КОРРЕСПОНДЕНТ "СЕГОДНЯ" ПОЛУЧИЛА ЗАДАНИЕ РОДИТЬ

Рожать в больнице страшно. То ли дело дома с любящим мужем при свечах -- тогда и боль не так ощутима. Но так ли прекрасна картина домашних родов, или нам ее намеренно приукрашивают? Чего зря гадать, давайте посмотрим на это глазами очевидца, тем более, что это независимый взгляд вашего корреспондента.

БЕРЕМЕННОЙ ЖЕНЩИНЕ ПОДОБАЕТ ЧИТАТЬ КНИГИ

"Дорогуша, вы беременны", -- торжественно объявила участковый гинеколог, снимая резиновые перчатки. Нельзя сказать, чтобы ее сообщение было неожиданностью, но придавало делу официальный оттенок. Заведя медицинскую карту и подробно допросив на предмет пережитых болезней, доктор отпустила меня восвояси, при этом наставительно добавив: "Так что ведите себя, как подобает ожидающей ребенка женщине!"

Выйдя из кабинета и растерянно поискав глазами мужа, я вдруг опомнилась -- а как именно должна вести себя беременная женщина? Но спрашивать об этом у благоверного было бессмысленно, а у гинеколога уже консультировалась другая посетительница. Так что мне оставалась одна дорога -- на книжный рынок.

Блуждая меж рядов и скупая все пособия по интересующему меня вопросу, я вдруг наткнулась на давнюю институтскую подругу. А так как пережитые мною волнения были еще слишком свежи, то уже на второй минуте нашего разговора я вывалила ей все свои проблемы и опасения. Думаю, не стоит описывать тот телячий восторг, в который привела меня осведомленность моей приятельницы. Скажу только, что домой я вернулась с номером телефона так называемой духовной акушерки с многообещающим именем Надежда и тут же сняла трубку.

Надя оказалась довольно милой молодой особой с мягким голосом. Она рассказала мне о школе осознанного родительства, где женщину, а заодно и ее мужа, готовят к появлению ребенка на свет. Не долго думая, но с трудом собрав необходимую для обучения сумму в 120 долларов, мы с благоверным отправились на занятия. Их проводили в арендованном под это дело школьном спортзале. Мы и еще три пары будущих родителей сидели на матах и слушали лекцию. Интересного было немало: здесь мы узнали об Игоре Чарковском, Грантли-Дике Риде, Мишеле Одене и других ярких личностях, проповедущих естественные роды. Наверное, не стоит углубляться в теорию, замечу только, что за три месяца, пока длились курсы, мы в корне изменили свое отношение к родам. В этом нам помогли просмотренные видеофильмы, прочитанные книги, йоговские упражнения, живопись и пение. Не менее важными оказались еженедельные посещения сауны и бассейна. Одним словом, к концу занятий я чувствовала себя абсолютно раскованной и смелой женщиной, готовой к великим свершениям. А мой супруг был полон решимости -- все у нас получится.

Потом тянулись долгие месяцы ожидания: ребенок рос, живот тоже, а я ходила счастливая и улыбалась. Занятий мы не прекращали -- ежедневно йога, медитации. Перешли на раздельное питание, ну и, конечно, каждое воскресенье ездили в бассейн. Там, разгоряченные после сауны и холодного обливания, плавали как дельфины, учились задерживать дыхание, ныряли и обучали своего неродившегося ребенка проходить по родовым каналам. Вообще-то за воспитание своего малыша мы взялись со второго месяца его зачатия. Разговаривали с ребенком, я ему пела песенки, а муж включал свою любимую музыку. Кстати, когда кто-нибудь из нас прикладывал к животу ладонь, малыш в ответ толкал ножкой в то самое место. Но самым важным подтверждением того, что ребенок нас слышит и понимает стало то, что он откликнулся на наши уговоры -- незадолго до родов перевернулся. Так мы избежали ягодичного предлежания и кесарева сечения, которым пугали нас медики.

КУДА ПОЙТИ, КОМУ СДАВАТЬСЯ?

Итак, наступило время, когда уже нужно было опеределиться, где именно рожать. Сняв с себя ответственность за принятие решения, муж заверил, что согласен на все, "лишь бы было хорошо". А я сомневалась. О том, чтобы идти в обычный роддом, и речи быть не могло. Во-первых, без мужа я просто боялась, во-вторых, жалко было упускать шанс применить на практике изученную теорию.

"Идите в роддом, куда пускают отцов", -- советовали нам друзья, однако и этот вариант пришлось отбросить. По проверенным мною данным, даже в самом демократичном медицинском заведении свобода действий женщины строго ограничена. Самое большее, что разрешается делать роженице -- это правильно дышать и двигаться во время схваток, а на потугах ее, как и во всех роддомах, водворяют на стол, и все решают доктора. Мужу вообще отводится жалкая роль бессильного стороннего наблюдателя.

Оставалось одно -- рожать дома. Вот тогда-то я и пожалела, что живу не во Франции или Голландии. Там наряду с традиционными роддомами есть частные, где практикуют естественное рождение детей, без вмешательства медиков, но в их присутствии. Правда, в таких роддомах обязательно есть вся необходимая аппаратура для реанимации новорожденного и все, что может понадобиться женщине. Я бы согласилась и на Америку, где под подъездом дома роженицы обязательно дежурит карета "скорой". Хоть всю ночь!

