А ПОУТРУ ОНИ ПРОСНУЛИСЬ -- ВЫТРЕЗВИТЕЛЯ УЖ НЕТ

Что происходит с киевлянами, павшими жертвой "зеленого змия" прямо на улице? Вытрезвителей ведь нет! Знайте: теперь наклюкавшихся, людей "в кризисе", везут спасать в кризисное же, по-медицински-- ургентное наркологическое отделение. В одно из них, что на Подоле, мы и отправились присмотреться, как там... А что? Со всяким может случиться...

ЖИТЕЛЬ ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМОЙ АВЕНЮ

Подоспели как раз вовремя: во двор зарулила "скорая". Из машины бережно выгрузили мужчину в кожаной куртке... Бог мой! Глотнув холодного воздуха, бедолага обмяк, скрючился совершенно немыслимой загогулиной, но дюжие санитары, подхватив под руки, заволокли его в приемный покой и усадили на дермантиновый диван.

"Как зовут?" На фельдшера смотрят совершенно очумелые глаза. "Где живешь?" -- Мужчина слегка оживился: "Улица пятьдесят семь, квартира восемь!" Понятно... О том, что состояние тяжелое, красноречиво свидетельствует мокрое пятно, расплывшееся на брюках. Тест для подтверждения диагноза проходить не надо. Стать ровно и вытянуть перед собой руки (поза Ромберга) этот пациент явно не сумеет.

Фельдшер выясняет, есть ли какие-то хвори. Измеряет давление, заглядывает в глаза, осматривает кожу... Потому что, например, алкоголь плюс гипертония -- это адская "смесь": может наступить криз или инфаркт. А зрачки становятся, что называется, шире глаз или вообще не реагируют на свет. Человек синеет -- в общем, плохо дело...

-- Его, бездыханного, без документов, нашли у гастронома на Чоколовском бульваре, -- говорит Алла Задорожная, врач бригады 12-й подстанции скорой помощи. -- Спасибо сердобольным прохожим: усадили, прислонили к стенке, дали понюхать нашатырь и валидол под язык. Думали -- плохо с сердцем и вызвали нас.

В историю болезни жителя пятьдесят седьмой авеню пришлось записать как Неизвестного. В графе "возраст" -- приблизительно 50 лет. Точнее можно будет узнать лишь утром, когда проспится...

ЗАПАРКА У НАРКОЛОГОВ -- С ОБЕДА ДО РАССВЕТА

С утра в отделении работы немного: выписка и "раздача" проспавшихся клиентов родственникам. "Поступления" -- единичные. А после обеда начинается... Пьяных доставляют милиция, кареты "скорой". Есть и своя "скорая" -- ежедневно в 15.00 дежурная машина с бригадой медиков выезжает на патрулирование. В ведении подольского отделения весь правый берег Киева. Одной машины, конечно, маловато, но "горячие" точки непременно объезжают.

-- Наибольший "урожай" собираем с Майдана Незалежности, Контрактовой площади, возле универмага "Украина", в районе станции метро "Святошин", -- говорит Надежда Медведева, исполняющая обязанности заведующей кризисным отделением. -- Если человек пьян, но называет свое имя, адрес и может идти -- пусть себе идет. Правда, бывает так, что нас вызывают на дом. Таких забираем!

Пик "завоза" утративших способность соображать и передвигаться приходится на пятницу. Одновременно доставляют троих-четверых "потерпевших", да и ночью -- только успевай оформлять! Все 30 коек заняты. Дежурному врачу или фельдшеру приходится быстро оценивать, кому в первую очередь оказать помощь, чтобы не случилось беды... А в выходные наступает временное затишье: народ, конечно, пьет, но по домам.

В палатах кризисного отделения мирно храпят самые разные люди: интеллигенты и бомжи, пожилые и молодые. В основном мужчины, но одна-две дамы в сутки бывают. Даже видавших виды наркологов бросило в дрожь, когда "скорая" привезла 15-летнюю девчушку, едва не замерзшую в сугробе. Компания подвыпивших подростков возвращалась с дискотеки, и никто не заметил "потери бойца"... Большинство попадают сюда случайно: переоценил свои возможности. Но есть и "рецидивисты", которые прежде были постоянными клиентами вытрезвителей.

Все они для врача -- больные. Если давление прыгнуло -- дадут таблетку, чтобы снизить. А при сильном опьянении, когда человек в шоке и не приходит в сознание, применяют уколы и капельницы со смесями, очищающими кровь от алкогольных токсинов. Но самое лучшее лекарство -- это сон!

"Клиенты" ведут себя гораздо спокойнее, чем бывало раньше в вытрезвителях. Но для поддержания порядка милиционер в отделении все же есть. Ведь встречается криминальная публика...

-- Бывает и так: привезли тихого, спокойного, а утром проснулся и с кулаками на нас -- куда меня упекли? Приходится успокаивать уколом, -- говорит Надежда Николаевна.

-- А, может, лучше под холодный душ? -- спрашиваю ее.

-- Да вы что, это варварство! -- возмущается доктор моим невежеством. -- Холодовой стресс может ухудшить состояние, да и простудить человека можно -- лечи его потом от воспаления легких.

Не одобрила Надежда Медведева и народные методы типа огуречного или капустного рассола -- это годится только для опохмелки. Протрезветь невозможно!

"ВСЮ НОЧЬ БАБОЧЕК СТОРОЖИЛИ!"

Работа у здешних медиков -- не позавидуешь. Пациенты грязные, матерящиеся, иногда буйные. Но ведь это люди. Их надо лечить. И жалеть. У пьяного на улице куртку украли. Сотрудник отделения дал ему свою, чтоб тот хоть до дома дошел. А неделю назад привезли женщину в чулках, но без сапог. Утром она вспомнила: в забегаловке оставила! Решила, что уже дома, вот и разулась там... Пришлось медикам отвезти ее домой.

Вещи пациентов в отделении -- под охраной: санитар составляет опись одежды, содержимого карманов, сумки. Деньги, ценности -- в сейф. У одного было в кармане 400 долларов, у другого -- 800 гривен. Утром получили -- так благодарили! Хорошо, что первыми к ним на улице подоспели медики...

А однажды пришла Надежда Николаевна утром на работу, а в приемном покое... бабочки! Не порхают, конечно, а лежат в коробках под стеклом -- красивейшая коллекция... Все коробки в сейф не поместились, пришлось медсестричкам всю ночь с них глаз не спускать, чтоб никто случайно не разбил. А хозяин безмятежно отсыпался...

ЗА РАЗЛУКОЙ БУДУТ ВСТРЕЧИ?

Утром, когда человек уже способен соображать, с ним беседует психолог или социальный работник. Обсуждают, как случилось, что он сюда попал. Впервые или нет, знал о последствиях опьянения или не догадывался. Как думает дальше строить "взаимоотношения" с алкоголем, нужна ли помощь? Можно сюда прийти потом, посоветоваться. Кто-то приходит, кто-то нет -- дело добровольное. Но если человек еще не пропащий, обязательно придет.

Что ощущают люди, покидая этот "странноприимный" дом? Эмоции и реакции самые разные. Одни долго трясут руку врача и благодарят. Другие молча и торопливо одеваются, стыдясь случившегося. А кое-кто и недоволен: мол, спешил вчера к девушке, а тут, понимаешь, "сняли с дистанции"!

А мы, уходя, не стали говорить врачам "до свидания". Хоть и приятно было познакомиться с хорошими людьми, мы им сказали : "Прощайте! Уж лучше вы к нам!"