НЕВИННЫЕ ДЕТИ ЧУЖУЮ СЕМЬЮ КВАРТИРЫ ЛИШАЮТ

С того момента, как нам разрешили приватизировать квартиры, люди стали бешено продавать и покупать жилье. Где купля-продажа, там, естественно, и мошенничество. Но в данном случае речь идет не о жуликах, а о людях двух категорий: одни запутались и не могут распутаться. Другие, наверное, могли бы распутать, но очень заняты.

ЛУЧШЕЕ -- ДЕТЯМ

Муж и жена Мостовые, киевляне, решили купить квартиру. Подыскали приемлемый вариант на Подоле, по улице Краснопольской. У хозяина этой квартиры, некоего Юры, были две дочки -- Вера и Люда. А раз есть дети, то наше законодательство, самое гуманное в мире, предписывает получить согласие на продажу жилплощади от опекунского совета -- чтобы, не дай Бог, дети не остались без крыши над головой.

И это правильно, потому что нередки случаи, когда профессионально пьющие родители продают и пропивают квартиры, не задумываясь о том, где будут жить их потомки, когда (и если) вырастут.

Опекунский совет Подольского района столицы внимательно проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что ситуация не простая. Мама Веры и Люды то ли сидела, то ли гуляла, а проще сказать, пропала (потому я не называю фамилию детей и их папы). Тем более, что и папа насчет выпивки очень даже не промах и на этой почве сел в киевский СИЗО № 1.

Опекунский совет дал согласие на продажу квартиры, но с условием: на вырученные деньги папа Юра должен купить другую квартиру, причем такую, чтобы на детей приходились необходимые для их гармонического развития квадратные метры. И это решение было очень гуманным.

Правда, опекунский совет не знал, что дети каким-то образом были прописаны не только у папы на Краснопольской, но и на улице Богдана Хмельницкого у бабушки, матери Юры. Тогда ей было 80 лет. Возможно, опекунский совет не знал также, что дети на самом деле жили и не у папы, и не у бабушки, а в интернате.

Но это к делу не относилось, потому что, когда девочки вырастут, их из интерната попросят.

БРАТ ЮРА И БРАТ ГРИША

Папа Юра поклялся, что купит просторную квартиру, и слово свое сдержал, правда, несколько своеобразно. Он купил квартиру в Днепровском районе на улице Радужной у своего лучшего друга Гриши. Они вроде работали когда-то на Севере и стали, как братья. Так, по крайней мере, говорил Юра.

Брат Гриша, хотя и продал свою квартиру брату Юре, никуда из нее выезжать не стал. Вместе с Юрой и его мамой они решили по-братски начать новую жизнь и стать фермерами. А поскольку Юра получил за свою квартиру на Подоле хорошие деньги, но не вполне достаточные, то кореша договорились: квартиру бабушки на улице Богдана Хмельницкого тоже продать, вырученные деньги приплюсовать к уже имеющимся, на пару купить в сельской местности землю, две хаты, инвентарь и помочь стране решить продовольственную проблему. А пока жить совместно в Гришиной квартире. Тем более, что дети Юры все равно в интернате, жена неизвестно где, а бабушка старенькая.

Все это произошло и было юридически оформлено 3 сентября 1997 года.

Квартиру бабушки на улице Богдана Хмельницкого продали, а девочек выписали. Опекунский совет собираться по этому поводу не стал. Может, не знал, что Веру и Люду прописывали и у папы, и у бабушки, может, просто упустил это из виду.

К сожалению, с прекрасным планом решения продовольственной проблемы у Юры и Гриши что-то не сложилось. Деньги, как вы знаете, имеют свойство куда-то деваться -- вот они были, а вот их нет. Не знаю, каким образом друзья выясняли, куда подевалась выручка от продажи двух квартир, но кончилось это тем, что Гриша подал на Юру в Днепровский районный суд и потребовал признать недействительным акт продажи своей квартиры брату Юре.

ПЕРВЫЙ ИСК

Зимой 1999 года Аллу Мостовую пригласили в суд Днепровского района и в качестве свидетеля спросили, правда ли, что два года назад она и ее муж купили у Юры квартиру.

-- Да, -- сказала Алла Михайловна, -- купили, а что?

-- Нет, ничего, -- сказали ей, -- спасибо, можете идти.