Объяснив мужу свое решение и заручившись его поддержкой, я стала подыскивать сообщника, чтобы "сообразить на троих". Иными словами, нам нужен был человек, сведущий в акушерстве, который смог бы оказать помощь в экстренной ситуации. От услуг духовных акушерок, которых в Киеве немало, пришлось отказаться, так как тарифы на роды очень высоки -- от 250 до 300 долларов. А нам предстояло сделать ремонт в квартире, обзавестись детской коляской, кроваткой и собрать приданое для малыша. И вот когда, отчаявшись, мы собирались запереться в квартире и рожать самостоятельно на свой страх и риск, повстречали замечательного человека, который оказался не только опытным гинекологом, но и большим экспериментатором.

Уже втроем начали мы усиленную подготовку, ведь до родов оставалось меньше месяца. Встречаясь каждый вечер, не только обменивались знаниями, но и до посинения спорили о степени риска нашей затеи. В результате мы с мужем не только склонили на свою сторону профессионала, но и нашли в его лице друга. Когда наступил час "Х", мы действовали как одна команда.

Я ПРЕВРАТИЛАСЬ В ОДНО БОЛЬШОЕ УХО

Едва часы перевалили за полночь и муж уснул, я почувствовала что-то необычное. Решив не торопиться и превратившись в одно большое ухо, прислушивалась к происходящему внутри. Уже около трех часов утра мои сомнения развеялись -- отошли воды. Пришлось разбудить посапывающего супруга.

Кто знает, что бы подумал посторонний, загляни он в эту ночь в наши окна. Пожалуй, решил бы, что кто-то спешно переезжает или выносит из чужой квартиры награбленное добро -- по крайней мере, суетились мы примерно так, будто делали что-то подобное. Хотя на самом деле действовали слаженно и четко по заранее разработанному плану. Сперва мы вынесли все ненужное из ванной комнаты, затем тщательно вымыли ванну и притащили туда все необходимое. А потом занялись постелью для мамы и будущего малыша. Когда же приготовления были завершены, в семь утра, мы позвонили доктору.

Так в хлопотах миновал первый период родов. Нельзя сказать, что в это время было особенно тяжело, напротив, схватки я переносила спокойно и в промежутках между ними беспечно болтала на отвлеченные темы. Но со временем схватки становились все более продолжительными и частыми, менялось и мое настроение: то хотелось уединиться, а то вдруг становилось досадно, что обо мне забыли, то появлялся голод, то наваливался сон или хотелось пить. Но желания были сиюминутными, когда мощной волной нарастала боль, они испарялись. Единственное, чего мне хотелось по-настоящему -- это двигаться, что я довольно успешно и делала, меряя шагами квартиру.

"КАКИЕ СВЕЧИ, КАКАЯ СОЛЬ!?"

Приближался полдень, и у меня появилось непреодолимое желание забраться в ванну. Здесь мы допустили досадный промах -- перегрели воду, от чего замедлился родовой процесс. Пришлось снова вернуться на сушу и в ожидании потуг прокладывать сомнамбулические тропы по квартире. Вообще второй период я помню обрывочно -- пелена застилала глаза, мысли путались и очень хотелось спать. Казалось, что за полчаса сна я отдала бы полцарства и коня в придачу, но конем никто не интересовался, и мне не оставалось ничего другого, как забываться в промежутках между схватками. "Помогите", -- хныкала я. В ответ муж виновато улыбался и, обнимая, просил потерпеть еще немного.

Через четыре часа мы снова отправились в "плавание" -- начались потуги. Судя по спокойствию мужа и врача, все шло хорошо, однако мне не давала покоя мысль, что ткани малого таза не выдержат и порвутся... Страх за собственную шкуру сковал меня настолько, что не давал шевельнуться. Так я и замерла, упрямо вытянув ноги и сидя у ребенка "на голове". Тут вмешался доктор -- терпеливо объяснил, что если я сяду на корточки, будет удобнее и мне, и малышу -- само земное притяжение сыграет нам на руку... Дальше все развивалось с головокружительной быстротой.

-- Головка показалась! -- заволновался супруг, -- пора гасить свет и зажигать свечи, а то малыша ослепит.

-- Вливаем морскую соль! -- скомандовал доктор.

"Какие свечи, какая соль?! -- пронеслось в моей голове. Ощущая только отчаяние, я... ухватилась обеими руками за батарею центрального отопления и повисла на ней. Еще несколько нечеловеческих усилий и новоиспеченный отец достал из воды свою дочь, которая, кстати, громко вопила.

ВСЕЛЕНСКОЕ СЧАСТЬЕ С НАШАТЫРЕМ

Когда еще скользкую малышку передали мне и я приложила ее к груди, вселенское счастье захлестнуло все мое существо. Я смеялась и плакала... Но малышка аппетита не испытывала, а только смешно тыкалась в меня носом. После выхода плаценты папа несмелой рукой перерезал пуповину и девочку унесли в детскую. Там ей обработали пупок и запеленали.

К сожалению, я потеряла много крови (сказался перегрев воды). Покачивающуюся и оглушенную, меня препроводили на кухонный стол для осмотра. Это зрелище оказалось не для слабонервных. Прошедший все этапы родов папа вдруг сдал -- побледнел, покрылся испариной и... взялся за флакон с нашатырным спиртом.

Прежде чем ставить точку в этой истории с хеппи-эндом, добавлю, что сейчас у нас растет замечательная девочка. По закону жанра лет эдак через пять ей придется подарить братика. И хоть это пока еще только мечта, очень хочется верить, что наша дружная семейка лучше подготовится к его появлению на свет в родных стенах.