ВСЕХ КОММУНИСТОВ И КОМСОМОЛЬЦЕВ ОТРАВИТЬ... ХЛЕБОМ!

Это были люди разных профессий, разного возраста, пола и мироощущения. Но их объединяло одно -- за ними приезжали ночью, и пощады не было никому. Шел август 1938 года.

Машина НКВД работала профессионально, и прятаться или бежать было бесполезно. Оперуполномоченные Народного комиссариата внутренних дел работали по накатанной схеме, которая не давала сбоев. Повод? Их было такое множество, что иногда работники НКВД путались в обвинениях и находили в провинциальном Житомире японских, парагвайских и английских шпионов. Ну, а польских и подавно. Благо, Польша располагалась очень даже недалеко. Посему город был "наводнен" агентами и диверсантами польского генштаба.

Однако, чтобы отчитаться перед киевским и московским руководством НКВД в том, что упорная борьба с классовым врагом не прекращается ни на минуту, нужны были размах и масштабность. В сентябре 1938 года в Житомире прошел громкий процесс по делу "Польской организации войсковой", целью которой, если верить чекистам, было уничтожение советской власти. Следствие велось 3-м отделом Житомирского областного управления НКВД.

Многотомное дело начиналось со следующих строк:

"Третьим отделом Государственной безопасности Народного комиссариата внутренних дел по Житомирской области был ликвидирован Волынский шпионский террористический центр, так называемая "команда окренгова" (окружная комендатура). Это была польская террористическая, командно-повстанческая фашистская организация и называла она себя "Польска организация войскова" (ПОВ). Материалами следствия было установлено, что ПОВ была создана в 1915 году самим Пилсудским на территории Польши, когда она еще находилась на границе с царской Россией. В период возрождения польской государственности с 1919 по 1920 год ПОВ развернула антисоветскую и террористическую деятельность на Правобережной Украине. Эта контрреволюционная деятельность на Украине направлялась главным польским штабом в соответствии с его агрессивными планами по присоединению Украины и Белоруссии к Польше и превращению их в свои колонии. Для осуществления подлых, предательских, нечеловеческих планов на территорию Житомирской области было заброшено очень большое количество боевиков-эмиссаров, миссия которых заключалась в полонизации украинского населения и в откровенных диверсиях с помощью руководителей организаций-боевок".

Главой диверсантов следствие "назначило" некоего Скарбека, занимавшего в то время руководящий пост в одном из оставшихся еще с гражданской войны польских подразделений Красной Армии. На местах, докладывал НКВД, "шпионским отребьем" были созданы так называемые комендатуры, которые занимались активной диверсионной, повстанческо-разведывательной работой в тылу красных войск, содействуя польской армии ни больше, ни меньше, как в захвате Правобережной Украины.

"ВРАГИ" БЫЛИ ПОВСЮДУ

В последующие годы, уверяли "органы", ПОВ на Украине централизовала контрреволюционную работу. Был создан всеукраинский посвятский повстанческий центр, в который входили: Скарбек -- бывший сотрудник Бюро ЦК КП(б)У, Политур -- бывший редактор польской газеты "Серп", Конецкий -- бывший заместитель заведующего культпропом ЦК КП(б)У, а также: Олдаковский --председатель волынского губсуда, Бегамский -- бывший заместитель секретаря бюро окружкома КП(б)У, Май -- бывший директор польского рабфака, Богулевский --председатель РПК Мархлевского польского национального района. Кроме этого, следствием якобы было установлено, что для подрывной работы привлекались как забитые крестьяне, так и двадцатилетние провинциальные учительницы.

Одно из центральных мест в "преступной деятельности" ПОВ отводилось некоему Фойне, директору польского рабфака. Ему-де было поручено при помощи Мая направлять контрреволюционную деятельность на Волыни.

Вчитываешься в строки уголовного дела, и создается впечатление, что писались они в полном бреду.

"...При помощи эмиссара разведывательного польского центра, учителя, а на самом деле -- поручика Забышского, Фойна нанес непоправимый ущерб Родине. Во вредительско-диверсионной работе ему помогал Красовский -- директор лесхоза, Пашковский -- преподаватель механического техникума и злейший враг нашей Родины, агент польской разведки Клочко-Бек, лесничий леспромхоза, завербованный Скарбеком еще в 1918 году".

На самом деле это были маленькие люди в маленьком городке. Они растили детей, работали, и им были глубоко безразличны так называемые враги, которые якобы сжимали кольцо вокруг их страны.

