"ВСЮ КОММЕРЦИЮ СОРВЕТЕ... А МЫ ТОЛЬКО И ЖИВЕМ С ДУНАЯ"

Чтобы не пить "мертвую воду" Дуная Килия, Приморское, Вилково, Лески, постарались перекрыть водозабор из этой реки, которая всегда их "поила". Это было проблематично.Во-первых, клапанам уже лет по 30 лет, во-вторых, все строилось так, чтобы перекрыть доступ воды из здешних озер в Дунай, а надо было повернуть ее вспять. В Килие, как говорится, всем миром таскали мешки с песком и строили своеобразную дамбу. Получилось. А в Вилково и Лесках нет.

В этой "украинской Венеции" сложилась самая серьезная ситуация. Привозить питьевую воду -- нет бензина. Почти 6000 человек (1600 дворов) живут без водопровода. Эти люди всегда пользовались водой из каналов и проток. И привычки свои менять не стали. А ведь в тех каналах и раньше-то была вся таблица Менделеева, что теперь -- одному Богу известно.

Дело в том, что в Вилково, которое дает Одесской области и рыбу, и молочные продукты, уже два года (!) не работает СЭС. Говорят, нет денег. Но, как меня уверил Олег Кудинский, начальник экологического отдела Одесской областной организации Партии зеленых Украины, для СЭС не нужны такие уж большие деньги, она сама в состоянии себя обеспечить. Нужно желание, а главное ответственность перед людьми за их жизнь и здоровье.

Но мэра Николая Басова, похоже, больше беспокоит "шумиха" СМИ вокруг ситуации. "Вы мне, -- говорит, -- всю коммерцию сорвете, никто же не будет нашу рыбу покупать, а мы только и живем с Дуная". К рыбе мы еще вернемся. А мэр Вилково махнул рукой на все это дело и 24 февраля... пустил в водопровод дунайскую воду. Его утешили анализы проб воды.

Действительно, еще пару дней назад все было в норме. Но на днях ведь было установлено, что предельно допустимая концентрация цианидов для рыбы уже превышена в районе Рени... И это при том, что пробы берут в основном у берегов. На катерах к стремнине экологи выходят редко, когда есть горючее. "Реактивов тоже мало, -- сетует начальник Килийской СЭС Тамара Выходцева, -- и они очень дорогие". Тамара Васильевна рассказала, что широко используется самый дешевый метод: в "пробную" воду опускают определенное количество дафний, а по сдохшим определяют процентное содержание цианидов... А в водопроводных водоемах, каналах и других источниках воду на цианиды вообще никто не исследует.

В лаборатории Придунайского управления защиты сооружений и водоемов работают пять специалистов-химиков. Начальник этого управления Иван Чарой рассказал, что у них есть оборудование, способное "вычислить" тяжелые металлы. Но две недели химики не могли работать -- не было проточной воды, "отрезали" за долги. Аж 420 гривен! Да что там... Сотрудники этой лаборатории на своих велосипедах ездят за 100 километров по февральской распутице, чтобы брать пробы. Денег на бензин нет. И вообще, на месте делают только первичный анализ, а для комплексного пробу везут в Одессу, за 300 километров.

-- Но это полбеды, -- говорит Олег Кудинский. -- Дело в том, что цианиды щелочных металлов находятся в воде в двух состояниях: растворенном и сорбированном (то есть их накапливают в себе растения и живые существа. -- Л.В.). Растворы худо-бедно, но все-таки контролируем. Но никто не берет на анализ донные отложения, взвешенные в воде частицы, ихтиофауну... А ведь основой способ заработка для здешних жителей -- рыбный промысел.

Информацию о состоянии рыб в Дунае наши экологические службы получают из Румынии, которая, похоже, занижает масштабы аварии... Чтобы получить полную и объективную картину аварии и ее последствий, говорят в один голос специалисты, надо иметь для начала достоверные данные по всем загрязненным водным объектам, провести детальные токсикологические и биологические исследования.

Дорого? Очень. Но еще дороже обойдется устранение последствий экологической катастрофы. Судя по всему, мы к ней оказались совершенно не готовы.