ЕГО ИСКЛЮЧИЛИ ИЗ УНИВЕРСИТЕТА, ВЫГНАЛИ ИЗ АРМИИ, ВЫДВОРИЛИ ИЗ СТРАНЫ... НО ОН ТАКИ РЕШИЛ ВЕРНУТЬСЯ

Владимир Малинкович -- известный правозащитник. В 1980 году советская власть выдворила его из СССР. Он жил в Германии, работал на радио "Свобода", а в 1992 вернулся в Украину. Взгляды г-на Малинковича некоторые могут воспринять враждебно, но в отсутствии гражданской позиции его упрекнуть нельзя. У него -- свои представления о правах человека. Возможно, несколько идеалистические, но именно они побудили его во времена Союза выступать в защиту украинского национального движения и участвовать в работе Украинской хельсинкской группы... Сейчас он c тем же энтузиазмом борется за права русскоязычных в Украине.

О ВОЙНЕ ВЛАДИМИРА МАЛИНКОВИЧА

-- А почему вы решили вдруг вспомнить обо мне? -- с порога поинтересовался у корреспондента "Сегодня" Владимир Дмитриевич. -- Я ведь сейчас так активно, как прежде, политикой не занимаюсь. Впрочем, я сейчас воюю за русский язык.

-- А с кем воюете-то?

-- С правительством, которое опекает гуманитарную сферу. Я воюю не лично с Жулинским, Драчем и другими, а борюсь за официальный статус русского языка. Ведь Жулинский и Драч хотят, чтобы в Украине единственным официальным языком был украинский. В феврале этого года Кабмин подготовил постановление, согласно которому хотел всех перевести на украинский язык.

-- В проекте, очевидно, не шла речь о принуждении всех говорить на украинском, а только о переводе образования на украинский...

-- В проекте Драча и Жулинского идет речь об утверждении украинского языка как основного и обязательного средства общения на всей территории Украины. В нем говорится о приведении в соответствие сети учебных заведений с этническим составом населения. Это означает, людям навязывается решение Драча и Жулинского. Но ведь люди сами должны выбирать, если мы защищаем права человека, на каком языке им говорить. Это отвечает европейским стандартам. Почему они должны перейти на украинский? Почему должны получить образование на том языке, который нравится Драчу и Жулинскому?

"Я НЕ ХОЧУ ВЫПОЛНЯТЬ ПЛАН ПО ДЕРУСИФИКАЦИИ ВСЕЙ СТРАНЫ"

-- А почему триста пятьдесят лет никто не спрашивал украинцев о том, что им нравится?

-- Потому, что мы жили в тоталитарном государстве. Сначала в империи, а потом в СССР, где права человека не уважали. Так что, теперь и мы должны действовать подобным образом? Тогда, когда украинский язык дискриминировали, я с этим боролся. И не потому, что я -- украинский националист, а потому, что таковы человеческие права... Точно так же сегодня я хочу, чтобы все граждане Украины были равноправными, а не выполнялся план некоторых политиков по дерусификации всей страны. Кстати, парламент ратифицировал Хартию европейских региональных языков и языков нацменьшинств, и эти люди, считая ее помехой на пути украинизации Украины, добились того, что сегодня Хартия не подписана.

-- Между прочим, ее не спешат подписывать и другие страны Европы. В числе подписантов всего десять стран...

-- Какая разница, сколько стран ее подписали. Скажем, во Франции данной проблемы давно уже не существует. Там не наберется даже 5% населения, которое говорит не на французском. А в Швейцарии, допустим, четыре официальных языка, и тоже нет никаких проблем. Для нас же эта проблема стоит очень остро.

-- Но ведь многие украинцы сегодня говорят по-русски только потому, что во времена СССР стали объектами дискриминации, они просто не имели возможности учиться на родном языке...

-- СССР здесь ни при чем, потому что все начиналось гораздо раньше. Существовала империя, в которой действительно шла жесткая русификация. В советской истории были периоды украинизации в 20-е годы. Надо признать, что в результате русификации очень много людей, и я принадлежу к таким, считают своим родным языком русский. И это связано с тем, на Востоке ты живешь или на Западе, в городе или селе. У нас одиннадцать городов с населением, превышающим полмиллиона. И в десяти из них большинство разговаривает по-русски, причем уже в нескольких поколениях. Украинская энциклопедия свидетельствует о том, что в Киеве накануне революции малороссами, говорящими на украинском языке, считали себя только около 16%. Если наводить историческую справедливость, то надо Францию развалить, потому что Лангедок, Прованс... говорили на своих языках. Если человека заставить перейти на другой язык, то его мир станет беднее... Об этом говорил еще известный философ Гумбольдт.

"ЕСЛИ ОЛИГАРХОВ НЕ БУДЕТ, УКРАИНСКАЯ ЭКОНОМИКА РАЗВАЛИТСЯ"

-- Какие у вас отношения с властью?

-- В свое время я добился того, чтобы участвовать в формировании власти. Я возглавлял информационно-аналитический центр в первой предвыборной кампании Президента, стал его советником и имел возможность влиять на принятие государственных решений. На последних парламентских выборах я очень хотел создать сильную социал-либеральную партию СЛОН, стал ее сопредседателем. К сожалению, мои коллеги по партии поступали не всегда этично в выборе финансирования. Поэтому я пошел на выборы 1998 года в парламент по списку Партии регионального возрождения Украины. Но это не моя партия и ничего общего я с ней не имею. Она, кстати, так и не смогла набрать достаточно голосов, чтобы попасть в Верховную Раду.

-- Разве нынешняя Украина ничем не отличается от Советского Союза?

