ОРХИДЕИ -- ЭТО ЧУДО!

В Центральном ботаническом саду НАН Украины цветут орхидеи. В коллекции более 600 видов. Профессор Татьяна Михайловна Черевченко, директор сада, не раз отправлялась на поиски новых растений на острова Индийского океана, в Африку и Южную Америку, во Вьетнам и Приморье. Многие орхидеи появились в оранжерее благодаря ей.

"НОВОГО ЦВЕТКА МЫ ЖДЕМ С ЗАМИРАНИЕМ СЕРДЦА"

-- Татьяна Михайловна, когда-то меня поразил фантастический рассказ Уэллса о коллекционере-любителе, который, купив на распродаже невзрачные корни орхидеи, с нетерпением ждал цветка. А когда, наконец, на свисающих зеленых ветвях появились три крупных белых цветка, источавших удивительный аромат, он был в восторге. Скажите, у вас, человека, посвятившего изучению орхидей жизнь, тоже замирает сердце, когда появляется новый цветок?

-- Представьте себе -- да. Орхидеи в тропическом лесу мы не всегда находили цветущими. И потом часто с нетерпением ждем -- а какие же они? Однажды привезли с острова Мадагаскар ангрекум двух видов. Один из них у нас уже был, и мы видели его во всей красе. А вот какие цветы у другого -- знали только по описаниям в литературе. Когда в теплице распустился "новенький", это была радость необыкновенная. Цветок как из воска вылеплен. Лепестки белоснежные в начале цветения и чуть салатовые в конце. Форма удивительная -- чем-то он похож то ли на птичку, то ли на маленького зверька с хвостиком. Дело в том, что у всех орхидей второй круг околоцветика образован тремя лепестками, средний из них напоминает губу. Нередко она несет нектарник в виде шпорца (длинная "трубочка", на дне которой "спрятан" нектар. -- Т.М.). Так вот у этого цветка нектарник длинный -- до 30 сантиметров. Опыляет его мотылек, который, чтобы достать нектар, выпускает такой же длинный хоботок. Ну как не восхищаться таким чудом природы?

-- А вот на коллекционера из рассказа Уэллса его любимица... напала. Экономка, нашедшая хозяина, увидела, что похожие на щупальца хищные воздушные корешки охватили его подбородок, шею и руки, а на щеке из-под одного текла тонкая струйка крови... В том рассказе орхидея свои ароматом лишала человека сознания, а потом выпивала из него всю кровь. Конечно же, фантазии писателя нет предела, но, возможно, среди орхидей встречаются такие, которые действительно могут причинять вред?

-- Я не люблю этот рассказ. А миф о "людоедстве" -- самый настоящий навет. Орхидеи более толерантны к людям, чем наши растения-аборигены. Их пыльца даже не вызывает аллергии! А еще они очень деликатны и не конфликтуют с другими растениями. Если на них наступают -- поднимаются на деревья, на скалы. И выживают там, где ветрено и сухо. Десятки лет продержалось мнение, что орхидеи невозможно выращивать в оранжереях. На самом деле эти "неженки" могут выживать в жестких экстремальных условиях, они очень выносливые и неприхотливые. Это обычное растение, просто нужно знать его биологические особенности.

-- Но ведь у многих народов существовало убеждение, что эти цветы обладают колдовской силой. Почему?

-- Может быть, из-за того, что они очень необычны по строению. Есть цветы, похожие на мотыльков, есть орхидея-бык, получившая такое название из-за двух лепестков, напоминающих "рога". Те народы, для которых эти растения неэкзотичны, не наделяют их злыми чарами. Наоборот, в Бразилии, например, эпифитные орхидеи, то есть живущие на деревьях, называют "дочерьми воздуха", защищающими человека от злых духов.

ВОДУ ОНИ ПЬЮТ ИЗ ВОЗДУХА, А ОПЫЛЯЮТ ИХ ДАЖЕ КОЛИБРИ

-- Мне всегда казалось, что орхидеи в природе очень большая редкость...

