ВОЙНА ИЛИ МИР ПОСЛЕДНЕМУ ДВОРЯНСКОМУ ГНЕЗДУ?

Уникальный историко-культурный заповедник "Качановка" на Черниговщине рушится, о чем наша газета уже сообщала. Это бывшее родовое поместье знаменитых украинских меценатов Тарновских в прошлом веке было настоящим культурным оазисом. Сегодня его былую славу пытаются возродить наследники древнего рода.

Столбовая дворянка Ирина выростала в киевской коммуналке

Долгие годы Ирина Михайловна считала себя единственным уцелевшим побегом древнего рода Тарновских. Всю жизнь ее дворянское происхождение и коммунистическая реальность существовали как бы в двух разных измерениях. Пока мама мыла полы на главпочтамте, старик-отец, бывший высокий чин при при киевском генерал-губернаторе, по трудам историка Модзалевского изучал генеалогию собственного рода, берущего начало в 1283 году. Но Ирина привыкла скрывать свое "буржуйство", с одной записью в трудовой книжке проработала на режимном предприятии и, возвращаясь из единственной в жизни заграничной поездки в Болгарию, плакала на границе от любви к родине. Два года назад ей позвонили из Качановки, уже ставшей к тому времени историко-культурным заповедником, и сказали: "Встречайте родственницу".

Таня стала английской бизнес-леди

Татьяна оказалась представительницей другой ветви их дворянского рода. Она была правнучкой Василия Тарновского-младшего, самого яркого представителя своего рода, известного собирателя казацко-украинской древности. На протяжении века все владельцы Качановки поддерживали в усадьбе особую атмосферу, привлекающую людей искусства. При Василии-младшем Качановка достигла апогея своего величия и гостеприимства. Здесь подолгу гостили художники братья Маковские, М.Врубель, Н.Ге, историк Н.Костомаров. Илья Репин изобразил молодого хозяина усадьбы в одном из персонажей знаменитых "Запорожцев". В конце концов столь радушное покровительство и коллекционирование разорили Василия, но даже после этого он безвозмездно передал Черниговскому земству свой бесценный музей древностей.

Его сын, Татьянин дед, в молодости пел в Петербургской опере под псевдонимом Снежков. В 1919 году он эмигрировал в Берлин, где его по-родственному приютили Скоропадские – потомки гетмана; Иван Михайлович был женат на урожденной Тарновской. Культ родины в эмигрантской среде тех лет почитался наравне с законом Божиим, и Татьяна, "русская душою", росла с осознанием своего хоть и чужеземного, но высокородного превосходства. "Для тебя не должно быть слова "невозможно", -- внушала ей бабушка.-- Если трудиться над собой, возможно все".

В Англии, куда переехала ее семья, Таня стала владелицей крупной дизайнерской фирмы и вице-президентом Британского общества деловых женщин. Как только в мире упал "железный занавес", она с присущей ей энергичностью принялась разыскивать родную Качановку, утраченный рай, преданья о котором впитала с детства. В Лондоне, однако, мало знали о глубинке черниговских лесов, и только два года назад Таня впервые приехала в Украину и встретилась с Ириной. Так наконец-то соприкоснулись ветви одного рода, разорванные историей.

Было чувство, словно вернулись домой

Через год Татьяна навестила Качановку с сестрой Катей. Обе прихватили и своих мужей. Ожидали увидеть почти что развалины, однако возведенный в ранг музея архитектурный комплекс худо-бедно, но напоминал о былом величии. В залах огромного дворца, построенного в конце XVIII века, ютилась скудная экспозиция предметов старины. Парк, раскинувшийся на 500 гектарах земли, превратился в пущу с дикими зверями, но нетронутым остался каскад из 12 живописных прудов. До сих пор стоит "беседка Глинки" -- в этом изящном строении с превосходной акустикой, специально построенном хозяевами для композитора, была написана опера "Руслан и Людмила". И церковь в стиле украинского барокко с сохранившейся усыпальницей предков. Сестры ходили и плакали; даже их мужья, коренные англичане, стали по-новому смотреть на них, проникшись духом этого древнего аристократизма.

Узнав, что "приехали паны", сельчане продемонстрировали им особенности национального гостеприимства. Разостланные на траве скатерти многоярусно уставили угощениями, а вареники принесли прямо в тазике. Иностранцы не мудрствуя плясали под баян и даже пытались подпевать романс "Не щебечи, соловейку", написанный когда-то М.Глинкой именно здесь.

То, что Качановка сохранилась единственным в Украине целостным ансамблем дворянского поместья, можно объяснить доброй памятью, которую оставили Тарновские у местных крестьян. После революции дворец не сожгли и не разграбили, хотя досталось и ему: сначала здесь была колония для беспризорников, потом колхозный санаторий, госпиталь для инвалидов войны, туберкулезная лечебница. В 1984 году на его территории создан государственный историко-культурный заповедник. Однако охрана памятников не является ныне бюджетным приоритетом, и Качановка медленно, но верно разрушается. Узнав о намерении передать музей на финансирование областного бюджета, потомки Тарновских посчитали, что это для него равносильно приговору.

"Дарите вдохновение и... подсчитайте деньги"

На то Татьяна и деловая леди, чтобы в последний свой приезд в Киев привезти четкий бизнес-план спасения Качановки, который она предложила Министерству культуры. Ведь этот знаменитый клочок земли можно и нужно сохранить для потомков, при этом получая из него деньги. В Качановку съезжались те, кто хотел и умел творить. Они находили здесь вдохновение и в благодарность дарили хозяевам картины, музыку, скульптуры. Почему бы не возродить былые традиции?

У себя на родине Татьяна создает фонд поддержки Качановки и хотела бы заручиться гарантией его целевого использования здесь. В Украине она тоже ищет попечителей искусств, готовых пожертвовать фонду, и в этом ей помогает Ирина Михайловна -- ныне вице-предводитель Киевского дворянского собрания. Тарновские хотят, чтобы их родовое гнездо, знаменитое своей историей, стало национальным достоянием. Они не преследуют личной выгоды -- зачем богатой иностранке "греть руки" на далеком культурном очаге? Талант меценатства передался им по наследству. М.Врубель писал: "Был на елке у Тарновских -- чудные это люди, сколько сдержанности, серьезности и самого тонкого внимания к жизни при полной физической возможности всем этим пренебречь".