"Я И СЕЙЧАС ВЛЮБЧИВЫЙ -- СУМАСШЕДШИЙ ПРОСТО!"

В гримерной "СВ-шоу" (1+1) Виктор Павлов, артист Малого театра, знаменитый Левченко из "Места встречи изменить нельзя", появился стремительно, на ходу раздавая всем: "Привет, целую... привет, целую...". Сказать о нем "известный артист" -- просто ничего не сказать: все помнят его роли в фильмах "Адъютант его превосходительства", "На семи ветрах", "Здравствуй и прощай", "Схватка в пурге", "Дети Ванюшина", "Одиноким предоставляется общежитие" и т.д., не говоря уже о десятках театральных работ.

Честно говоря, я планировала задавать совсем другие вопросы, но все было сметено могучим ураганом -- Виктор Павлович, ласково приговаривая: "Ну подожди, не торопись", начал с того, с чего считал нужным начать.

"Я ВСЕ ДОНАШИВАЛ ПОСЛЕ СЕСТРЫ"


Виктор Павлов родился в районе Арбата на Сивцевом Вражке. Незабываемое воспоминание тех лет -- приход с войны отца -- и он, пятилетний мальчишка обнимает его, вдыхая запах отцовской гимнастерки. Родители познакомились в Чите.


-- Я -- москвич, но родители мои не москвичи -- они с Байкала. Отец служил там в танковых войсках... Хороший такой был дядечка... Мама училась в мединституте. Познакомились они оригинально -- он однажды на нее чуть не наехал.

-- На танке?

-- Ни фига. Он возил какого-то полковника. Поженились, родилась замечательная, хорошая девочка -- моя любимая сестра. Сейчас она уже на пенсии... Кстати, ничего не выкидывали, я все после нее донашивал.

-- Платья и юбки -- тоже?

-- Платья -- нет, а все остальное донашивал. Ты понимаешь в каком году я родился -- в 40-м! Мама работала в родильном доме. Что я мог носить?! Ты же молодая, поэтому не можешь разделить со мной воспоминания о счастье и муках тех лет.

-- (Примирительно.) А какие радости были у послевоенных детей?

-- Было много "елок", кружков, секций. Почему я стал актером? Все началось с самодеятельности, куда меня отвела за руку сестра. Она же меня привела на первый в моей жизни фильм -- "Белеет парус одинокий".

-- Потрясло?

-- Да ты что! Я себе сказал: тоже так хочу. Но после 7-го класса я пошел работать на "почтовый ящик 1546" (Вот это память! -- Авт.), работал на закрытом производстве. Детство закончилось. Началась трудовая деятельность, которую я запивал государственным молоком, выдаваемом мне на "почтовом ящике"...

-- А что запивали-то?

-- Бутерброды.

-- То есть в начале трудовой биографии "не потребляли"? Потому что я знаю, что послевоенные дети были склонны...

-- Согласен. Но водку я начал пить только на втором курсе института... Наташ, ты все время вперед забегаешь.

"С ЭТОГО И НАЧАЛАСЬ "ВИТИНА ИСТОРИЯ"

-- Виновата, погорячилась.

-- (Благостно.) Не горячись. Так вот, решил я вернуться учиться -- пошел в школу рабочей молодежи. А рядом со мной сидела хорошая девочка... Вот никогда никому об этом не говорил -- тебе говорю первый раз в жизни. (Как бы доверчиво киваю. -- Авт.). Хорошенькая такая была... Она-то и привела меня к своей приятельнице, которая училась на третьем курсе Щуки. Она-то меня и "слушала" впервые, а потом отвела в студию Дома учителя, к Владимиру Богомолову. Сейчас эта артистка по фамилии Селянская, работает в Театре Сатиры и частенько говорит: "А помнишь, Витюша?". В студии занимались многие впоследствие знаменитые люди, в том числе и Высоцкий. Богомолов сказал без восторга: "Ладно, походи к нам, походи...". Умный был, настоящий педагог. А потом он мне дал главную роль в "Тяжелых днях" Островского. Нужно было играть любовь...

-- Ну, у вас-то в 18 лет был огромный опыт в этом деле. Влюбчивым были юношей?

-- А я и сейчас такой же -- сумасшедший. Но с другой стороны -- очень сдержанный: понимаю, что существуют какие-то рамки. Но внутри -- полное сумасшествие. И Богомолов как-то меня "отгадал". Тогда об этом спектакле писали газеты, обо мне в том числе. Ты представляешь, что такое для меня была тогда статья в "Вечерней Москве"?! Там были такие строки: "Бывший слесарь, ныне студент...". К тому времени я уже поступил в театральный. Я вырезку до сих пор храню. Вот с этого и началась буйная "Витина история". Шел 1959 год.

