ГЕНРИХ БОРОВИК: "МОЙ СЫН НЕ МОГ БЫТЬ ЗА ШТУРВАЛОМ УПАВШЕГО САМОЛЕТА"

Прошло 40 дней после гибели известного российского журналиста Артема Боровика. Тем не менее, возникает странное ощущение его присутствия. Это, наверное, потому что продолжает выходить по ТВ программа "Совершенно секретно", выходят учрежденные им газеты и журналы. Корреспондент "Сегодня" встретился с отцом погибшего -- политическим обозревателем и драматургом Генрихом Боровиком.

-- Генрих Аверьянович, скажите, важно ли вам знать, что именно случилось в день смерти Артема, или трагическая потеря сына сделала для вас этот вопрос несущественным?

-- Мне многие говорят: "Зачем добиваться, узнавать -- что, как? Пусть идет, как идет". Но я не могу с этой мыслью согласиться, смириться. Наоборот, обязательно хочу знать, что произошло, потому что до сих пор не исключаю злого умысла. Я уже говорил, что нам было бы легче, и мне, и жене, и Марише, моей дочери, и всем нашим родным, если бы это был просто несчастный случай, что-то произошло с мотором или еще что-нибудь, то есть был бы, так сказать, Божий промысел. Но никак не получается доказать -- ни у тех, кто занимается этим официально, ни у журналистов из "Версии", которые ведут свое расследование, -- никак не получается доказать, что причина катастрофы -- несчастный случай.

-- Вы общаетесь с семьей Зии Бажаева?

-- Да, конечно. Вы знаете, с самого начала, как только произошла эта катастрофа, когда еще ничего не было известно, и еще никто ничего не знал, были заявления в том духе, что в этой истории возможен злой умысел, и что он был направлен против Бажаева, а не против Боровика. Как вы понимаете, мне тут пальма первенства в том, что злой умысел был направлен против моего сына, а не против Бажаева, не нужна. Но Бажаев -- очень неконфликтный человек, у него были нормальные отношения с тем кругом лиц, которых мы, скажем так, могли бы подозревать...

-- Но все же больше говорили об огромном количестве угроз в адрес Артема. Очень многим не нравились его журналистские расследования. Знаете, что меня еще поразило? Перед ним ведь не раз возникала опасность гибели. Он был на настоящей войне, где стреляют и убивают. Там, на войне, пронесло, а здесь, в мирной жизни, -- нет...

-- Да. Артем и в тыл ходил к душманам (тогда они назывались душманами, а уже позже -- моджахедами), и десантировался, и в засаде лежал со спецназом. А знаете, как он попал туда? Не сказав мне, пошел к маршалу Ахромееву, который был тогда начальником Генерального штаба, и попросил разрешения участвовать в боевых действиях. Тот спросил: "А отец знает?" Ну Темка и соврал, ответил: "Отец знает". На самом деле я не знал об этом, но потом мы вместе заговор совершили -- маме не сказали, что он собирается в Афганистан. Сказали об этом только накануне. Она, конечно, очень переживала. А я знал об этом раньше. Вот об Ахромееве только не знал, и когда сын уже там участвовал в боях, для меня это было... Ну, во-первых, я гордился сыном, но была, конечно, большая тревога.

-- Невозможно ведь привыкнуть к такому состоянию, что сын постоянно ходит по грани, по лезвию?

-- Вы знаете, каждый раз после того как выходила острая передача "Совершенно секретно" -- а они почти все были острые, или в газете "Совершенно секретно" либо в "Версии" что-то появлялось острое -- а там всегда было что-то острое, Галина Михайловна, моя жена, ходила с мокрым полотенцем на голове и долго приходила в себя.

-- Генрих Аверьянович, почему-то на федеральных телевизионных каналах какая-то странная тишина. Вас это не удивляет?

-- Меня это не удивляет, потому что я нахожу этому объяснение. Я понимаю, почему. Я думаю, они хотят, чтобы обо всем скорее забыли. Острота пройдет, у людей масса забот, естественно. Потом, посмотрите, сколько гибнет людей вокруг. Это ведь тоже имеет значение. Забудут, особенно если там, скажем, будет какая-то полуверсия о том, будто закрылки в самолете были выставлены на 10 градусов, а не на 20, и в этом, мол, вся причина... Хотя я знаю, что все летчики на "Яках" взлетают именно при 10 градусах. Я уже стал специалистом. Меня очень поразило, что 16 апреля газета "Аргументы и Факты", к которой я отношусь с глубоким уважением, вдруг вышла с шапкой на первой полосе, сообщающей, будто погибшим самолетом управлял Артем Боровик. Там, правда, поставлен вопросительный знак на случай, чтобы, так сказать, суд не придрался. А далее, на последней полосе, на самой популярной полоске, где вопросы и ответы, помещена статья без подписи, где сказано, что редакции "Совершенно секретно" стала известна совершенно новая версия, которая позволяет по-новому взглянуть на всю эту катастрофу. Якобы человек, близкий к компетентным кругам, -- не знаю, что они имеют в виду, видимо, спецслужбы -- и имеющий отношение к расследованию, сказал им, что Артем Боровик, у которого были права на управление легкими самолетами, упросил пилотов, и те пустили его на пилотское место, чтобы он поднял самолет. И в результате этого погибли 9 человек. Но я убежден, что это никак не могло быть правдой...

-- У Артема остались какие-то архивы. Наверняка вы будете ими заниматься?

-- Хорошо, что вы задали этот вопрос, потому что мы собираемся создать фонд имени Артема Боровика. Этот фонд будет служить тому, чтобы, во-первых, поощрять честную журналистику -- честную, острую, профессиональную и мастерскую журналистику. Мы учреждаем премию его имени. Девиз ее будет: "Честь, мужество и мастерство". Мы будем давать не больше двух, максимум трех премий в год. Ну и, конечно, мы издадим книгу к 40-летию Артема, к 15 сентября. Там будут опубликованы воспоминания о нем. Я обращаюсь ко всем, кто знал Артема: если кто-то хотел бы что-то рассказать, мы с удовольствием прочтем все письма, и если будет такая возможность, если это будет достаточно интересно, то мы с удовольствием опубликуем их в этой книге. Он все-таки был удивительно яркой личностью и о нем есть что рассказать людям.