ПОСЛЕДНЕЕ ПРИСТАНИЩЕ БОМЖЕЙ

Человек редко задумывается над тем, что будет с его телом после смерти. Мысли чаще сводятся к представлениям о загробной жизни, делах, которые нужно успеть завершить в прекрасном, не смотря ни на что, мире, который придется покинуть… Никто даже предположить не хочет, что его труп может гнить в какой-нибудь сточной канаве или служить пищей для бродячих псов. Но разве это исключено? Разве мало примеров, когда люди под конец жизни оказываются на улице без средств к существованию, без родных и друзей?

НЕЗДОРОВЫЙ ИНТЕРЕС

Сама не знаю, что заставило меня задуматься о посмертной участи бездомных. Ежедневно созерцая грязных, плохо пахнущих бомжей, я вдруг поймала себя на мысли, что отношусь к ним не совсем по-человечески. Сострадание почему-то не уживается с брезгливостью. Может, в этом кроется и причина того, почему мы именно так, как оно оказалось на самом деле, поступаем с телами бомжей после их кончины? (Есть еще одна категория людей, которые, хоть и не бездомные, после смерти приравниваются к бродягам. Это одинокие старики, от которых отказались дети и внуки.) Всех их хоронят за счет государства, хотя похороны эти мало чем напоминают привычный обряд погребения.

Договариваясь о встрече с начальником производственного отдела Управления ритуальных услуг Олегом Попроцким, я не могла ему толком объяснить, почему взялась за эту тему. Привычка везде совать свой нос? Любопытство? Как бы там ни было, а в управлении посчитали мой интерес не совсем здоровым.

Первым же вопросом Олег Николаевич меня огорошил: "Вы были когда-нибудь в морге? Нет? Лучше этого вообще никогда не видеть". Мне почему-то показалось, что он сгущал краски. Может, думал уберечь меня от заведомо тяжелых впечатлений? Не на ту напал. На следующий день к девяти утра мы с фотокором явились в морг. Советы не завтракать и прихватить с собой нашатырный спирт мы проигнорировали, но последовали рекомендации приехать на своем транспорте -- как-то не улыбалось по дороге на Северное кладбище битый час трястись в грузовике, доверху набитом гробами, распространяющими соответствующий запах. А это Олег Попроцкий нам гарантировал. Задав наивный вопрос: "Почему?", услышала не менее банальный ответ: "Потому что не все "свежие". Если бы гробы хоть тканью оббивали, запах немного задерживался бы, а так они "голые". И покойнички в них тоже... голые.

Возле морга уже стоял грузовик. Окликнув водителя, симпатичного дедка, поинтересовалась, правда ли, что в кабине грузовика высидеть довольно сложно? "Как сказать, -- ответил старик. -- Сам-то я привык, да и холодно сейчас. А вот летом... Иной раз, кажется, так пропитываешься "благовониями", что потом идешь по улице, а от тебя несет за версту..."

"ВЫ НЕ НАПИШЕТЕ, КАК ВСЕ НА САМОМ ДЕЛЕ!"

Краем глаза заметила, что за мной наблюдают. Это из магазина ритуальных товаров вышла продавщица. "Что, снова будете устраивать показуху?" -- протянула она лениво. Увидев мое недоумение, добавила: "Только не говорите, что напишете все, как есть". А как есть? Ужасно. Голеньких в гробы бросают как попало, бывает, лицом вниз, а сверху лохмотья... "Но для прессы, наверное, аккуратно все будет, с подушечками", -- женщина явно нервничала. Немного поговорив с ней, поняла, в чем дело. Каждую пятницу, когда происходит захоронение неизвестных, именно в помещении магазина перекладывают трупы с каталок в гробы. Возле входа сразу стоит грузовик, чтобы поменьше посторонние заглядывали вовнутрь (из соседней двери выдают покойников родственникам). После того, как через магазин пройдет штук пятнадцать невостребованных трупов, нужно потратить не пять минут на уборку. Подошла еще одна "уборщица поневоле": "Пускай посмотрит, как наше государство людей хоронит! Настоящее кощунство -- как собак зарывают в землю, без благословения священника даже..."

Устав от заявлений продавщиц, решила познакомиться с заведующим морга. Но он сразу дал понять, что журналистам здесь делать нечего. А о том, чтобы спуститься в подвал к трупам, вообще не может быть и речи. Еще предупредил, чтобы не фотографировали сотрудников, мол, профессия специфическая.

Вернулась к грузовику: ага, явился мой "гид". Узнав, что я утром поела, посочувствовал: "Посмотрим-посмотрим, что с тобой будет…"

ЗАЧЕМ ЦЕРЕМОНИТЬСЯ С БЕСПРИЗОРНЫМИ ПОКОЙНИКАМИ?

Начали выгружать гробы. Березовые, плохо сколоченные, в некоторых щели шириной до десяти сантиметров. Один, два, три... Всего тринадцать. В этом морге заберут тринадцать неизвестных. На левом берегу их всего двое. До этого момента я еще как-то храбрилась. Даже было развеселилась, слушая "байки из склепа". Фотограф зашел вовнутрь. Я осталась на улице. Издалека женщины подергивали: "Испугалась? О чем же ты писать будешь, если не увидишь всего собственными глазами?" Пришлось отшучиваться, мол, увижу на фотографиях. Но Олег Николаевич заметил, что бабоньки правы: я должна сама все прочувствовать.