-- Вы же поступили одновременно в три театральные училища?

-- Точно. Но мой двоюродный брат Игорь Пушкарев работал в то время в Малом и сказал: "Давай Витя, к нам" -- и я выбрал училище имени Щепкина. Курс у нас был очень сложный...


Студенческие годы Виктор Павлович считает счастливейшими в своей жизни. Учился с Олегом Далем, Виталием Соломиным, Михаилом Кононовым. После распределения работал в "Современнике", впоследствии -- в Театре им.Ермоловой, Театре им. Маяковского, Малом театре.


-- Я знаю, что у вас на 3-м курсе произошла какая-то история с голосом -- он пропал. И вы на всякий случай решили подучиться на гримера.

-- Было дело. У меня до сих пор бывают проблемы с голосом. Тогда я перенес операцию на связках и, грешным делом, начал подумывать: "Ну его на фиг. Наверное, я очень ошибся". Но все закончилось более или менее счастливо. Мною занималась очень хорошая женщина из консерватории.

-- Знаю, что в вашей творческой биографии было много театров. Это были личные конфликты или творческий поиск?

-- У меня не было ни папы, ни мамы, ни блата. А работать хотелось. Кроме того, была обыкновенная нужда. А ко мне на первых порах относились как к пустому месту -- вроде меня и нет. Наверное, это было основной причиной. У меня есть твердый жизненный принцип: если внимание к тебе как к актеру у главного режиссера пропадает, то нужно разобраться -- временное это явление или ты стал в принципе неинтересен.

-- Помните свой первый киношный гонорар?

-- Конечно! Я тогда был еще не женат -- посему накупил домой родителям подарков.


Виктор еще учился на третьем курсе училища, когда получил предложение сняться в кино. Одна из первых работ в кино -- в фильме "Когда деревья были большими". А роль солдата Мити Огольцова в фильме режиссера Станислава Ростоцкого "На семи ветрах", но молодому, неопытному актеру удалось создать запоминающийся образ, сродни Теркину. А Леонид Гайдай помог Павлову найти себя в комедийном жанре и роли в фильмах "Операция "Ы", "Двенадцать стульев" до сих пор любимы зрителем.


-- К вам очень рано пришла известность такого рода, когда "узнают на улице". Это было приятно или обременительно?

-- Честно говоря, я и тогда, и сейчас к этому отношусь нормально -- то есть никак. Узнают -- хорошо, не узнают -- тоже нормально. Никакого придыхания. Есть, конечно, артисты, которые делают из этого черт знает что. Но это полная чушь, согласись. Если люди тебя помнят -- приятно, наверное.

"ТЕПЕРЬ Я ДУМАЮ: А ВДРУГ ОНА МЕНЯ НИКОГДА НЕ ЛЮБИЛА?"

-- А что еще вам доставляет удовольствие в жизни? Ну, кроме профессии, разумеется...

-- Женщины... (Нарочито испугавшись.) Ой, какой кошмар я говорю! Конечно, когда я себя хорошо чувствую. Но профессия -- это тоже важно. Детка, я работал в шести театрах, и очень многое в моей жизни связано с работой. Поэтому мне трудно говорить еще о чем-то, "кроме профессии". Очень рад, что опять вернулся в Малый театр. Я просто почувствовал, что надо возвращаться. Вот сыграл сейчас Счастливцева в спектакле по Островскому -- очень интересная работа была. Получил премию Станиславского и (Хитро)... пакетик с тысячей долларов.
Н-да... Было такое в прошлом году, но уже двухтысячный и поэтому думаю: надо все в себе пересмотреть и начинать заново.

-- Думаете, в таком возрасте можно все начать заново?

-- (Грустно.) Сам не знаю...

-- Что же вам, Виктор Павлович, хотелось бы сейчас изменить в своей жизни?

-- Мне кажется, что я еще не все сыграл.

-- Вы часто конфликтовали с режиссерами в работе?

-- Да в принципе я не конфликтный человек. Но если даже и конфликтую -- то... (Хохочет.) очень тихо.

-- Жалеете о чем-то?

-- Жалею. (Дальнейший текст произносится с непередаваемо-ироничными интонациями. -- Авт.) Смотрю я на свою жену и думаю: "Может, она меня не любила? Может, она только время проводила со мной? А я ее так долго-долго люблю".

-- Почему же это через тридцать лет совместной жизни у вас возникают такие странные мысли?

-- (Играет какую-то одному ему известную роль. -- Авт.) Ну, я просто думаю...

