ИНТЕРВЬЮ С АДВОКАТОМ ДЬЯВОЛА

Серийный убийца Владислав Волкович осужден к пожизненному заключению, но его дело не закончено. Защитник подсудимого Виктор Кабанов подал в Верховный Суд кассационную жалобу. Адвокат дьявола согласился дать нашей газете интервью.

-- Виктор Степанович, сколько вам заплатили за эту защиту?

-- Я еще не получил денег. Но получу по расценкам, установленным Кабмином. В прошлом году он принял постановление о порядке оплаты труда адвокатов в уголовном процессе за счет государства. Я участвовал в деле по назначению, а не по договору с подсудимым или его родными. Мне положено по 15 гривен за полный рабочий день.

-- Ваши коллеги, работающие по договору, получают, надо полагать, больше? Во сколько раз?

-- Я не хочу обсуждать заработки моих коллег, но за участие в подобном уголовном процессе американский адвокат получает не меньше сотни долларов.

-- В день?

-- В час.

-- Что чувствует защитник, когда ему поручают заведомо провальное дело убийцы, на счету которого груда трупов?

-- А что чувствует врач, который обязан лечить даже преступника? Врач давал клятву Гиппократа, а я принимал присягу.

-- Но вы понимали, что беретесь за защиту человека, которого любой суд приговорит к максимально суровому наказанию?

-- Я обязан сделать все от меня зависящее для защиты моего, извините за тавтологию, подзащитного. Преступник он или нет -- это дело суда.

-- Виктор Степанович, вступая в процесс, вы знали, кого будете защищать, вы уже ознакомились с делом, вы видели, что из себя представляет ваш подзащитный. И вы в зале суда пожали ему руку, хотя это многим присутствующим не понравилось....

-- Во-первых, он не был еще осужден и, следовательно, считался невиновным. Во-вторых, этот жест продемонстрировал подзащитному мое желание установить контакт с человеком, которого я обязан защищать.

-- Вам удалось установить этот контакт?

-- Да. Волкович вел себя со мною совсем не так, как в зале суда. Не хамил, не принимал демонических поз.

-- А что он представляет собою просто, как человек?

-- Достаточно толерантен к людям. Не склонен к хамству.

-- Виктор Степанович, Господь с вами! Он же убийца! 79 ножевых ран на теле ни в чем не повинного нищего бомжа!..

-- А вы уже точно знаете, кто нанес эти раны? Это установлено окончательно? У вас нет на этот счет никаких сомнений?

-- Думаю, если человек садится в автомобиль рядом с водителем, чтобы отвлекать его разговорами и тем самым обеспечить напарнику возможность выстрелить шоферу в затылок, то этот человек тоже убийца.

-- Волкович действовал в состоянии некоего нервного приступа. Кондратенко влиял на него больше, чем нам кажется.

-- И все же есть граница, которую человек не должен переступить...

-- Волкович и сам не может объяснить причины, толкнувшие его на убийства. Я уверен, что в его судьбе очень сильно влияние Кондратенко.

-- Ваш подзащитный знал, какой приговор его ждет?

-- Да. Внутренне он был готов к этому. Но надежда какая-то теплилась.

-- А теплилась ли какая-то надежда у его адвоката?

-- Я подал кассационную жалобу.

-- Зачем?

-- Приговор такого рода должен быть тщательно проверен и перепроверен. Он должен полностью, во всех мелочах соответствовать закону. Кассационная жалоба -- это один из инструментов перепроверки правильности приговора. Это своего рода осуществление контроля высших судебных органов над низшими.

-- Сам-то Волкович согласен подавать на кассацию?

-- Право подать кассационную жалобу имеет не только подсудимый, но и его адвокат, прокурор, потерпевшие. По делу Оноприенко тоже ведь была подана кассационная жалоба.

-- Охота вам за гроши заниматься этой работой, когда всё всем ясно, как Божий день?

-- Я адвокат и буду выполнять свои обязанности в полном объеме.

-- Вы ведь считаете недоказанными лишь несколько эпизодов обвинения?

-- Четыре эпизода убийств.

-- А сколько их всего?

-- Тринадцать.

-- Вы знакомы с семьей Волковича?

-- Нормальная семья. Два брата работают, никогда ни в чем предосудительном замечены не были. Мать держится очень мужественно.

-- В каких условиях будет отбывать наказание Волкович?

-- Он осужден на пожизненное заключение в тюрьме строгого режима. Это самое суровое из наказаний. Ограничения по прогулкам, переписке, свиданиям, передачам.

-- И никакой надежды.

-- Нет, надежда есть...

-- Амнистия?

-- Амнистия по такому приговору не применяется. Но через 15 лет Президент Украины может рассмотреть вопрос о помиловании.

-- Представляю, как встретят это известие потерпевшие. Кстати, как они к вам отнеслись в суде?

-- Свою ненависть к подсудимому люди часто трансформируют в ненависть к его защитнику. Мне пришлось выслушать немало упреков в том, что я-де защищаю убийцу, и вообще, как можно защищать такого человека. Но я исполнял свои обязанности и старался сделать это в полном объеме.