ЛИЛИЯ ГРИГОРОВИЧ "ПОДМОЧИЛА" УКРАИНСКИЙ КОММУНИЗМ. В ПРЯМОМ И ПЕРЕНОСНОМ СМЫСЛЕ

Народный депутат, "руховка" Лилия Григорович встретила меня еще на пороге подъезда многоэтажки в "Царском Селе", где проживает. Правда, оказалось, что это был не порыв гостеприимства. "Провожала электриков, -- бросила уставшим голосом Лилия Степановна, нажимая кнопку лифта. -- Представляете, затопила Петра Симоненко!.. Его квартира прямо подо мной". Поднявшись на двенадцатый этаж, мы оказались около двери, обитой черным дермантином. "Не снимайте обувь. И проходите прямо в комнату," -- пригласила пани Лилия.

КВАРТИРА

В квартире пахло ремонтом. Кроме нас дома никого не было, только на кресле, развалившись, спал огромный кот. Зазвонил телефон. И хозяйка квартиры, схватив трубку, умчалась на кухню. "Вам кофе или чай?" -- крикнула Лилия Григорович где-то за стеной. "Кофе!" -- в ответ крикнул я.

В комнате царил рабочий беспорядок. На письменном столе, подоконнике и на балконе ворохом лежали книги и бумаги. Одна стена полностью была завешана иконами и пейзажами с церквями. Напротив стоял шкаф, заставленный детективами и литературой по теме национального возрождения. Там же разместились большие серебряные подсвечники, хрусталь, всевозможные сувенирчики, пистоль, наверное, еще времен Кармелюка и музыкальный центр. Рядом чернел плоский экран телевизора "Тоshiba". На журнальном столике лежала карманного формата Конституция Украины, очень изгрызенная каким-то животным. Явно не котом...

-- Боже! Лилия Степановна, кто так изуродовал Основной Закон?..

-- Это случайно сделала моя собака -- ротвейлер Пандочка, когда ей было восемь месяцев. Однако в этом есть что-то символическое: многие точат зубы на нашу Конституцию. Собаку я на время интервью закрыла в кладовке. (За стеной послышался грохот и тихое скуление). А вот это чудо (показывая на кота) зовут Кеша. Когда нас вселяли в этот дом, он сидел одиноко под дверью нашей квартиры. Ничего не оставалось, как приютить сироту.

"ЖЕНЩИН-ДЕПУТАТОВ СЕЛЯТ БЛИЖЕ К ВЕРХОВНОЙ РАДЕ"

-- Как же это вас угораздило поселиться над лидером коммунистов?

-- Вы знаете, мы тащили жребий, кто и где будет жить. Большинство депутатов жилье получили на Харьковском массиве. Женщин-парламентариев же решили поселить здесь, на бульваре Леси Украинки. Отсюда ближе добираться в Верховную Раду.

-- И ваш жребий стал вашим крестом...

-- Я тянула жребий последней. И мне осталось то, что осталось.

-- Сколько же в доме живет народных избранников?

-- Здесь живут разные люди: бывший вице-премьер, а ныне народный депутат, нынешний вице-премьер, министры, все женщины-депутаты второго созыва, кроме Натальи Витренко. У нее было свое жилье.

-- А кто приютился над вами?

-- (Шепотом). Министр образования Василий Кремень. Т.е. то, что над головой -- это что-то божественное. Там (показывая на потолок) -- добрая аура. (Смеется).

"Я ИЗВИНИЛАСЬ ПЕРЕД ПЕТРОМ СИМОНЕНКО, И ОН МЕНЯ ПОНЯЛ..."

-- Наверное, раз вы живете в таком депутатском "винегрете", то парламентские баталии случаются и в подъезде вашего дома, а не только около парламентской трибуны?

-- Я считаю, что любого человека можно переубедить в своей правоте без скандалов. Правда, когда мы голосовали за Земельный кодекс, и кучка депутатов из фракции Компартии набросились на Екатерину Ващук, я увидела, что в Верховной Раде есть парламентарии, которыми "феномен Шарикова" овладел надолго...

