1. ИСЧЕЗНУВШИЙ БЕЗ СЛЕДА

Одним из самых загадочных ЧП в Украине за последние несколько десятилетий, несомненно, продолжает оставаться внезапное исчезновение с дачи в Конче-Заспе 7 ноября 1970 года 20-летнего Евгения -- сына могущественного секретаря ЦК КПУ по сельскому хозяйству, члена политбюро Николая Борисенко. Возбужденное по этому факту 55-томное уголовное дело и сегодня не завершено, преступление (если оно было!) -- не раскрыто. Хотя расследование, с учетом "уровня" главного фигуранта, велось с максимальной тщательностью, опрашивались тысячи людей по всему Советскому Союзу, возникали и лопались самые невероятные версии... Попутно раскрывались десятки иных "глухарей", люди признавались, что это именно они убили (сбили машиной, порезали на куски, утопили и т.д.) Женю. Стенды любого вокзала или милицейского отделения по всей необъятной стране были заклеены листовками с портретами исчезнувшего. Но обнаружить какие-то реальные следы Евгения -- живого или мертвого -- так по сей день и не удалось. Хотя за раскрытие дела были обещаны нешуточные награды: ордена, звезды, должности... Что, впрочем, имело и оборотную сторону, ибо излишек служебного рвения заставлял порой выдавать желаемое за действительное. Словом, было всякое... Наверное, и сегодня немного найдется в Украине людей среднего и старшего возраста, кто не слыхал бы о "деле Жени Борисенко", не пытался в досужих разговорах строить свои предположения. А вот как было на самом деле...

АВТОРСКОЕ ВСТУПЛЕНИЕ

Так случилось, что с Женей Борисенко мы были одно время довольно дружны: учились на одном курсе института, встречались в компаниях, вместе "убивали" свободное время. Было это в конце 60-х, в Чернигове, где его отец являлся фигурой номер один -- работал первым секретарем обкома партии. Следует подчеркнуть, что Женя при этом был компанейским, совсем не заносчивым парнем, О том, кто его отец, он никогда не говорил чужим людям (например, знакомясь с девочками), и нас, приятелей, просил о том же. Жил обычной студенческой жизнью, к институту на лимузине не подкатывал, с охраной не ходил. Не имея лишних денег, не брезговал порой вместе с другими поучаствовать в сборе и сдаче пустых бутылок, чтобы наскрести рубль-другой "на вечер". Рассказываю это не для того, чтобы умилить читателя сусальным образом комсомольца, презирающего привилегии, а для сравнения -- попав в столицу, Женя как-то очень быстро изменился, что и послужило, косвенно, первопричиной ЧП.

Чтобы закончить эту главку, скажу, что с Женей в последний раз мы виделись летом 1970 года в Киеве, за несколько месяцев до его исчезновения. Посидели в кафе, обменялись адресами и разошлись: я уехал доучиваться в Ленинград, Женя остался встречать свою судьбу в столице Украины. Следующим напоминанием о приятеле стал допрос в питерском "Большом доме" уже после случившегося -- не мог ли я оказаться в Киеве 7 ноября и не был ли в Жениной компании? А если нет, то кого знаю из его друзей, знакомых, девушек и т. д. Потом таких допросов было еще много, домой ко мне даже приезжал "важняк" с Украины. Не думаю, что я чем-то помог следствию...

Через много лет мы снова встретились с этим "важняком", ставшим прокурорским генералом, начальником управления Генпрокуратуры независимой Украины Евгением Макашевым. Он, начинавший вести "дело Борисенко", утверждал: оно было бы раскрыто в течении нескольких суток, если бы не тупость и самодурство очень больших начальников, не желавших слушать советы профессионалов. Но об этом -- ниже.

ПРИНЦ И ЗОЛУШКА

Из постановления о возбуждении уголовного дела, датированного 8 ноября 1970 года и подписанного первым заместителем прокурора УССР М.Самаевым: "Вечером 7.11.70 года в домике номер 4 на территории дома отдыха "Конча-Заспа" (охраняемый городок для украинской элиты. -- Авт.) собрались за праздничным столом, чтобы отметить годовщину Октября, Борисенко Евгений, Лукьянов Александр, супруги Семичастные, супруги Зарудные и знакомая Борисенко Евгения -- Ярлыкова Любовь. После 22 часов молодые люди разошлись, а Борисенко Евгений исчез: он не приехал домой, не оказалось его и в дачном домике. При осмотре домика оказались разбитыми стекла двери на веранду из спальни, обнаружены пятна, похожие на кровь, на постельных принадлежностях, на полотенцах..."

