"С ТЕМИ, КТО МЕНЯ ОСКОРБЛЯЛ, Я БОРОЛАСЬ"

Ей было непросто в жизни из-за непростого бескомпромисcного характера и особенной требовательности к себе и окружающим. Таких женщин называют "железная леди". Но Быстрицкая может быть необыкновенно теплой и милой, и такой же искренней. У нее есть табу, которое мы не нарушили -- ее семья (она живет одна).

Перед ее красотой преклонялись, ее таланту поражались, но мало кому известно, что каждую свою роль ей пришлось завоевывать: красота мешала режиссерам увидеть ее, истинную. Элина Быстрицкая, отметившая в прошлом году 50 лет творческой деятельности, не просто в форме: она в блестящей форме, как творческой, так и "женской".

-- Когда меня спрашивают о самом ярком воспоминании детства, я вспоминаю заснеженный Крещатик. Папа с мамой меня держали за обе руки, а я смотрела в небо -- бархатное, темное, с огромными звездами. Более поздние воспоминания очень тяжелые: отъезд из Украины в 1941 году на грузовиках, покрытых брезентом. По обе стороны дороги горел хлеб... А потом я вернулась в Киев, и вместо нашего дома, который стоял во дворе на углу Толстого и Красноармейской (она называлась тогда Караваевской), увидела груду кирпича. Пришлось уехать в Нежин.

Я попыталась помогать, и в результате оказалась участницей войны. Никогда не думала, что потом за это будут награждать. У меня такая привычка по жизни -- делаю все, что в состоянии сделать, если же не получается, говорю: -- "Судьба не хочет".

-- Вам, наверное, говорили много красивых слов, говорили и о таланте, который в наше время нужно защищать. Но как защитить собственную душу?

-- Вопрос достаточно сложный, потому что когда речь заходит о душе, то рассказывать ничего не хочется. А с теми, кто меня оскорблял, я боролась -- не в плане "сам дурак", а делом. Например, в Малом театре я проработала достаточно долго. Как-то случайно я услышала от одной из работниц отдела кадров такую фразу: -- "Ну какая она участница войны, она же ребенком была". Я поехала в военный архив, а там в списках меня не нашли. Я разволновалась -- ведь до сих пор помню фамилии начальника госпиталя, где я работала, начмеда, начальника лаборатории, главного хирурга, медсестер и все места дислокации нашего госпиталя! Мне говорят: "Не волнуйтесь, найдем". И таки нашли -- в документах на зарплату и снабжение -- достаточно, чтобы больше никто не оскорбил меня недоверием.

-- Если говорить о роли-судьбе в вашей жизни, то это, безусловно, роль Аксиньи в"Тихом Доне".

-- Первый раз я попробовала сыграть отрывок из "Тихого Дона" на первом курсе киевского театрального института. Это была сцена в подсолнухах. Но меня подвела пластика: серьезно готовясь в институт, я была очень прилежной в балетной школе, что, естественно, сказалось на моем несколько "утонченно-балетном" облике. И один педагог мне сказал, как отрезал: "Вам не Аксинью играть, а Луизу Шиллера". Я это запомнила, но все равно позвонила Сергею Герасимову, узнав от Аллочки Ларионовой, что он собирается снимать "Тихий Дон". К тому времени я уже снялась в двух фильмах киевской киностудии и в "Неоконченной повести", которая имела колоссальный успех.Сославшись на режиссера Эрмлера, я обратилсь к Герасимову. Он сказал: "Приезжайте сейчас же, у меня как раз сидит один из "Григориев". Им оказался актер из Орловского театра -- кучерявый, горбоносый, но глаза... светлые. Ну какой же это Григорий, сын турчанки? Герасимов дает нам книгу и просит прочитать -- все ту же сцену в подсолнухах. В памяти сразу всплыло: "Вам бы Луизу Шиллера играть" и все -- "штопор", ничего не могу сказать. Я попросила Герасимова дать мне какое-то время, хотя уже думала, что все пропало. Но, видимо, судьба: через две недели меня пригласили на пробы.

