"МНЕ ПЛОХО" ВМЕСТО "ПОЕХАЛИ!" -- ГОВОРЯТ ЛЕТЧИКИ ПЕРЕД СТАРТОМ

Аэробусами с сотнями пассажиров на борту часто управляют летчики, которые в любую минуту могут выпустить штурвал из рук.

Такое грозное предупреждение сделал президент профсоюза Ассоциации летного состава гражданской авиации Украины Валентин Рвачев, комментируя самую острую проблему -- отсутствие естественной ротации кадров. А она напрямую связана с риском голодной пенсии, на которую отправляют пилотов.

Средний возраст летчиков "гражданки" составляет 50(!) лет. "Старики" изо всех сил держатся за штурвал, искусно выдавая состояние здоровья за идеальное -- лишь бы не списали (безногий Маресьев, как известно, даже танцевал перед врачами). Медкомиссиям же ранние стадии некоторых болезней выявить трудно, если нет прямых жалоб на "хворь". Раньше летчики уходили на пенсию при малейшем сбое организма, независимо от выслуги лет. Но в 1992 г. закон "О пенсионном обеспечении" закрепил двойной стандарт на размер пенсий в авиации: "гражданке" был определен минимальный уровень. Оказалось, что командиру корабля с 30-летним стажем полагается меньшая пенсия, чем бортпроводнице, которая попала в список "горячих" профессий. Каковы мотивы такой дискриминации, до сих пор никто не может объяснить. Может, посчитали, что летчику ни к чему проявлять героизм: он "всего-навсего" должен не допускать критических ситуаций.

Семь лет бывшие летчики продолжали "ковровое бомбометание", добиваясь справедливости. Наконец полгода назад закон "О внесении изменений к некоторым законам Украины" вроде исправил досадный промах. Всем членам летных экипажей ГА предписано отчислять в Пенсионный фонд до 5% от зарплаты -- и проблема повышенных пенсий была решена. Но не успел закон начать работать, как апрельское постановление правительства №727 фактически его перечеркнуло. Теперь ответственность за выплату полной "летной" пенсии переложена на предприятие, которое списывает пилота.

"Допустим, на недавно созданном предприятии -- несколько пенсионеров, а на давно существующем -- несколько сотен,-- объясняет В. Рвачев.-- Получается, пятипроцентный сбор с "молодой" авиакомпании почти бесследно растворяется в Пенсионном фонде, тогда как "старой" не под силу содержать своих пенсионеров. Это можно сделать только сообща, опираясь на цеховую солидарность, если уж государство от нас отказалось. Мы предлагали создать отраслевой пенсионный фонд или наследовать западные образцы различных страхований -- но, видимо, у государственного Фонда есть собственные виды на распределение поступаемых средств. Почему правительство обязывает нас вести пенсионные отношения не с государством, как это определено Конституцией, а с каким-то предприятием, которое завтра вообще может быть ликвидировано? Почему, наконец, подрывается сила закона, подписанного Президентом?"

"Нам придет конец, как только Пенсионный фонд выставит счет на доплату, -- вторит первый вице-президент авиакомпании "Национальные авиалинии Украины" Игорь Куликовский. -- Многим предприятиям легче повесить замок на двери или держать свой летный состав до критического возраста, чтобы оттянуть момент "расплаты". Тем временем молодые летчики засиживаются в подручных, не имея возможности прорваться к штурвалу. Поймите, речь идет и о безопасности полетов, и о будущем нашей гражданской авиации. Уже сейчас западным авиакомпаниям проще осваивать украинское небо, чем нам".

Подписавшись в 1992 году под Чикагской Конвенцией, Украина обязалась придерживаться стандартов Международного авиационного сообщества. Принцип прост: или держава выполняет его рекомендации, или ее самолеты не пускают в чужое воздушное пространство во избежание беды: в мире давно поняли, что такое "аварийность по человеческому фактору". А пока в Украине никто не может гарантировать, что пилоту не откажет сердце, как это случилось с командиром вертолета на летно-испытательной площадке в Виннице. Едва машина оторвалась от земли, он произнес: "Мне плохо..."-- и вертолет рухнул. Хорошо, что высота была -- один метр, скорость -- нулевая, экипаж остался жив. Но, согласитесь, мы не вправе рассчитывать на везение, когда речь идет о жизнях сотен людей.