УВИДЕТЬ КИЕВ И УБИТЬ

Если бы милиция Астрахани тщательнее опекала своих "клиентов", россиянин Сергей Глазов не совершил бы роковую поездку в Киев. И не вычеркнул бы из списка живых троих человек.

Два года тому назад уличенного в квартирной краже 40-летнего жителя Астрахани Сергея Глазова не взяли под стражу. Он был неглупым человеком и рассуждал примерно так: следственного изолятора сегодня удалось избежать, но судимость уже имеется, а значит, на родине светит новый срок. Чужая земля -- это шанс начать жизнь с "чистого листа", стало быть, грех им не воспользоваться. Подписка о невыезде помехой для продажи квартиры не оказалась. Сложив стопочкой крупную сумму долларов, Сергей решает бежать в Украину. Выбор "схрона" был не случайным -- знакомый по зоне Николай Рябченко как раз собирался к родственникам в Чигирин и пригласил приятеля составить компанию. Вместе с Николаем в путь отправились его гражданская жена Людмила Кириллова и ее семилетняя дочка. Глазов зачем-то прихватил с собой в попутчики щенка ротвейлера.

Дорога пролегала через Киев. Посовещавшись, путешественники решили, что глупо рваться в провинцию чужой державы, не уделив хоть немного внимания ее столице. На короткой остановке в Киеве больше всех настаивала Людмила, которой очень хотелось показать дочери один из самых красивых городов Европы. И очень может быть, что в памяти малышки этот день действительно остался бы одним из самых праздничных, окажись сопровождавшие ее взрослые простыми туристами. Но в Киеве у Николая был друг, выразивший желание стать гидом и не ведавший, что этим подписывает себе смертный приговор.

...Владимир Максимов вместе со своей сожительницей Антониной Шевцовой и ее сестрой Светланой Лосенко встретили путешественников на вокзале. Они честно провезли гостей по самым красивым киевским местам, но пока ребенок восторженно таращился по сторонам, взрослые активно снабжали местных собирательниц тары пустыми бутылками и тут же покупали взамен полные. Под вечер компания завалила к Владимиру домой, чтобы продолжить возлияние "за встречу". В квартире постоянно хлопали двери, появлялись и исчезали новые лица, кто-то бегал за водкой, лаял пес неизвестной породы... В этой неразберихе куда-то подевался элитный щенок Глазова. Немало раздосадованный потерей хозяин поворчал на "бардак", но конфликт затевать передумал. Он не забыл, что скрывается от российского закона, поэтому знакомиться с украинским как-то не с руки. Вместе с Николаем Сергей отправился отдыхать, а Людмила с дочкой ушли в другую комнату смотреть телевизор. Скандальное явление Светланы Лосенко стало для них неожиданностью.
Роковую роль сыграла плохо притворенная дверца одного из шкафов. "Это вы рылись в наших вещах? -- закричала Светлана на Людмилу. -- Надо проверить, что пропало! Вы -- крысы, настоящие крысы..." Последнее восклицание, на беду, услышал Глазов. В суде он пытался объяснить, что хотел всего-навсего угомонить ссорящихся женщин, только все, кто оказался в этот вечер в шумной квартире, так или иначе были знакомы с лексикой уголовного мира. На жаргоне зоны "крысы" -- это те, кто ворует у своих, самое унизительное для зэков обвинение. И Глазов осатанел. Позже он скажет:

-- Я был настолько оскорблен, что ничего не соображал. Появилось желание бить, крошить, ломать, убивать...

Светлана свалилась на пол под тремя ударами ножа. Владимир Максимов, до этого спокойно наблюдавший за женской перебранкой, не успел опомниться, как получил мощнейший удар кулаком в лицо. Вытащив хозяина из комнаты, Глазов добивает его на кухне найденным топориком, пока Людмила, скользя по разлитой крови, пытается спрятать дочку от кошмара на балконе и судорожно теребит храпящего мужа.

Протерев глаза, Николай понял, что лучше бы он не просыпался вообще: один друг сидит у стены с разрубленной головой, другой стоит с окровавленным топором в руках. Обретя способность говорить, он закричал Людмиле, чтобы она срочно вызвала "скорою помощь", но Глазов оборвал шнур телефона. "Убирайтесь отсюда прочь! Я сам!" -- орет он на друзей. И тут же убивает топором Антонину Шевцову, которая в полусне вышла на шум и ничего толком не успела понять.

Остаток ночи Николай и Людмила с девочкой провели на вокзале, так и не решившись сообщить о случившемся в милицию. Встретившись в Чигирине с Глазовым, они узнали, что земляк не забыл нанести каждому из потерпевших "контрольные" удары ножом и прихватить с собой некоторые вещи убитых. И снова промолчали... Терзания между страхом и совестью длились недолго -- через сутки все были арестованы.

О жуткой расправе в милицию сообщил Максимов, который вернулся домой из больницы. При осмотре залитой кровью квартиры оперативники нашли телеграмму из Астрахани: "Встречайте. Приезжаем..."

-- Это дело дважды возвращалось судом на доследование, поэтому очень затянулось, -- рассказывает прокурор отдела по поддержанию гособвинения в судах Киевской прокуратуры Татьяна Рабинчук. -- Рябченко и Кириллова два года провели в следственном изоляторе. Людмила заметно поседела, состарилась и все время убивалась о дочке, которой после роковой поездки в Киев пришлось разделить судьбу приютских детей. На следствии и в суде Сергей Глазов как мог выгораживал друзей и брал всю вину только на себя. Гладко выбритый, ссутулившийся, в клетке он казался не столько жестоким и страшным, сколько жалким и уставшим. Этот человек хорошо знал закон и сознательно готовил себя сначала к расстрелу, потом -- к пожизненному заключению. Прговор Киевского суда выслушал без эмоций, но все же написал кассационную жалобу.

От возмещения ущерба семьям пострадавших осужденный категорически отказался. Признал, что не успел растратить вырученные от продажи астраханской квартиры деньги, но заявил, что в родном городе сам оставил сиротами четверых детей -- двух родных от первой жены и двух приемных от любимой женщины.

Некоторые фамилии изменены из этических соображений.