Сделка между Юрой и Гришей была признана недействительной, но Аллу и Володю Мостовых это никак не взволновало. Свою квартиру они купили у Юры совершенно законным порядком, заплатили за нее деньги, законно оформили на себя лицевой счет и телефонный номер и забыли о Юре.

О, как они ошибались!

Им и в голову не приходило, что если суд Днепровского района признал сделку между Юрой и Гришей недействительной, то дети Юры, Вера и Люда, остались без жилплощади, поскольку и бабушкину квартиру тоже продали.

В этот момент бабушка Веры и Люды, несмотря на то, что старенькая, проявила юридическую сметку и обратилась в прокуратуру с жалобой на сына и его названного брата. Бабушка писала, что пока ее непутевый сын со своим непутевым корешом пропивали деньги, вырученные за обе квартиры, дети остались обделенными.

ВТОРОЙ ИСК

Защищая интересы детей, прокуратура Подольского района обратилась в Подольский суд с иском: наложить арест на квартиру по улице Краснопольской, которую Юра продал Алле и Володе Мостовым, и признать договор о купле-продаже этой квартиры тоже недействительным.

Супруги Мостовые, осознав, что квартира, которую они законно купили, где они законно жили-поживали и законно же добра наживали, могут у них ни с того ни с сего отобрать, бросились в суд Днепровского района.

-- Граждане судьи! -- вскричали супруги, -- вы тут однажды приняли решение, что сделка между Юрой и Гришей недействительна...

-- Да, -- сказал суд, -- было дело. А что?

-- А то, что из-за этого решения у нас могут теперь квартиру забрать.

-- И что же вы хотите?

-- Хотим ваше решение посмотреть. Так сказать, ознакомиться. Что там написано...

-- Это невозможно, -- ответствовали им. -- Дело находится не у нас, а в Подольском суде, туда и идите.

Мостовые побежали в Подольский суд, который уже готовился рассматривать дело об отнятии у них квартиры, так неосмотрительно купленной супругами у Юры.

-- Судопроизводство открыто для всех, -- сказал Подольский суд. -- Хотите ознакомиться, знакомьтесь, только ничего не порвите.

-- А копию решения можно получить?

-- Сколько угодно, -- сказал суд и предоставил супругам Мостовым возможность переписать решение от руки и даже снять с него ксерокопию. Что и было сделано.

С этими копиями Мостовые побежали в соответствующие инстанции, чтобы оспаривать иск Подольской прокуратуры.

Да не тут-то было.

БУМАГА И БУМАЖКА -- ГРОМАДНАЯ РАЗНИЦА

-- Мы юристы, -- разъяснили Мостовым инстанции. -- Мы можем принимать от вас документы, а не бумажки, и работать мы должны с документами. Те копии, которые вы сняли с решения Днепровского суда, станут документами лишь в тот момент, когда они будут должным образом заверены. Идите и заверьте.

Мостовые снова пришли в Подольский суд, где лежало дело о Юре и Грише, и попросили заверить уже имеющуюся у них, Мостовых, копию решения. Но получили отказ.

-- Знакомиться знакомьтесь, -- молвил суд, -- а заверять мы вам ничего не будем. Вы какое отношение имеете к делу? Вы вообще кто?

-- Мы хорошие, -- заволновались Мостовые. -- Вот Алла даже свидетелем была на том процессе.

Им объяснили, что свидетель -- это несерьезно. Вот если бы гражданка Мостовая А. М. фигурировала на тяжбе брата Юры с братом Гришей не в качестве свидетеля, а как третье лицо, тогда другое дело. А заверять копии с важных документов для свидетелей не положено.

С тех пор Мостовые бегают по инстанциям с ксерокопией решения суда, который рассматривал дело, касающееся Юры и Гриши.

Юры и Гриши, а не Юры и Мостовых!

Супруги умоляют их выслушать, но им объясняют, что надо заверить бумагу. Иначе бумага считается бумажкой, а не документом.

Тем временем две маленькие девочки, Вера и Люда, живут себе в интернате и не подозревают, что ради обеспечения их жилплощадью дяди и тети собираются выселить из квартиры тетю, дядю и ребеночка. Вряд ли кто расскажет об этом девочкам. Мама девочек потерялась, папа сидит, бабушке уже 83 года...