Уговорили... Набрав в легкие побольше воздуха, подошла ко входу. Один гроб уже забивали. Рядом стояла каталка с очередным трупом. Желто-фиолетовые бока, скрюченные руки, на лице застыл оскал... Работники схватили "поднос", на котором лежал труп, чтобы аккуратно "скатить" его в гроб. Но покойничек "прилип". Начали струшивать -- не поддается. Тогда схватили за руки-ноги и с размаху -- в ящик. Я растерялась и чуть было не разрыдалась: и это когда-то было живым человеком! Вот во что превращается бренное тело, которое при жизни мы холим и лелеем, вот как обойдутся с нами, если мы (тьфу-тьфу) окажемся на их месте...

Безжизненное тело -- уже не человек? Неужели оно не достойно элементарного уважения? Разве есть разница между трупом бездомного и "домашнего"? Почему одних могут похоронить по-человечески, а других... Ответ прост: никто за копейки не собирается церемониться с беспризорными покойниками. Районы выделяют на все про все 170 гривен летом и 216 гривен зимой на каждого неизвестного. Для сравнения: самый дешевый гроб, обитый простой тканью, стоит примерно столько же.

Олег Николаевич говорил без умолку и все заглядывал мне в лицо, боясь, видимо, что я свалюсь в обморок. Мне действительно было плохо -- от нахлынувших вдруг тяжелых мыслей, но не от трупов. За ними я наблюдала в полглаза: мужчины и женщины, молодые и старые, относительно "свежие" и с признаками разложения...

Отошла в сторонку. И вовремя -- повеял ветерок, потянул запашок... Из-за грузовика показался фотокор. Вид не цветущий. "Пошли совсем гнилые", -- только и произнес. Кто-то справился о моем самочувствии, а Олег Николаевич посоветовал после работы накатить граммов сто, чтобы забыться. Видимо, готовил к следующему этапу.

Заговорили о червях. Есть такие опарыши, их в трупах полно. А блох на бомжах-покойниках не меньше. От грузовика хочется отойти подальше, и спина вдруг чего-то сильно зачесалась... Много еще, о чем говорили. Во второй морг мы не поехали -- решили встретиться с "катафалком" на кладбище.

НЕИЗВЕСТНЫЙ МУЖЧИНА №...

Наша машина приехала заблаговременно. Кругом песок. В здешних могилах трупы быстро превращаются в прах. А ведь иногда эксгумацию делать приходиться, если родственники покойного объявятся и возжелают перевезти его останки в другое место. Обычно происходит это зимой, когда запаха меньше.

Подошел заведующий кладбища и один из мастеров. Оба молодые, бойкие, словоохотливые. Что показать? Могилы бомжей и отказников? Тю, давайте лучше пройдемся там, где красиво. Никаких "красиво": ехали в такую даль не за этим.

Малюсенькие холмики с перекошенными табличками совсем не напоминали человеческие могилы. С краю вырыта траншея, именно сюда в ряд выложат гробы. Оглядываюсь: "старые" могилы потонули в высоком бурьяне. Кое-где, правда, высятся кресты и стоят оградки -- нашлись родственники. Взгляд скользит по надписям на табличках: "Н/м (неизвестный мужчина), приблизительно 25 лет, номер такой-то". Все.

К траншее подъехал грузовик, землекопы откинули створки кузова и начали спускать по очереди гробы. Некоторые срываются с веревок и катятся в траншею. Приходится работникам спускаться в могилу и укладывать их вручную. Пока фотограф запечатлевал весь процесс, я болтала с хранителями кладбища. Им самим не нравится, как происходит захоронение неизвестных. Но что поделать? Могилы от времени могут с землей сравняться, а оградок на всех за свой счет не напасешься. Вот если бы государство выделяло не 170 гривен, а в два раза больше -- тогда бы и крест на могиле стоял, и оградка. Вспомнила о священнике. Говорят, был здесь один. Сейчас нет. В отпуск ушел, что ли... Но это не суть важно: вся правда в том, что никому бомжи не нужны.

"Вам следовало бы для сравнения сфотографировать могилы монашек из Покровского монастыря", -- заявил вдруг заведующий. Послушались, поехали, посмотрели. Пара десятков могил, ровненько выстроенных в ряд -- скромные, аккуратные. Могилы неизвестных будут выглядеть так же, если поставить гробничку с крестиком. Нет денег? Неправда. Монастырь нашел, почему чиновники найти не могут? Или не хотят?

ЖИЛ КАК СОБАКА, НО УМЕР-ТО ЧЕЛОВЕК!

...Прошло несколько дней, а я все ходила под впечатлением от увиденного и все не могла сама себе ответить на вопрос: как так получилось, что человека отправляют в мир иной без даже самых коротких прощальных речей, без слез и цветов? Если нет у этих несчастных никого, кто всплакнул бы на могиле и провел в последний путь, почему нет хотя бы одного похоронного распорядителя, который сказал бы: "Со своими гражданами прощается государство"? Почему старое славянское понятие "погребение" превратилось в "закапывание"? Родился человек. Пусть жил, как собака. Но ведь умер-то человек!

Мало кто присутствовал на похоронах бомжа, но все где-то на подсознании понимают, что такая участь, не приведи Господи, может ожидать и их. А я теперь понимаю стариков, даже из благополучных или не самых бедных семей, которые в последние годы копят себе на похороны. Велико стремление жить достойно, не меньшее желание достойно умереть!