-- Очень распространенное заблуждение. Это одно из самых больших семейств на земле -- 30 тысяч видов. Причем орхидеи растут не только "за морем". В Карпатах и Крыму они тоже есть. Украинские орхидеи, как правило, скромницы, у них маленькие непривлекательные цветы. На зиму они сбрасывают листья, а питают их подземные корни.

А вот тропические их сестры -- это 90% семейства -- в основном эпифиты. Как, например, у нас омела. Только омела высасывает из дерева, на котором живет, питательные вещества, а орхидея вреда ему не причиняет, для нее ветки и ствол -- только опора. Ее корни покрыты удивительной губчатой тканью -- веламеном -- и впитывают влагу из воздуха. Воздушные корни оплетают ствол, заходят в трещины коры, в которых накопились пыль и перепревшие листья. Этим орхидея и питается.

-- А как тропические орхидеи появились в Европе?

-- В XVII веке эти удивительные цветы везли из-за моря в трюмах кораблей, как невольников. Среди отчаянных "охотников за орхидеями" были многие известные в то время географы, натуралисты, ботаники. Они отправлялись в леса Южной Америки, Индии, Австралии. Но не всегда сборщиками двигала любовь к науке или искусству. За орхидеи тогда в Европе платили очень большие деньги. В пути много растений погибало, ведь "охотники" не знали ни их биологии, ни экологии. Погибали они и в руках коллекционеров в Европе, поскольку те не умели их разводить. Именно поэтому так высоко ценились единичные сохранившиеся экземпляры. Стоимость одного достигала цены чистокровного скакуна.

-- Красота -- страшная сила...

-- Тропические орхидеи действительно красавицы. Да и цветут они, как правило, долго -- до трех месяцев, а срезанное соцветие может сохраняться свежим до 1,5--2 месяцев. Но некоторые цветут всего сутки. Королева орхидей -- каттлея -- радует глаз всего две недели, иногда три. Каждая ждет своего "принца". Для одних это пчела, для других -- мотылек, для третьих -- жук. А, например, для орхидеи вида ванилла -- птичка колибри.

Каких только ухищрений не придумала природа! У тех орхидей, которые опыляются ночными насекомыми, цветки обычно белые, сильно пахнущие только в ночью. "Дневные" орхидеи -- яркие, пахнут днем, часто по форме и окраске напоминают мух, пчел, шмелей, жуков. Цветки офрисов, например, похожи на самок насекомых-опылителей. Это нужно для того, чтобы обмануть самцов. Запах некоторых орхидей опьяняет насекомых, они барахтаются в цветке и в конце концов опыляют его.

"У НАС ЗАМЕЧАТЕЛЬНАЯ КОЛЛЕКЦИЯ"

-- Да, это удивительно. Вас эти цветы покорили, наверное, тогда, когда вы их впервые увидели?

-- Нет. В 1951 году мне попала в руки книга московских ученых Арнольди, Поддубной и Селезнева "Орхидеи и их культура". Только посмотрела на снимки -- и прикипела к этим цветам. А живые впервые увидела, когда училась в Киевском госуниверситете. Мы проходили практику в ботаническом саду имени академика Фомина, там была небольшая коллекция орхидей -- всего несколько видов. Конечно же, эти растения вызывали у нас восхищение. Тогда я подумала, что с ними было бы интересно поработать, но и не предполагала, что со временем у меня такая возможность появится.

-- Татьяна Михайловна, сейчас у вас в саду богатейшая коллекция, когда вы начали собирать ее?

-- В 1969 году появились первые экземпляры. Несколько видов мы взяли из ботсада имени Фомина. Очень помогли коллеги из главного ботсада Москвы -- передали много видов орхидей, методические рекомендации. В свое время мы принимали участие в четырех экспедициях на судне "Академик Вернадский". Побывали на Мадагаскаре, Цейлоне, Сейшельских и Маскаренских островах... В джунглях Вьетнама собрали больше 150 видов орхидей. Но самой богатой на "улов" была экспедиция по реке Амазонке в Бразилии.

Очень досадно, что в последнее время нет возможности пополнять коллекцию. Правда,
год назад нашелся спонсор, и я побывала в Приморье. В лесах под Владивостоком собрала несколько видов орхидей, которые дополнили коллекцию. Они высажены на отдельном участке ботанического сада. Теперь у нас есть замечательная коллекция не только тропических и субтропических видов, но и тех, которые растут на территории СНГ.