-- Кстати, самые активные провокаторы парламентских потасовок после коммунистов находятся во фракции Народного Руха...

-- То, что драки в сессионном зале устраивают только руховцы и люди Симоненко -- это просто устоявшийся штамп. Мне кажется, что таких коммунистов как у нас не жаловали б ни в одном парламенте мира. С другой стороны, потасовки отвлекают внимание -- хлеба и зрелищ! А сегодняшний парламент -- это действительно зрелище, которое снимает психо-эмоциональное напряжение в обществе.

-- А вот не прибежит сейчас после квартирного наводнения Петр Симоненко и не скажет, что Григорович, мол, специально по идеологическим мотивам "подмочила" украинский коммунизм?

-- Нет. Не нужно искать черного кота в темной комнате. Так случилось, что потекла вода. Я извинилась перед Петром Николаевичем, и он меня понял... Это, конечно же, не политическая диверсия.

"ГИПОТЕТИЧЕСКИ ПОДСЛУШИВАЮЩИЕ УСТРОЙСТВА ЕСТЬ И В НАШЕМ ДОМЕ"

-- Ходят ли депутаты друг другу в гости, устраивают ли какие-то вечерние посиделки, пикники?

-- Ой, вы знаете, Ярослав, время романтики уже прошло. Хотя иногда становится жаль упущенного времени. Вот у меня уже заканчивается второй срок депутатства, и я знаю, что один коллега пишет прекрасные стихи, другой -- музыку, но времени встретиться и поговорить на эту тему у меня и у них просто нет.

-- Почему же никто не хочет устроить такой себе депутатский клуб?

-- Поначалу были такие порывы со стороны некоторых депутатов. Особенно во время второго созыва. Бывает, едешь за границу с депутатом левой фракции, и видишь, что он -- очень милый, вежливый, и не такой уж идеологически заангажированный и ортодоксальный. После таких совместных поездок проще согласовываются спорные вопросы в Верховной Раде. Что касается дней рождений и вечерних посиделок, то такие вещи случаются. Правда, только в пределах фракции или комитета.

-- Коммунисты приглашают руховцев на свои праздники, и наоборот?

-- Случается и такое, но очень редко. Из левых партий чаще всего мы контактируем с социалистами. И хочу сказать вам по секрету: нередко дети коммунистов -- ярые державники и сторонники национальной идеи...

-- Вы никогда не думали, что вот поселили почти всех депутатов в одном месте специально: удобней спецслужбам прослушивать интимные разговоры народных избранников?

-- Гипотетически подслушивающие устройства есть везде. И я не исключаю такого "подвоха". Тем более, что практически на каждом этаже живут депутаты из разных фракций: похоже на телепередачу "Музыкальный подъезд". Правда, что здесь можно подслушивать, я не понимаю...

ОТЕЦ

-- Пани Лилия, вы родились и выросли на Западной Украине в семье репрессированного священника...

-- (Тяжело вздыхая). Лучшего человека в своей жизни я никогда не встречала. И то, что я в политике -- это лишь благодаря ему. Мой отец родился в 1896(!) году. Я же появилась на свет после того, как он вернулся с ссылки, ему тогда уже было 60 лет. Еще через пять лет родился мой брат. Отец принимал участие в первой мировой войне на стороне Австрии. Когда была создана Западно-Украинская Народная Республика, стал офицером Украинской галицкой армии. Потом служил священником на Тернопольщине, преподавал в гимназии. Он был очень образованный. Учился в Венском университете на философском факультете, а когда в 1922 году польские власти разрешили украинцам работать только батраками и ксендзами, перевелся на теологию. Во время второй мировой войны спас многих евреев и, естественно, помогал повстанцам из ОУН-УПА. За это и получил срок сталинских лагерей в Воркуте.

-- А вас за "вольнодумство" не преследовали?

