бузит, не буянит и не курит, не водит женщин в гостиницу: что за люди?" А у меня так заведено: я это пресекаю в корне.