КАК "АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОЧЕК" В ГВИНЕЕ ИСКАЛИ

-- Как же вы находили "золотые прииски" в чужих краях?

-- Перед экспедициями по литературе изучали тот или иной регион. Мы ведь шли по следам первооткрывателей. Когда выходили на берег, то по картам уже ориентировались, куда нам направиться. Проблема была в другом: мы стояли в портах только 3--4 дня и нужно было успеть собрать побольше растений.

-- А какие находки вы цените больше всего?

-- Редкие, эндемичные виды (растущие только в определенной местности. -- Т.М.), взятые из природы. Возможно, там, где мы их нашли, их уже нет. Так уже исчезли некоторые виды орхидей Вьетнама, где в некоторых местностях интенсивно вырубают леса. Древесина ведь источник валюты. Меняется экологическая обстановка, и редкие растения гибнут вместе с деревьями.

"Дикие" орхидеи -- очень хороший исходный материал для селекционной работы. Они всю свою жизнь могут быть донорами для культиваров -- растений, которые человек вырастил уже сам. "Прирученные орхидеи" генетически обеднены, менее стойки, но более капризны.

-- Татьяна Михайловна, вам и вашим сотрудникам, наверное, тоже пришлось пережить удивительные приключения в тропиках?

-- Как-то судно "Академик Вернадский" причалило в порту Конакри в Гвинее. На берег тогда можно было ходить только втроем. Причем троица не должна была разлучаться. Мы с сотрудником направились в ботанический сад. С нами еще был еще матрос с судна, который решил подождать нас при входе.

Сад там такой запущенный, заросший. Неподалеку когда-то был питомник для кобр, но его давно закрыли. Мы увлеклись -- среди деревьев и кустарников нашли много интересных луковичных растений -- гемантусов. Но больше всего их было рядом на старом-старом кладбище. Возле склепов мы заметили огромные норы. Такое впечатление, будто вся земля кем-то изрыта. Я еще и заглядывала в некоторые. Накопали много растений. Довольные своей работой возвращаемся.

Видим, наш матрос оживленно беседует с двумя европейцами. Заметив нас, он начал размахивать руками и кричать не своим голосом. Подходим. На нас смотрят, как на возвратившихся с того света. "В чем дело?" -- спрашиваем. Наши соотечественники, а это были москвичи, преподаватели из политехнического института, которые читали лекции гвинейским студентам, рассказали, что большинство кобр из этого питомника уползли на кладбище. Они думали, что нас уже нет в живых.

"Какие кобры?!" -- удивляемся. И нам их показали... Ужас сколько их было! Мы не пострадали только потому, что не знали об опасности и не боялись, а были поглощены своими поисками. Оказывается, если кобры не чувствуют наш страх, то не нападают.

Происшедшее все еще "не доходило". Мы привели в чувства матроса, уже мысленно похоронившего нас, возвратились на судно. И только там осознали, какой опасности подвергались.

На следующий день на лодке нас повезли на остров Коса. Там мы увидели такие же норы. Растений в этот раз набрали меньше. Уже было страшно, и мы знали, что кобры это почувствуют.

ДОРИТИС КРАСИВЫЙ ПОБЫВАЛ В КОСМОСЕ

-- А какая орхидея в вашей коллекции самая знаменитая?

-- Наверное, доритис красивый.

-- Тот самый, который в космосе побывал? Почему выбрали именно это растение?

-- Мы учли биологические особенности орхидей. И решили, что космос и есть те экстремальные условия, которые может выдержать это хрупкое, но сильное растение. Так и попали в 1980 году на орбитальную станцию "Салют-6" наши микрооранжереи "Малахит".

-- И как "космонавт" себя чувствовал после полета?

-- Хорошо. Он жив и бодр до сих пор! Стоит у нас в оранжерее. Орхидеи-эпифиты, в отличие от наземных растений, которым нужно много воды и определенная температура, прекрасно перенесли полет. Ведь у них ослабленная геотрофическая реакция: корень не обязательно стремится к земле, а может тянуться вправо, влево, вверх -- куда угодно, где есть влага и питательные вещества. Орхидеи долгое время способны жить в условиях невесомости, и это особенно важно. Они могут быть модельным объектом, который покажет, какие изменения -- биологические, биохимические, физиологические -- происходят в растениях в условиях микрогравитации.