Производство предварительного следствия было поручено бригаде опытных профессионалов под руководством следователя по особо важным делам при прокуроре УССР Евгения Макашева. Придали бригаде и молодые силы, в частности, стажера прокуратуры Киева Сергея Винокурова. Ныне Сергей Маркиянович -- государственный советник юстиции второго класса, заместитель Генпрокурора Украины. Вот что рассказал он автору этих строк.

-- Под утро 8 ноября, когда у меня уже заканчивалось дежурство по горпрокуратуре, поступил приказ прокурора Киева Линчевского: выехать в Кончу-Заспу, в распоряжение Макашева. Там, в дачном городке, мы безвыездно провели трое суток. Я лично удостоился чести осмотреть содержимое помойного ведра на кухне дачи Борисенко... Помню, перекладываю пустые банки из-под деликатесов, а Макашев, глядя на это, говорит: "Как же клевещут недруги на советский строй! Врут, будто у нас нет в продаже икры, крабов, тресковой печени... Все есть, вот, посмотрите, люди же купили..." А рядом стоял управделами ЦК КПУ. Ох, как он взглянул на Евгения Васильевича! Но сдержался, промолчал... Где-то на 3-4 день Макашев докладывал результаты расследования лично Щербицкому. И предложил очень мудрую вещь -- перегородить часть находящегося рядом озера и выкачать воду (водолазные работы уже вести было нельзя, ибо установился лед). Уверен, что мы нашли бы тело Жени. Но начальство рассудило иначе...

Немало нервов стоили (особенно мне, молодому) допросы участников застолья -- детей очень высокопоставленных родителей, приезжавших на правительственных лимузинах. Допрашиваю как-то Семичастного, а он... бубнит все ответы по заранее приготовленной бумажке! Хорошо, заглянул Макашев, которому были даны очень большие полномочия, понаблюдал за этой сценой, потом порвал бумажку и пошел нормальный разговор...

Кто же сидел за столом на даче Борисенко? Олег Семичастный (с женой) -- сын Владимира Семичастного, бывшего главы КГБ СССР. Александр Лукьянов -- сын Бориса Лукьянова, министра лесного хозяйства УССР. Супруги Зарудные, Александр и Наталья, тоже из очень известной в Киеве семьи творческой интеллигенции, вхожей в самые высокие инстанции. "Золушкой на балу" была лишь 18-летняя Люба Ярлыкова, лаборантка НИИ гигиены питания, с которой Женя случайно познакомился на улице за пару дней до описываемых событий. И пригласил вместе отметить 7 ноября.

КАК ЭТО БЫЛО

На первом допросе Люба Ярлыкова показала:

-- Борисенко заехал за мной на черной "Волге". Прихватили также Зарудных. По дороге Женя говорил, что днем на параде выпил бутылку коньяка, но по нему не было видно. На даче мы с Наташей стали накрывать на стол, а Евгений с Зарудным пошли встречать Лукьянова и приехавшую пару москвичей, Олега и Наталью (Семичастных. -- Авт.). Своему шоферу Женя сказал, чтобы тот приехал на дачу часов в 10--11 вечера, так как Борисенко с утра собирался на охоту.

Сели за стол. Сначала Женя вел себя нормально, но после 2--3 рюмок стал неузнаваем (позже нашлись свидетели, утверждавшие, что Евгений в тот день выпил не одну, а две бутылки коньяка, так что был изрядно пьян, но до поры скрывал это. -- Авт.). Начал говорить всем гадости, потом швырнул в открытую дверь рюмку, за ней -- бутылку... Лукьянов вскочил, схватил Евгения за руки и потащил в ванную. Но тот вырвался, принялся бегать по комнатам и все крушить. С него стащили туфли, пытались уложить в постель, однако это не помогло: Женя кричал, что сейчас возьмет карабин, всех поубивает, повесит и т. д.

