ГОЛАЯ ЗАДНИЦА БЫЛА ПОКАЗАНА НАМ С ЭКРАНА ПОЛЬСКИМИ ДРУЗЬЯМИ

За первые 15 дней демонстрации "Огнем и мечом", фильм посмотрели более 25 тысяч киевлян. Картина безусловно впечатляет. Но чем?

И сценарист, и режиссер, и оператор потрудились на славу. А актерский ансамбль вообще можно было бы назвать хорошим, если бы не Изабелла Скорупко, у которой-то и роль была такая, что особых дарований не требовалось: три раза улыбнуться, два раза покружиться и один раз заплакать. Но эта девушка с правильными чертами лица и пустыми рыбьими глазами умудрилась даже в этих эпизодах продемонстрировать собственную бездарность. Если уж российские кинокритики осмеяли американку Джулию Ормонд в "Сибирском цирюльнике" -- то по сравнению с пани Скорупко мисс Ормонд -- просто Сара Бернар. Вообще, складывается впечатление, что польскому кинематографу крупно не повезло на актрис -- либо красива, либо талантлива (вспомните самую популярную в СССР бездарность Барбару Брыльску).

СВОИ УБИВАЮТ СВОИХ С ОСОБОЙ ЖЕСТОКОСТЬЮ

"Кiнопалац"

Но, вернемся к фильму. "Огнем и мечом" -- это польский взгляд на нашу общую историю. Качественно отображенный на экране. Я признаю право польского режиссера на художественное воспроизведение этого взгляда. Но мне, как украинцу, этот взгляд не нравится. Более того, во время просмотра у меня неоднократно возникало желание просто встать и уйти.

Возможно, в крайне неоднозначном восприятии работы Гоффмана виноваты те, кто разрабатывал стратегию рекламной раскрутки фильма в Украине, представлявшей картину не как польский вариант "Унесенных ветром", а едва ли не как эпопею о Богдане Хмельницком. В итоге, тот, кто шел на мелодраму, не обращая внимания на ее исторический антураж, остался доволен. Пришедшие же посмотреть историческую картину, покидали "Кинопалац" с неприятным осадком.

Что касается участия Богдана Ступки, то он совершенно правильно сделал, согласившись сыграть Хмельницкого. Остается только догадываться, как "украинского Дудаева" сыграл бы польский актер. В целом, Хмельницкий изображен в фильме вполне пристойно, если не считать его ежевечерних отчетов перед ханом во время последней осады, на которых чрезмерно акцентируется внимание.

Я едва не написал, что был просто шокирован непониманием поляками НАШЕЙ истории, но задумавшись, понял, что это и их история. События картины -- не польский взгляд на историю Украины, а их взгляд на часть своей истории, причем, взгляд мимолетный. Для поляка Хмельницкий навсегда останется вероломным бунтарем, как для россиянина Мазепа -- предателем. Для нас события конца 40-х -- начала 50-х годов 17-го века всегда останутся национально-освободительной войной украинского народа под предводительством выдающегося гетмана Хмельницкого, пускай не на долго, но возродившего нашу государственность. А для наших польских соседей эти события останутся бунтом голотьбы, возглавленным хитрым интриганом.

Фильм несомненно снят для польского зрителя, поэтому глупо требовать, чтобы Богун одержал победу в поединке с Володыевским у реки, или чтобы сценарист уделил особое внимание победам украинцев (а ведь осада Богуном городка-крепости Бар, ненавязчиво опущенная в фильме, наверняка была бы живописной!). Но вот интересно, эпизоды с комично конвульсирующим связанным украинским героем Богуном (не то с наволочкой, не то с пододеяльником на голове), или с пустым кувшином (выброшенным ненароком польским пьянчужкой), попадающим прямехонько в голову одному из лидеров украинских повстанцев Кривоносу -- это что, тоже история? Я уж не говорю о том, что фильм ничего не потерял бы, если бы в нем отсутствовали кадры с казаком, демонстрирующим голую задницу во весь экран.

Естественно, трагизм, заключающийся в том, что один выдающийся украинец -- Вишневецкий воюет против другого -- Хмельницкого, польские авторы не ощутили. Вообще, фигура Яремы Вишневецкого в фильме у меня почему-то вызвала устойчивую ассоциацию с "героем" российских сводок о чеченской войне, храбро воюющем против жестоких диких боевиков на стороне федералов, сознательным чеченцем-россиянином Бисланом Гантамировым. Говорят, свои убивают в бою своих с особой жестокостью.

