" СТАВ ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ, Я ОСТАЛСЯ СУДЬЕЙ"

В годовщину своего избрания на пост Председателя Конституционного Суда Украины Виктор СКОМОРОХА пришел в редакцию "Сегодня". Этот пост он занял год назад и пробудет в должности еще два года. По Конституции глава КС избирается раз в жизни и только на одно трехлетие.

-- Виктор Егорович, похоже, люди не очень хорошо представляют себе, что такое Конституционный Суд. Вам ведь пишут письма с просьбой навести порядок в жэке или привлечь к ответственности вора?

-- Немного истории. 3 мая 1992 года был принят закон о Конституционном Суде, но самого суда не было. Избрали только председателя КС Леонида Петровича Юзькова, а судей избрать не смогли, потому что решали этот вопрос, исходя из политических, а не правовых и профессиональных соображений. И только в 96-м году, когда была предложена новая модель формирования КС, удалось создать Конституционный Суд. Первую шестерку судей избрал судейский съезд, вторую назначил Президент. Верховная Рада назначила четверых, а потом еще год подбирала двоих. К слову: так формируют КС и в других странах, например, в Италии, Болгарии.

-- Почему не поручили формирование КС парламенту? Ведь этот принцип существует во многих странах.

-- Такая система менее пригодна для столь неструктурированного парламента, как наш. Так вот, в отличие от, например, австрийского Конституционного Суда, который в числе прочих рассматривает дела, которые мы назвали бы скорее хозяйственными, наш КС исполняет лишь те функции, которые очерчены законом, принятом в октябре 1996 года. Он не предусматривает института конституционной жалобы, как, скажем, в Грузии, в России, в Польше. Однако на сегодня мы получили от граждан 8600 писем, заявлений, конституционных обращений, совершенно не относящихся к нашей компетенции.

-- Но ведь вы рассматривали дела отдельных граждан?

-- Да. Это известное дело Дзюбы, когда мы дали толкование ст. 55 Конституции и одного из разделов Гражданского процессуального кодекса относительно права на обжалование действий должностного лица в сфере управления. Дело группы жителей Желтых Вод, дело Устименко... Но, подчеркиваю, мы защищаем права граждан через официальное толкование Конституции и законов.

-- Какое из дел граждан было наиболее интересным?

-- Заявление бывшего народного депутата Барабаша, который обратился в Конституционный Суд с вопросом: с какого момента действует Конституция Украины?

-- Что же вы ему ответили?

-- С момента, когда за нее проголосовала Верховная Рада.

-- Конституция Соединенных Штатов -- это декларация самых основных принципов. Конституция Украины -- это, простите нашу ненаучную терминологию, кодекс. У нас все подробно расписано. Что лучше?

-- Американская конституция написана мудро. На протяжении первых десятилетий ее обставили несколькими поправками, касающимися главных, узловых вопросов. А все остальное -- это то, что говорят суды. Как сказал суд, так и будет. И больше американцы свою конституцию не трогают и референдумов по этому поводу не проводят. Там действует система англо-саксонского права, в основе которой лежит прецедент.

-- То есть?..

-- Чтобы вам было яснее, расскажу старый анекдот, который слышал еще студентом. На берегу Темзы рыбак закинул удочку. Подходит полицейский: "В соответствии с ордонансом короля Георга, здесь рыбу ловить не положено". Рыбак ему отвечает: "А я не ловлю рыбу, я купаю червячка. Вот посмотрите". И показывает червячка на крючке. На что полицейский делает следующее заявление: "В соответствии с решением королевского суда от такого-то года, купание в этих местах разрешено только в купальных костюмах. А ваш червячок голый".

Наша судебная система -- романо-германская, она не считает прецедент источником права. Мы признаем источником права только закон. Поэтому для нас лучше так, как написано в нашем Основном Законе. Хорошо выписаны его общие положения. Очень удачно выписаны права человека. В целом наша Конституция получила высокую оценку в Европе.