-- Просто невозможно представить фильм "Тихий Дон" без вас, как говорил сам Герасимов: "Фильм умер бы без самой "лебединой" Аксиньи Советского Союза".

-- Он действительно относился ко мне с большим вниманием, обычно называл меня "Ленушкой". А однажды назвал Быстрицкой, и у меня сразу потекли слезы. Это как раз была сцена, где я должна рыдать. Ну что говорить, Сергей Герасимов -- гениальный педагог и режиссер. Это был настоящий "университет", так как работа над фильмом длилась почти два года. Хотя мне также очень много дал Марк Эрмлер, я снималась и у Михаила Ромма. Я прошла пробы, начала сниматься в его фильме "Убийство на улице Данте". Но тяжело заболела и попала в больницу. Меня ждали, но я не могла работать после выздоровления, так как приобрела совсем другую форму. Я очень тяжело это пережила, много плакала, думала, что жизнь уже закончилась, и я никогда не смогу сниматься и играть в театре...

-- Я где-то читала, что вы не очень любили роль Лельки в фильме "Добровольцы", так ли это?

-- Что вы, я так ее добивалась! А было так. Я очень дружила с семьей композитора Фрадкина. Познакомилась у них с кинорежиссером Егоровым и узнала, что они работают над будущим фильмом по поэме Долматовского "Добровольцы". Я ее прочитала и говорю жене Фрадкина: -- "Раечка, какая роль!" А она: -- "Там уже актриса утверждена". Но я просто бредила этой ролью, и когда я встретила Егорова, то спросила невзначай: "А кто будет Лельку играть?" Он рассмеялся -- понял мою уловку. Но это была не хитрость, кстати, из-за своей прямолинейности я в жизни очень много страдала. И в конце концов, он сказал: "Но ведь Лелька стриженая. Сострижешь свои роскошные волосы, тогда и поговорим. Но ты же не отважишься?". И что вы думаете, я придумала: к косынке пришили стриженые уголки и челочку. И сделали такую фотопробу. Она до сих пор существует как фото к фильму. Ассистентка показала фотопробу Егорову, и он удивился: -- "Неужели состригла? Делаем кинопробу". И я победила. Тогда у нас было честное соревнование: кто выиграет пробы -- тот и снимается. И это было правильно -- когда сдашь такой экзамен, имея столько конкуренток, такая победа дает уверенность. Это ушло, и поэтому, мне кажется, у нас столько актерских неудач на экране.

-- Вас знают, прежде всего, как киноактрису, но ведь вы вошли в историю искусства, как театральная актриса, своего рода "некоронованная царица" Малого театра.

-- И тут я не ждала приглашений и предложений. Малый театр просто стал моей судьбой и тоже благодаря моей настойчивости. Этот театр я впервые увидела во время гастролей в Киеве (тогда только перешла на второй курс), и "влюбилась" в него по уши. Но тогда я была просто уверена, что буду работать на украинской сцене, мечтала о театре им. И.Франко. Но жизнь сложилась по-другому, и я уехала в Москву. После "Тихого Дона" начала сниматься в "Добровольцах" и решилась попроситься в Малый театр. Мне сразу предложили играть английскую аристократку. Представляете, после казачки, после комсомолки... Мне такой контраст всегда нравился.

-- У вас есть друзья актеры?

-- У меня с партнерами в основном всегда очень теплые отношения. Особенно с возрастом возникает какое-то такое ощущение братства. Раньше это называлось комбатанством. Вот если меня приглашают выступить, я всегда это делаю с удовольствием, потому что люблю этих людей. У меня были замечательные партнеры: с Глебовым мы в прекрасных отношениях, и с Ульяновым, правда, он подшучивает надо мной, были добрые отношения с Самойловым. А вот с Бондарчуком, к сожалению, не было контакта. Почему-то так получилось еще по Киеву, еще со съемок "Тараса Шевченко".