-- Во-первых, у нас был взят курс на проведение экономических реформ. Предполагали, что возникнет средний класс и тогда произойдут демократические преобразования. Многие и в Россие (в частности -- Гайдар), и в Украине заняли такую позицию. Жизнь показала, что это неправильный подход. Надо было до радикальных экономических реформ провести глубокие демократические изменения. На местах у нас осталась бывшая советская номенклатура. Эти люди работают по старинке: при помощи "телефонного права", подковерных игор...

Разница только в том, что нынешняя номенклатура заключает негласный союз с олигархами. Но у нас, в отличие от России, сложилась такая ситуация, что олигархи не могут выступать против государства. В России же время от времени бунтуют то Гусинский, то Березовский... В Украине такого нет, потому что мы -- бедные, не имеем своих энергоресурсов. Поэтому наши олигархи -- зависимы. По сути, все их деньги сделаны на русском газе, нефти. Наши олигархи -- вторичные, так как они стремятся получить государственную поддержку, иначе не будет обогащения. Простой пример -- Юлия Тимошенко. Когда Лазаренко стал премьером, то ЕЭСУ, возглавляемые госпожой Тимошенко, подписали под государственные гарантии договоры с Туркменией и Россией. А потом вдруг оказалось, что государство за все должно расплачиваться...

В чем здесь соль? В том, что человек, находящийся при власти, может определять ход капитала при посредничестве в доступе к энергоресурсам... Долго так продолжаться не может. Сегодня у русского капитала есть возможность прийти в Украину. Мы знаем пример ЛиНОСа, НГЗ... Никуда от этого не деться.

-- У вас нет отрицательного отношения к олигархам?

-- Я исхожу из требований жизни. Олигархи уже есть. И если сейчас их не будет, то украинская экономика развалится. Я против войны государства с олигархами. Те просто могут уйти со своим капиталом, и страна на какое-то время окажется в кризисе. Другое дело, что отношения между государством и олигархами должны стать публичными.

"Я КУПИЛ КВАРТИРУ, А ОСТАВШИЕСЯ 10 ТЫСЯЧ У МЕНЯ УКРАЛИ"...

-- Вы знакомы с жизнью Запада изнутри. Вам не кажется, что не только в тоталитарном обществе, но и в условиях демократии, манипулируя сознанием, можно воспитать человека-раба?

-- Западный стиль жизни, рыночная экономика могут тоже формировать раба. Но демократия -- это возможность человека сделать сознательный выбор. Меня очень волнует то, что сегодня на Западе происходит развитие рыночных отношений в интересах все тех же олигархов. Действительно, и там пытаются манипулировать общественным мнением. И не только во время выборов, но и просто диктуют вкусы. Такая система рыночных отношений препятствует развитию демократии. Однако на Западе человек все-таки самостоятелен: ему навязывают выбор, но последнее слово за ним...

-- У вас нет ностальгии за комфортом?

-- За комфортом нет. Есть ностальгия за западным стилем жизнь... (Включает телевизор и выбирает несколько немецких каналов). У меня здесь несколько десятков западных каналов. Я предпочитаю их нашему телевидению.

-- Вы себе обеспечили благосостояние, будучи на Западе?

-- Я себе купил в Киеве квартиру на заработанные там деньги. Оставалось десять тысяч долларов, которые у меня потом украли. Через два года после возвращения в Украину я уже опять начинал с "чистого листа".

"ПО ВОЗДУХУ ВЕНЕРИЧЕСКИЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ НЕ ПЕРЕДАЮТСЯ"

-- В 1968 году вас уволили из армии за протесты против вторжения советских войск в ЧССР. Не считаете, что легко отделались?

-- Мне тогда угрожали расстрелом, тюрьмой... Но решили просто выгнать. Таких случаев не так и много. Потом меня очень долго никуда не брали на работу. Конечно, были аналогичные выступления в Москве, после которых людей сажали в психушку. 21 августа 1968 года я пришел к своему командованию в военной части в Броварах, где служил, и заявил, что я против вторжения. Командир меня тут же приказал отвести в санчасть. Там продержали месяц. А потом устроили офицерский суд чести... Видимо, было невыгодно раздувать громкий скандал. Ведь я был единственным советским офицером, решившимся на такой шаг. Кстати, моя первая жена преподавала на факультете международных отношений в университете и могла через своих студентов-иностранцев передать информацию на Запад.

-- Вам и правда повезло...

-- Что не расстреляли? Да, мне много раз везло. Летом 1979 года, например, я возвращался со дня рождения своего товарища вместе с хорошим переводчиком с испанского, но плохим человеком Сергеем Борщевским, который "заложил" Виктора Некрасова, Семена Глузмана и других известных диссидентов. С ним мы дошли до моего подъезда, и там на меня напало несколько человек. Появилась милиция. Меня обвинили в хулиганских действиях. Таким образом хотели добить Украинскую хельсинкскую группу. На воле уже практически никого не осталось. Я был последним. Люди, которые меня избивали, написали, что я хулиганил в пьяном виде. Но машина дважды "выбила", что я трезв. Таким образом я получил 15 суток. В ноябре 1979 года мне прокуратура предъявила обвинение, что я, находясь в командировке в Черновцах, заразил некую гражданку Гумайло венерической болезнью. Но меня спас случай -- в заявлении этой гражданки называлась дата 6 мая. А я был в Черновцах 6 марта. По воздуху венерические заболевания не передаются. Но все равно делу дали ход. А за несколько дней до Нового года меня вызвали и сказали, что если я не покину в течение 9 дней страну, то 1 января 1980 года буду арестован. В ночь 1 января 1980-го я уже был на границе в Чопе...