-- (Бездарно подыгрывая.) Раньше нужно было думать -- в 66-м году. А теперь-то -- чего уж? Какие нынче могут быть желания и страсти?

-- Ну уж нет! Теперь только и интересны "желания и страсти".

-- Правда?!

-- Нет, ну зачем ты меня вынуждаешь говорить правду?

(Надо заметить, что в процессе диалога Виктор Павлович все время кого-то изображает и пытается меня вовлечь в это действо. Редакционный фотограф Миша, изображая бывалого папарацци пытается фотографировать, на что Павлов деланно-строго его одергивает: "Не надо!")

-- У вас все эти годы была толпа поклонниц. Никогда не поверю, что вы себе не позволили ни одного романа...

-- (Очень серьезно, даже печально.) Нет, нет, нет, у меня не было никаких дел. Много работал в кино... Поклонницы, конечно, были. Но я всю любовь и страсть отдал Говоровой Татьяне Николаевне. А она даже мою фамилию не взяла...

-- Так вы однолюб?

-- А как вы думали! (Ерничает.) Вот если бы она еще любила меня... А так... Шуточки-прибауточки: "Витя, ну подожди, спать давай". Кошмар! Я отвернусь и думаю: что происходит?! Такие вот дела...

"КОГДА ПЛАЧЕТ ТВОЙ РЕБЕНОК -- ЭТО ТЯЖЕЛО"

-- Да... Тяжелая у вас жизнь, Виктор Павлович. Знаю, что у вас есть дочь Александра. Как правило, дети артистов тоже почему-то хотят быть артистами...


Супруга Виктора Павлова -- Говорова Татьяна Николаевна, Заслуженная артистка России, актриса Театра им.Ермоловой. Дочь -- Александра (1967 года рождения) врач. Внучка -- Наташа. В свободное время актер любит заниматься охотой, стендовой стрельбой, работой на даче. Страстный рыбак.


-- Как-то в Крыму, уже будучи на 4-м курсе мединститута, она вдруг подошла ко мне на какой-то вечеринке и сказала: "Пап, а я ведь так хотела быть артисткой... Но я понимала, что вы с мамой живете от телефонного звонка до телефонного звонка и по сути никому не нужны, пошла все-таки в мединститут. Мне нужна была стабильная жизнь".

-- Ну и как, получила ваша Саша стабильную жизнь и стабильную профессию?

-- Не-ет! Ей уже 33 года, двухлетняя дочь (моя внучка) -- и ничего стабильного в жизни нет. Работала в Кремлевке, еще где-то... Но вы ведь знаете, какие у медиков зарплаты. Бывало, придет с работы: я заглядываю в комнату, а она лежит и плачет... Ну, думаю, ладно поплачет -- даст Бог, все наладится.

-- А вы вообще как реагируете на женские слезы?

-- Плохо реагирую! Но женские-то -- ладно. А вот когда твой ребенок плачет... Хотелось бы, чтоб было четверо детей, а получилось так, что одна. Хорошо, что я в свое время настоял, чтобы она выучила английский на курсах. Теперь ушла из больницы, работает в Шереметьево, подруга помогла устроиться.

-- Верите в судьбу? Что все происходящее -- и плохое и хорошее -- не зря!

-- Конечно! И притом за все рано или поздно надо отвечать.

"ГЛАВНОЕ, ЧТО ЕЩЕ ЗВОНЯТ И ГОВОРЯТ: "ВИТЯ, ПРИХОДИ!"

-- Сейчас многие артисты жалуются на творческий простой. Но вы, я знаю, очень востребованный актер...

-- Работы, слава Богу, хватает. В прошлом году снялся в нескольких картинах -- "Святой и грешный", "Дембель", "Последнее танго ...м-м-м

--... ну не "в Париже" же, надеюсь?

-- (Смеется.) Нет. "Последнее танго в Москве". Это новая картина Владимира Меньшова.

-- Много снимаетесь!

-- Да неважно сколько! Главное, что звонят и говорят: "Витя, приходи!". В театре сейчас репетирую "Горе от ума" Загорецкого.

-- А почему в антрепризах не работаете? Не любите ездить с гастролями?

-- Не люблю. Куда? Зачем? Шестьдесят лет уже. Трудно это сочетать с ежедневной работой в театре.

-- Правда, что у вас в театре своя голубятня?

-- Да, у меня живет там тридцать голубей. Рядом с мастерскими художников. Надо их кормить. А что делать?

-- Виктор Павлович, вы довольно много получили от жизни? Чего еще хотите?

-- Не знаю. Вернее, знаю, но говорить не буду. А то испугаю судьбу -- и ничего не произойдет. Я вам потом расскажу.