В польском рабфаке по субботам играла музыка, проводились вечера отдыха. Молодые учителя спорили о международном положении, но молодость брала свое и вскоре все забывали о серьезном -- танцевали, целовались теплым летним вечером под липами и ходили в кино. И даже не подозревали, что параноики в кожанках упорно продолжают расследовать дело о мифическом Волынском центре и его контрреволюционной деятельности по созданию повстанческих отрядов.

ПО УЛИЦАМ ПОКАТИЛИ "ВОРОНКИ"

Когда дело закончили, в срочном порядке были выписаны ордера на аресты ничего не подозревающих людей, и тихой июньской ночью по улицам Житомира покатили "черные воронки".

Следствием было "вскрыто" 28 районных посвятских комендатур в Бердичеве, Коростене, Олевске, Городнице, Емильчино, Барановке, Новоград-Волынском, Яруне, Андрушевке, Малине и других районах области. Преступными "комендатурами" было будто бы создано 206 диверсионно-повстанческих отрядов-"бойовок" на транспорте, в лесном хозяйстве, в пищевой, а также в фарфоровой и местной промышленности, в селах и советских учреждениях.

Господи, а фарфоровая промышленность чем им не угодила? "Изменой" были охвачены почтовые учреждения, школы, рабфаки, электростанции, телеграфы. Повстанческо-диверсионные отряды, руководимые районными комендатурами, по заданиям Волынского центра готовили вооруженные восстания в момент нападения на Советский Союз фашистских государств.

И вскоре в судебном заседании праведный народный гнев обрушился на головы подлых фашистско-польских прихвостней.

Снова цитирую материалы следствия:

"...Проводилась широкая вербовочная работа в "Польскую организацию войскову" преимущественно лиц польской национальности. Для диверсионно-повстанческих целей ПОВ добывала взрывчатые вещества и оружие. У участников организации было изъято 288 винтовок, 264 обреза, 6 гранат, 17 тысяч винтовочных патронов. "Польская организация войскова" готовила акты крушений воинских поездов, взрывы железнодорожных и шоссейных мостов, отравления хлеба, диверсии на почто-телеграфах, электростанциях и в промышленности. Они совершали диверсионные акты, поджигая предприятия и колхозные скотобойни".

БРЕД ПРИОБРЕТАЛ ПЛАНЕТАРНЫЕ МАСШТАБЫ.

Владимир Фойна "добровольно" под кирзовыми сапогами чекистов признался, что сотрудничал с польским генштабом. Начальник отдела снабжения "Облсахартрест" Владимир Машинский признал себя виновным в организации и подготовке вооруженного восстания. Продавец сельпо Станислав Затворницкий в качестве шпиона выводил из строя конское поголовье. Владислав Манюшко, счетовод горторга, передавал прямо из Житомира в польское консульство суперсекретные сведения. Антон Люлевич с братом Демьяном взрывал и сжигал шоссейные и железнодорожные мосты, внедрял пораженческие тенденции, а колхозный бригадир Октавий Бавицкий вел активную работу по снижению урожайности и выведению из строя колхозной дамбы.

Все эти люди и еще 190 "польских диверсантов из шпионско-террористического отребья" были приговорены к высшей мере "пролетарской справедливости".

К расстрелу приговорили крестьянина Антона Кучинского, который дискредитировал стахановское движение и издевался над стахановскими методами работы. К расстрелу была приговорена и группа женщин-учительниц 14-й польской средней школы, которые "вели профашистскую пропаганду" среди детей и организовали бандитско-террористическую диверсионную группу из учителей школы. К высшей мере наказания была приговорена группа "шпионов" Житомирского хлебозавода, которые собирались в случае нападения фашистских государств на СССР уничтожить отравленным хлебом всех партийных и комсомольских работников города, а также бойцов Красной армии...

Всего по делу ПОВ было арестовано 200 человек. 23 сентября 1938 года им вынесли смертный приговор. 27 сентября приговор приведен в исполнение.



Недавно в Житомире умер один из бывших следователей НКВД, который под рюмочку с умилением вспоминал, как "таскал за хобот академиков на дознание". Когда он рассказывал о своем боевом прошлом (а оно у него действительно было боевым -- вся грудь в орденах), глаза ветерана зажигались. Я предложил сделать с ним материал для газеты, он ответил:

-- Молодой человек! В нашем городе живет женщина, отца которой расстреляли. И в том же доме живет сын человека, который донес на отца этой женщины. К счастью, они об этом не знают. Зачем им ваша правда? Один из известных сказал, что люди не могли бы жить в обществе, если бы не водили друг друга за нос.

Наверное, он был прав. По-своему прав, конечно.