-- Когда я училась в школе, мне запрещали говорить, что мой отец священник. И когда поступала в вуз, меня просили в графе родителей указать, что отец работает в колхозе. Но я все равно упрямо писала, что он "священник". За такую принципиальность мне и пришлось отложить учебу в мединституте на четыре года... Моя мама умерла, когда мне было 15 лет, через пять лет не стало и отца. И мы с моим младшим братом остались сиротами...

"В ПОЛИТИКУ Я ПРИШЛА ИЗ... ДЕКРЕТНОГО ОТПУСКА"

-- И вот наступил 1989 год -- время больших перемен и надежд. Лилия Григорович сразу с головой бросилась в борьбу за независимость Украины?

-- У меня был очень интересный приход в политику. В то время я была в декретном отпуске (годом раньше родила сына). Поскольку я была дочерью священника, то свою политическую карьеру начала с возрождения церквей. Я не боролась за правду одной церкви, а выступала за единую Поместную украинскую православную церковь. И мне тогда не раз закидывали греко-католики Львова и Ивано-Франковска, что, мол, раз хочу православия, значит -- "москалька". Чтобы политически реализовать свою идею, в 1990 году я возглавила Краевое братство Святого Апостола Андрея Первозванного, работа в котором в 1994 году и помогла мне получить депутатский мандат.

Во фракцию Народного Руха я попала по законам логики, а вот членом партии стала несколько неожиданно. Как-то в кулуарах Верховной Рады подходит ко мне Вячеслав Чорновил и говорит: "Ліліє, серденько, чому ви ще не в Русі?" На такое предложение нельзя было не согласиться.

-- Вас Чорновил просто очаровал как мужчина-лидер? Но движение за эмансипацию женщин-депутатов в парламенте возглавить все-таки хотелось?

-- Я рада, что Вячеслав Максимович был моим лидером. Что же касается эмансипации, то я поддерживаю идею увеличения числа депутатских мандатов для женщин. Даже накануне парламентских выборов 1998 года мы ходили к Президенту с заявлением, чтобы политические партии соблюдали европейский закон об обязательном представительстве в органах государственной власти не менее 10% женщин. И мне приятно, что парламент нынешнего созыва практически уже достиг этой планки. А создавать партию по половым признакам, мне кажется, унизительно. Я за женскую квоту в умах, а не на бумаге. В советское время мы уже имели номинальных депутатов- доярок и свинарок. И чем все закончилось?..

"МНЕ ЛЕГЧЕ ДРУГИХ ДЕПУТАТОВ: Я ХОЖУ НА ИСПОВЕДЬ..."

-- Пани Лилия, по профессии вы -- детский врач-аллерголог. Часто депутаты к вам обращаются за помощью, как к доктору?

-- Обращаются. И не только депутаты. Вы знаете, за девять лет врачебной практики у меня не умер ни один пациент. Правда, сегодня чаще всего мои избиратели просят... деньги. Как они не понимают, депутатское имущество -- это записная книжка с ручкой и трубка телефона...

-- От такого перенапряжения и нервной работы парламентариям наверняка нужна помощь профессионального психолога или психоаналитика?

-- Такие специалисты обязательно должны присутствовать в штате персонала Верховной Рады. Мне легче других депутатов, потому что я хожу в церковь на исповедь...

-- Я знаю, что психическое напряжение вы также снимаете творчески: пишите стихи. Прочтите что-то из любимого, на прощание...

-- (Скромно). Ну, свои стихи я могу назвать только как "віршики". (Помолчав). Это не то чтобы любимая вещь, но дорогая мне...

Руками мокрими, мов тороками шалі,
Мій падолисте -- перелеснику печалі --
Пощо спиняєш в парковій астралі
І душу краєш лезом пасторалі...

І вже не тут, у цій сесійній залі,
А у сліпучій піднебесній далі
Лишаю злі й сумні свої печалі,
Щоб жити далі, жити далі, жити далі...