"Я ВЫРОС НА ОСТРОВКЕ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В БЕЗБРЕЖНОМ МОРЕ БОЛЬШЕВИЗМА"

Сказать, что он -- легенда -- ничего не сказать. Его сын как-то сказал: мы поймем, что это за человек, только когда его не станет. Гость "СЕГОДНЯ" -- поэт Юрий Рыбчинский.

"ЕСЛИ У НАС ПОЯВИТСЯ ДЕВОЧКА -- ЗНАЧИТ, НЕ ОТ НАС"

-- Расскажите, пожалуйста, о своих "корнях", о своей "киевской истории".

-- Я родился в Киеве, мои отец, дед и прадед -- четыре поколения, дальше просто не знаю. Предки по линии отца приехали из-под Познани во второй половине XIX века. Дедушка Иван Павлович Рыбчинский служил капитаном в частном пароходстве. В нашем роду, не считая одного исключения, в пяти поколениях рождаются только мальчики. (У деда было шесть братьев и старшая сестра Мария Павловна.) Прабабушка умерла при родах седьмого ребенка, поэтому старшая дочь дала обет безбрачия и заменила брату мать.Не знаю, как называется эта болезнь, но наша кровь неблагоприятна для женского пола: если девочки и рождались, они не жили больше полутора лет. С одной стороны это печально, но распространителей фамилии много.

Отец мой закончил сельхозакадемию и занимался селекцией животных. Я родился после войны, и в детстве читал книжки о свиноводстве, о лошадях, коровах, курах (те же герои, что и в сказках)...

Время "наехало" на отца и ему подобных, и он, как говорится, еле унес ноги из профессии. Получив задание вывести мясную породу советских коров, они начали скрещивать корову с зубрами, бизонами. Это -- как в алхимии: генной инженерии тогда не было. И у них выросли три удивительных теленка. А потом началась борьба с генетикой. Приехали энкаведисты и сказали: "Вы делаете все это, чтобы уничтожить генофонд советских телок". И на глазах у ученых просто расстреляли, как врагов народа, этих животных. А людям сказали, что скоро и ими займутся. И отцу пришлось уйти из профессии.

А потом началась война. Отец был в Харьковском "котле"-- чудом спасся, мама спасла (она была военным врачом). Вернувшись, работал всю жизнь в финансовой сфере. Он думал, что я тоже пойду по этой линии. Все братья деда были ремесленниками. Они были холостяками и не имели особых пороков: не тратились на семьи, хотели стать богатыми и вкладывали деньги в недвижимость. Таким образом, к 17-му году у них было три или четыре дома на Подоле. В одном из них родился я. За заслуги деда перед Советской властью (такие же, как у Микояна) дом оставили семье. Так что я вырос на одном из островков частной собственности в безбрежном море окружавшего нас большевизма. У нас был большой двор -- доходный дом возле кинотетра "Октябрь". 120 национальностей прошло через него -- якутов только не было! Там жил Натан Рахлин, в соседнем дворе -- Михаил Кольцов (я его, конечно, не застал).

-- Вы сказали, что кровь неблагоприятна для женщин, а как она воздействует на "пришлых"?

-- Если родится девочка, она умрет, а если выживет -- значит, не от нас.

-- В таком случае, кровь должна пользоваться спросом...

-- А вы думаете, дети рождаются не от спермы?

"КОГДА МНЕ ПРЕДЛОЖИЛИ СТАТЬ СОВЕТНИКОМ ПРЕЗИДЕНТА, Я НЕ ПОНЯЛ ВОПРОСА: "НЕ БОИТЕСЬ?"

-- Юрий Евгеньевич, вы были советником Президента по культуре. Вы до сих пор считаете, что поэту нет места около президентов и политиков?

-- Дело в том, что я не выбирал судьбу. Закончив университет, ушел в армию (служил в ансамбле песни и пляски), вернулся и сразу женился. Год проработал на телевидении, потом месяцев 7-8 в журнале "Строительство и архитектура", а после этого -- всегда на свободных хлебах. Никогда не служил и никакой карьеры не делал. Но так получилось, что всю жизнь занимался политикой. Был диссидентом, может быть, не так смело, как Стус, Лукьяненко или Сахаров, но все мои друзья были диссидентами. Когда стал более-менее материально обеспеченным, кому мог -- помогал. Никогда не говорил об этом -- не потому что боялся, просто считаю, что делал это не для того, чтобы говорить.
У меня была одна мечта: дожить до того времени, когда Украина станет самостоятельной. Я очень благодарен Москве за то, что мы выжили и состоялись. Потому что общесоюзный режим был в разных местах разной степени тяжести: известна фраза, что если в Москве стригли ногти, то здесь отрезали пальцы. Можно попытаться себе представить: такое явление, как Высоцкий появилось бы в Киеве.
Слава Богу, что его не взяли в Русскую драму! Ему сказали: "Вы профнепригодны. С таким хриплым голосом вы будете отпугивать зрителей, а пьяниц у нас и без вас хватает!" Слава Богу, что Борисов тоже ушел...

Однажды мне назначили встречу возле Дома кино и предложили стать советником Президента, а когда я согласился, задали вопрос: "Не боитесь?" Тогда я не понял. А через некоторое время лежал с больной спиной в геронтологии, и появилась статья о том, как советник Президента в общежитии гонялся с ножом за девушкой... Потом пошли новые: раз это не был Рыбчинский-старший, пусть будет младший. И я понял, что это небезопасное дело.

Когда мы ездили во время предвыборной кампании по Украине, все, что люди хотели сказать негативное, они говорили не Президенту, а мне. Это нужно было все выдержать! Но во всяком случае, что такое "коридоры" власти, знаю не понаслышке.