В любом историко-драматическом боевике необходима "черная сила", вызывающая всеобщее отвращение, достаточно неприятная, чтобы можно было бы под одобрительный зрительский гул одним ударом меча снести ей сразу три головы в переносном, а еще лучше -- в прямом смысле. Учитывая провозглашенное стратегическое партнерство между Украиной и Польшей, в качестве такой темной силы польским режиссером были избраны крымские татары. Похоже, поляки никогда не видели крымского татарина. Так вот, если поставить рядом болгарина, албанца, молдаванина и крымского татарина, одинаково их одев, вы никогда не различите, кто из них кто. В фильме же роль крымских татар исполняют не то обосновавшаяся в Польше бригада китайских строителей, не то животноводы из Бурятии. Эта серьезная антропологическая недоработка авторов фильма продемонстрировала неуважение к изображаемому народу, сыгравшему определенную роль и в истории Польши. На эту оплошность, кстати, никто из писавших о фильме украинских критиков не обратил должного внимания, а татары, между прочим, такие же граждане Украины, как и все остальные, и тем же полякам навряд ли было бы приятно, если бы на роли представителей их народа пригласили, к примеру, арабов или мексиканцев.

НЕ НАДО БЫЛО ДРАТЬСЯ -- ВСЕ ОСТАЛИСЬ БЫ ЦЕЛЫ?

Просмотрев фильм несколько раз, я так и не увидел той "протянутой украинцам руки", о которой так много писалось отечественной критикой.

Казаков польские герои фильма называли преимущественно "хамами" (во всяком случае, в украинских титрах), а бесправное украинское крестьянство, задушенное всевозможными повинностями -- не иначе, как "холопами", которых следует утопить в крови. Авторы просто констатируют небывалую жестокость украинских "холопов-резунов", не утруждая себя поиском объяснений, почему эти крестьяне при первой возможности с такой лютой ненавистью резали своих господ. Фильм не об этом. Если не ошибаюсь, сам Гоффман оговаривался, что этот фильм -- не серьезная историческая хроника, а романтическая история любви на фоне военных действий. Впрочем, фон не без политических полутонов.

Эпилог фильма, подталкивающий к выводу, наиболее точно определенному Сергеем Трымбачем в статье "Кто страшнее?" ("День" № 23, от 10.02.2000 г.): "Не стоит драться, ибо в лучшем случае выгоду от того будет иметь кто-то другой", был позитивно воспринят многими киевскими зрителями и критиками. Но, по-моему, в картине показан как раз тот случай, когда стоит драться! Или, может, украинское крестьянство и казачество должны были мириться со своим второсортным холопским статусом, который им навязывался польской шляхтой?! Я думаю, что те критики, которые "на ура" восприняли вышеизложенный посыл польских авторов, косвенно поставили под сомнение целесообразность национально-освободительной войны украинцев, что, среди прочего, являлось одной из идеологических задач фильма. Дескать, не надо было драться -- все были бы целы. Целы-то целы, но только каждый остался бы при своих; а уж даже у самого большого сторонника польско-украинской дружбы, знакомого с историей, язык не повернется сказать, что в середине 17-го века граждане одной общей державы Речи Посполитой -- украинец и поляк -- имели равные права.

Господа, поющие дифирамбы фильму "Огнем и мечем", как картине, сближающей поляков и украинцев, одумайтесь! Ну где вы увидали ту протянутую руку, о которой взахлеб пишут некоторые критики? Или, может, мы должны подпрыгнуть от счастья только оттого, что украинцы изображены не такими отвратительными, как немцы в советских фильмах периода застоя?

Единственный момент трехчасового фильма, пробудивший лично во мне национальную гордость, -- это безумный, отчаянный поступок в самом конце картины Богуна, ослушавшегося приказа Хмельницкого и бросившегося с десятком таких же безумцев на целое польское войско. Если бы Гоффман действительно уважал украинцев, то Богун должен был бы погибнуть в этом бою. Но, не тут-то было: кульминацией картины является момент, когда украинского полковника с петлей на шее ведут на казнь, и вдруг благородный польский шляхтич на глазах у своей возлюбленной дарует Богуну жизнь, меч и коня с барского плеча. Уж не в этом ли эпизоде наши критики усмотрели протянутую украинцам руку?

Словом, добротный и захватывающий фильм "Огнем и мечом" -- как молотый кофе: вкусен, но оставляет горький неприятный осадок.