"ЗАБЕРИ МЕНЯ ИЗ САДИКА -- Я ЗДЕСЬ ЖИВУ УЖЕ ДАВНО"

Максим всем говорит, что матери у него нет. Его младшая сестренка Юля менее категорична и всем любознательным отвечает: "Просто мне не повезло с родителями". Дело в том, что мама этих детей -- хроническая алкоголичка. Двое ее мужей такие же забулдыги, как и она. Первый супруг -- отец Максима -- умер. А второй -- отец Юли -- коротает дни в местах не столь отдаленных. Если бы не бабушка ребят, пополнили бы они многотысячный отряд беспризорников. А ведь в нашем государстве восемь (!) организаций, обязанных заниматься такими, как Максим и Юля.

В САДИК СЫНА ОТВЕЛА, А ЗАБРАТЬ ЗАБЫЛА

Бабушка Максима и Юли, 63-летняя Валентина Александровна, сотни раз задает себе вопрос: когда же не смогла повлиять на дочь, остановить, чтобы не краснеть теперь в казенных кабинетах? "Не надо было мне отпускать Ларису после восьмого класса в вечернюю школу и на работу, -- казнит себя женщина. -- Рано закружила ее взрослая жизнь..." А ведь мечтала, что будут они с дочкой вместе деньги в дом приносить (отец Ларисы жил отдельно от семьи), а там, глядишь, она замуж выйдет, внуки пойдут... Замуж Лариса вышла, но с появлением Максима у Валентины Александровны появились иные заботы, ни капельки не схожие с радостной суетой новоявленных бабушек -- дочь с зятем все чаще стали заглядывать в бутылку и все меньше обращать внимание на сына.

А однажды Максимка позвонил бабушке: "Забери меня из садика, я уже здесь живу очень давно". Оказывается, Лариса две недели как отвела ребенка в садик, а забрать "забыла". Он ночевал там под присмотром сторожа.

ХЛЕБ И ВОДА -- ВОТ И ВСЯ ЕДА

С тех пор Максим стал жить у бабушки. У Ларисы появился второй муж, родилась дочка. Но она все-таки вспомнила о сыне, когда надо было получать жилплощадь. На четверых им дали трехкомнатную квартиру. Как только ключи от апартаментов в Дарницком районе были у Ларисы в руках, Максим тотчас же был возвращен бабушке.

Так и жили -- Валентина Александровна с внуком, а Лариса с мужем и дочкой Юлей. Первые, чтобы выжить, подались торговать на рынок, вторые в поисках денег на самогон заходились продавать новенькую квартиру. Узнав об этом, Валентина Александровна бросилась в опекунский совет. Лишь тогда чиновники впервые наведались в неблагополучную семью. На квартиру наложили арест, а в суд отправили заявление о лишении Ларисы и Олега родительских прав. На судебном заседании супруги клялись устроиться на работу и навеки забыть запах водки. Судья расчувствовался и оставил Юлю родителям. Права на сына Ларису все же лишили.

Теще, в отместку за сорвавшийся куш, зять облил бензином дверь и поджег. За что получил три с половиной года условно. А недавно вместе со своим братом угодил в новую переделку и "загремел" на девять лет. Когда Олег уже был на безопасном расстоянии, Валентина Александровна решила заглянуть в дочкину квартиру.

-- Больше всего меня напугала Юля, -- поделилась увиденным женщина. -- Когда я отвела ее к врачам, те просто в ужас пришли. У девочки начался сахарный диабет. На завтрак у десятилетнего ребенка были хлеб и вода, обедала она в церквушке недалеко от школы, а ужинать не приходилось вовсе. Жить Юле у меня Лариса не разрешает, поэтому мы с Максимом по очереди ездим к ней -- кормим, отводим в школу.

Опекунскому совету нет дела ни до Максима, ни до Юли, работники социальной службы района в эту квартиру никогда не наведывались. Пришел однажды участковый и то затем, чтобы... выгнать из квартиры Валентину Александровну. Дело в том, что у Ларисы жили квартиранты, которые творили в доме невесть что. Дабы внучка не видела пьяных драк, Валентина Александровна съемщиков выгнала. Те и побежали к участковому. Благо, хоть так страж порядка посетил подведомственный ему "объект".

ЕСЛИ БЫ НЕ БАБУШКА ВАЛЯ, БЫТЬ ОКСАНЕ БОМЖЕМ

Мало у Валентины Александровны своих хлопот, так еще и сироте Оксанке помочь хочется. А познакомились они так. Позвонила ей год назад инспектор по делам несовершеннолетних и по-дружески попросила приютить на день-другой интернатскую девочку. В госучреждении ей уже не место -- 16 лет все-таки, но и что делать с ней дальше (и тысячами такими, как Оксана, выпускниками интернатов), никто не знает. День прошел, неделя миновала, а за девочкой не приходят. Стала Валентина Александровна оформлять Оксану в училище, но с дипломом вспомогательного интерната не берут даже в вечернюю школу. Девушку удалось пристроить в семейный детский дом в Бориспольском районе, где она прожила год, закончила девятый класс и... снова пришла к бабушке Вале.

-- Хорошая девочка, да вот не нужна никому, -- сетует моя собеседница. -- У нее ведь и квартира двухкомнатная вроде есть, только что же она, сирота, кому докажет? Когда ей было три года, а младшей сестренке два, их маму лишили родительских прав и посадили в тюрьму. Этой женщины уже нет в живых. Девочек отправили в интернат. Я и исполком на ноги подняла, и опекунский совет -- нигде правды нет. В квартотделе отвечают, что могут дать ей лишь комнатушку в общежитии. Но ведь у нее есть законное жилье, но в нем почему-то живут другие люди!

ПОЗВОНИТЕ НАМ, ГОСПОДИН ЧИНОВНИК!

Одним словом, проблем у Валентины Александровны много. Кормить на одну пенсию себя и внуков она уже научилась, хоть Лариса ей и не платит алиментов на содержание сына. К тому же (вот как судьба иногда распоряжается) у Ларисы с недавних пор появилась гостинка, доставшаяся ей после смерти отца. Ее она сдает квартирантам. А за свою трехкомнатную квартиру не платила уже три года. Вот это больше всего беспокоит Валентину Александровну: как бы внуки жилья не лишились. Дети же не виноваты, что мать у них непутевая... А еще ей нужно за Оксанку похлопотать -- первого сентября у девчонки заканчивается интернатская прописка.

...Уважаемые работники упомянутых мною организаций и все остальные, кто по долгу службы призван заниматься вот такими Максимами, Оксанами, Юлями -- всей 90-тысячной армией детей-сирот и теми, чьи отцы и матери лишены родительских прав! Пока ваши прямые обязанности будет исполнять Валентина Александровна, малолетних беспризорников и бомжей не станет меньше. Подумайте. В случае чего, перезвоните в редакцию -- адрес и телефон Валентины Александровны у нас есть.