Я ничего не потерял, потому что продолжал заниматься творчеством. Поначалу, когда ушел на творческие хлеба, было страшно: гаранта никакого не было. И я приучил себя, как к зарядке: хочется --- не хочется, писать минимум пять-шесть часов в день. Если днем занят -- значит, это происходило ночью. Поскольку я "близнец", один вид деятельности мне неинтересен.

-- Не сомневаюсь: та история -- неправда, тем не менее, о вашей любви к женщинам слагают легенды и мифы...

"ЕСЛИ "РАБОТА" ХОРОШО ОПЛАЧИВАЕТСЯ, ТО ЛУЧШЕ БЫТЬ ХОРОШЕЙ ЖЕНОЙ, ЧЕМ ВАЛЮТНОЙ ПРОСТИТУТКОЙ"

-- Если мужчина всю жизнь не женится -- это порок. Нормальное явление -- когда есть семья, а хорошая жена или плохая -- это другое дело.

--А бывают хорошие жены?

-- Редко. Но это даже не профессия: это -- призвание. Как человек рождается для поэзии, так и женщина рождается с таким колоссальным чувством материнства, что его хватает и на отношение к мужу.

У нас тем, кто рожает много детей, дают орден "Мать-героиня", а я считаю, что нужно давать награды женам. Скажем, жена Сальвадора Дали! Но выдержать такого идиота, как Ленин -- Крупская достойна памятника большего, чем мавзолей. Жена Сталина -- тоже героическая личность. Но, вообще, если эта работа хорошо оплачивается, то лучше, чем валютной проституткой -- быть хорошей женой. Но это редко встречается.

Юрий Евгеньевич, а ваша жена уже достойна памятника?

-- И не одного! Мне повезло... В Ансамбле КВО мы служили с Игорем Покладом, были взрослыми: мне 22, а ему -- почти 27. Шеф нам доверял. Однажды (был сентябрь) привез на репетицию танцевальный ансамбль -- ну чего на них смотреть, они мне и в казарме надоели! Пошел в спортзал, а там проходило первенство Украины среди вузов по художественной гимнастике. И там я впервые увидел свою жену. Единственный раз в жизни я слышал внутренний голос -- я бросил на нее взгляд и услышал за спиной (ясно, как на фонограмме) мужской зычный голос: "Это -- твоя жена". Девушка исполняла композицию на музыку Шопена "Сердце поэта". Мы познакомились, и 1 апреля поженились.

-- Юрий Евгеньевич, легко ужиться гимнастке и поэту?

-- Во-первых, гимнастка -- это не состояние души. Поэт -- это не профессия: это либо призвание, либо состояние души. Александра -- не просто гимнастка, она стала тренером, работала с Дерюгиной, сейчас занимается психологией. Мне трудно сказать: гимнастка и поэт -- все равно, это два человека. Наверное, ей со мной было очень нелегко, но... очень интересно! Мне самому с собой интересно: чувство одиночества незнакомо. Вообще, быть женой поэта и быть счастливой -- это все равно, что ветру поставить по поведению пятерку. Несбыточно. Или человек не должен быть поэтом.

-- Рождение ребенка не помешало спортивной карьере вашей жены?

-- К тому времени она уже ушла из спорта, вела группу самых маленьких у Ирины Дерюгиной. Какие они были очаровательные! Это был мой самый любимый вид спорта (после мужских): я очень любил фигурное катание и художественную гимнастику. На помост выходили красавицы, полногрудые, с хорошими бедрами -- Ларисой Латыниной и Астаховой можно было любоваться, как теперь Кэмпбелл и Евангелистой. Это было прекрасно: в этом виде спорта нет мужчин.

"МОЮ СУДЬБУ ПРЕДСКАЗАЛ АСТРОЛОГ ГИТЛЕРА"

-- Юрий Евгеньевич, давайте вернемся к поэзии. Есть стихи, есть тексты. Есть поэты и текстовики. Вы много писали для эстрады, это не мешало вам в настоящей поэзии?

-- Буду откровенен. Я бы никогда не стал писать стихов для песен, если бы иначе сложилась судьба. Печататься начал рано, еще будучи десятиклассником -- в "Комсомольской правде", студентом -- в журналах "Молодая гвардия", "Юность". И думал посвятить жизнь только поэзии. Я писал тогда песни, которые становились "дворовыми", и считал это несерьезным занятием. Но я понял, что чистая поэзия не сможет стать фундаментом для жизни, а заниматься ею для того, чтобы она кормила, -- преступно. За это поэзия мстит, она просто уходит.

Но однажды прочел в гороскопе у Крафта (астролога Гитлера): "мужчина с серыми или голубыми глазами, рожденный 22 мая 1945 года, всю жизнь будет заниматься музыкой". Я страшно смеялся, поскольку тогда не собирался ею заниматься и скептически относился к предсказаниям. А когда мы оказались в военном ансамбле с Игорем Покладом, появились наши песни: "Глаза на песке", "Забудь", "Дикі гуси". Потом с Владимиром Мулявиным мы написали "Крик птицы", которую запретили после трагедии на концерте в Волгограде. (Во время концерта умер от инфаркта ветеран, и его соратники написали письмо в министерство культуры с просьбой запретить песню.) А лет через восемь "Песняры" спели ее в Америке, и она вошла в сотню лучших. Не могу сказать, что я использовал песню только для заработка. Было интересно ломать стереотипы и делать что-то, чего до меня не было. Как любой другой человек, я хотел стать богатым, хотел славы, хотел любить женщин, и чтобы меня любили -- это нормальные основные инстинкты, заставляющие человека либо заниматься творчеством, либо быть подлецом.