-- А для чего это нужно?

-- Для того, чтобы знать, как помочь растениям выжить на орбитальных станциях. Там можно было бы создавать зимние сады. И даже огороды. Выращивать какую-то зелень, овощи. Ведь рано или поздно люди в космосе будут находиться долгое время, а без растений там нормальную жизнь не наладишь.

Сейчас мы работаем над проектом "Орхидея", который утвержден Национальным космическим агентством. У нас есть клиностаты -- приборы, имитирующие невесомость. Много видов орхидей "живет" в них. Конечно же, это не совсем такие же условия, как в космосе. Но у нас есть возможность изучать состав физиологически активных веществ, регулирующих рост и развитие орхидей, в различные периоды их жизни.

Денег на работы, правда, не выделяют, но очень важно, чтобы исследования, начатые два десятка лет назад, продлились и воплотились в жизнь.

-- Как чувствуют себя орхидеи в клиностатах?

-- Есть виды, которые космическую нагрузку переносят плохо, есть устойчивые к перегрузкам. Я не скажу, что они чувствуют себя очень хорошо, но по несколько месяцев прекрасно выживают.

-- Татьяна Михайловна, наверное, вашим замечательным цветам все же нужен кропотливый уход, ведь они "люди не местные"?

-- Да, орхидеи попали к нам из разных климатических условий и, конечно же, к ним нужен индивидуальный подход. При энергетическом кризисе строго придерживаться правил невозможно, но коллекцию мы полностью сохранили. У нас очень квалифицированные садоводы, научные работники. Сложилась большая школа орхидологов. Такие кандидаты наук, как Алла Николаевна Лаврентьева, Людмила Ивановна Буюн, Людмила Африкановна Ковальская, Наталья Васильевна Заименко, которая уже подготовила к защите докторскую, очень берегут наши растения, переживают за них.

-- Выращивают ли орхидеи украинские цветоводческие хозяйства?

-- Еще при Союзе мы разработали методику размножения и выращивания четырех видов орхидей. Ее внедрили в производство в прибалтийских республиках. К сожалению, в Украине никто не захотел этим заниматься. Теперь завозят орхидеи из Голландии, Польши... Хотя я прекрасно понимаю, почему половина теплиц нашей страны пустуют -- выращивать цветы невыгодно. Очень дорого стоит тепло. И для нас это тоже большая проблема.

ЗЕЛЕНЫЙ РАЙ СТОИТ ДЕНЕГ, НО ЦЕНЫ ЕМУ НЕТ

-- Я видела, рядом со старой оранжереей у вас такое грандиозное сооружение...

-- Новую оранжерею мы не можем достроить уже 16 лет. А ведь четыре пятых работ выполнено. И нужно-то всего два миллиона гривен!

Наши коллекции -- национальное достояние Украины. У нас ведь не только орхидеи -- более 13 тысяч видов растений, из них только тропических -- около четырех тысяч. Представьте, сколько лет собиралось по крупицам это богатство! Прежде не было никаких международных запретов, а сейчас, чтобы вывезти из какой-то страны редкое растение, нужно уплатить колоссальные суммы. Все, что есть, надо сохранить.

Немного нам помогает государство, немного зарабатываем сами. Но денег катастрофически не хватает на самое необходимое. У меня большая надежда на новых украинцев, на наших предпринимателей. Думаю, что многие из них обратятся к красоте, поймут ее. Вспомните, о Браницких, Потоцких, Скоропадских. До сих пор радуют глаз взлелеянные ими замечательные парки -- Софиевка, Александрия, Тростянец. Люди сумели оставить удивительно красивую память о себе. Так почему мы не можем порадовать тех, кто будет жить в третьем тысячелетии?

Наш сад -- настоящая жемчужина. В каком еще большом городе, в нескольких минутах езды от центра, есть зеленый рай? Разве же можно загубить его?