Скандал длился довольно долго. Москвичи ушли (к ним приехали родители), остались Зарудные, Лукьянов и я. Зашел было сосед, но Женя швырнул в него кресло. С ним случилась истерика, и нам ничего не оставалось, кроме как уйти. Лукьянов остался, сказав, что не может бросить Женю в таком состоянии одного. Где-то в начале одиннадцатого мы с Зарудными вышли на улицу, подождали машину, заказанную Женей, но она не пришла. Тогда решили выйти на трассу и поймать такси или попутку. В это время на крыльце показались Борисенко и Лукьянов, закрыли дверь. Женя был в пальто. Все двинулись в сторону ворот, Евгений, по-моему, шел сзади. Когда подошли к развилке трех дорог, еще на территории городка, Женя прошел мимо нас и направился куда-то в кусты. Мы его окликнули, но он не остановился...

В это же время в сторону дачи N4 прошла "Волга", номер 02-04. Мы поняли, что это машина Борисенко и предположили, что Женя, увидев ее, вернется к домику, сядет и на обратном пути подберет нас. Поэтому пошли к воротам. Там действительно дождались упомянутую машину, но Жени в ней не было. Водитель сказал, что в Киев не едет и свернул налево, по территории городка. Позже "Волга" вновь вернулась к воротам и выехала на трассу, однако нас взять с собой шофер отказался. Тогда мы приняли предложение Лукьянова переночевать у него на даче. А утром узнали, что Женя исчез...

ПЕРВЫЕ СЛЕДЫ И ВЕРСИИ

Примерно то же самое, с вариациями подробностей, рассказали следователям и другие участники вечеринки. Территорию дачного городка тщательно прочесали, несколько раз применялись служебные собаки. Проводник Алексей Тромса и пес Вольный, понюхавший старые туфли Евгения, нашли было след. Он довел до внутренней стороны забора, а снаружи обнаружились признаки того, что кто-то спрыгнул в этом месте с ограждения. Собака вновь взяла след и привела на обочину трассы Киев--Знаменка. Дальше -- все... Зато экспертиза показала, что на верхней части забора обнаружены текстильные волокна, идентичные по цвету и природе с волокнами верха кепки Евгения. Очевидно, через ограду он все-таки перелазил...

К утру на даче собрались не только сановные родственники участников застолья и члены следственной бригады, но и высокопоставленные чиновники ЦК КПУ, МВД, КГБ, прокуратуры, даже Минобороны (это важно, к вопросу о присутствующих мы еще вернемся). Все высказывали свои предположения и... мешали следователям. Но и у тех поначалу версий хватало, к тому же они были обязаны прислушиваться к "высоким" мнениям. Забегая на полгода вперед, расскажем, что считал по поводу случившегося министр лесного хозяйства УССР Борис Лукьянов, допрошенный 31.01 71 года:

-- Исчезновение Евгения Борисенко обросло массой небылиц и сплетен. Слыхал я и о том, что якобы мой сын укокошил Евгения, а потом куда-то девал его труп. На такие выдумки ума не надо. Но я лично считаю, что Евгений жив. Полагаю, что он обдумал свое поведение на даче и потерял охоту являться домой для отчета перед родителями. Прошел до забора, перелез через него, добрался до Киева и уехал в Чернигов. Там у знакомых одолжил денег и уехал куда-нибудь к живущим подальше приятелям, либо работать туда, где его никто не знает... Александр сам тяжело переживает исчезновение Евгения. Да и я ему неоднократно говорил, что моральная ответственность за случившееся лежит на всех участниках вечеринки, они должны были смотреть за нетрезвым Евгением. Хотя, если объективно, то Евгений был хозяином на вечеринке и было бы дико требовать, чтобы гости связали его и положили вытрезвляться...

Поскольку было очевидно, что Женя покинул территорию дачного городка и выбрался на дорогу, одной из первых серьезных версий стала такая: его, нетрезвого, сбила машина. И вскоре версия получила, вроде бы, блестящее подтверждение. На передке "Волги" 02--04, приезжавшей за Евгением поздно вечером, обнаружились следы человеческой крови и волосы! Да и поведение водителя было странным...