-- Суды общей юрисдикции финансируются у нас, сами знаете, как. А как финансируется единственный в стране орган конституционной юрисдикции?

-- Я задал такой вопрос своему коллеге из КС Словении, где недавно побывал. Он мне ответил: "Я этой информацией не владею. Такими делами занимается заместитель руководителя секретариата суда. А если я буду заниматься финансами, то на мою судейскую деятельность может пасть некая тень". Кстати, Словения получила независимость практически одновременно с нами, а Конституцию там приняли уже через полгода. Тогда у них было 175 тысяч долларов государственного резерва. Сегодня у них в резерве пять миллиардов долларов. И это при том, что населения в Словении меньше, чем в Киеве... Так вот, перед отъездом в Словению меня уверяли, что с нашим финансированием все будет в порядке. Через неделю все изменилось, и мы вышли на прошлогодние позиции.

-- Они недостаточны?

-- Конечно. На Жилянской улице строится здание Конституционного Суда. Этой стройке уже 15 лет. Дом планировался под вычислительный центр, потом его решили передать Украинской правничей фундации. Потом передали нам. Все пришлось перепланировать, причем получилось так, что зал судебных заседаний не имел ни окон, ни дверей. Понятно, что такое строительство требует немалых средств. Все это знают, сочувствуют, но деньги выделяют, как на типичный долгострой -- по чайной ложечке. Ну вот я вам и пожаловался...

-- Чисто практический вопрос: вы признали некий закон неконституционным, а что дальше? У вас есть механизм приведения ваших решений в исполнение?

-- Это самый сложный вопрос в системе конституционной юрисдикции. И не только в Украине. Исполнять Решение должны те, кому оно адресовано. Написано, что неисполнение нашего Решения влечет за собою ответственность по закону. Но в законе сказано об ответственности за неисполнение решений общих судов. Например, по уголовным делам. А что касается КС... Должна наступать политическая ответственность должностных лиц, которым надлежит наше Решение исполнить.

-- Какие у вас отношения с Леонидом Даниловичем?

-- Нормальные. Такие же, как с Верховной Радой, с другими органами. Суд не имеет права быть к кому-то ближе, от кого-то дальше, поскольку это будет налагаться на оценку нашей объективности. Были у нас одно время напряженные отношения с парламентом. Вы помните -- помещения делили. Но это позади.

-- Тогда много писали о значительной сумме, в которую вылился ремонт этих помещений.

-- Мы не имеем никакого отношения к ремонту здания на Банковой, где нас временно разместили. Его готовила Верховная Рада для своих нужд. Наверно, сумма была немалая, потому что здание переоборудовалось из жилого в административное. Мы с удовольствием оставим этот дом, как только закончится строительство на Жилянской.

-- Почему при оглашении ваших решений журналисты находятся не в зале, а в тесноватом пресс-центре, и видят вас на экранах мониторов?

-- Наш зал заседаний чуть больше, чем это ваше помещение. Мы с трудом размещаем там даже представителей сторон.

-- Виктор Егорович, как часто возникают противоречия между законом и вашей собственной точкой зрения?

-- Законы принимает парламент, имея при этом в виду определенное направление в политике. И тогда может возникнуть проблема, о которой вы сказали. Но у нас в КС, в отличие от суда общей юрисдикции, положение лучше. Я прошел все судейские ступени и всегда руководствовался законом. А теперь я могу судить о законе. Это поистине творческая задача. Ее решение приносит высшее удовлетворение. Но в этом есть и сложность. В советские времена Москва перетягивала к себе лучшие кадры. Они собрали лучших теоретиков. Там были отработаны конституционные доктрины прежде, чем их записали в решения российского КС. Нам же теперь приходится разрабатывать эти концепции по ходу дела.

-- Гражданин может обращаться в Конституционный Суд через Уполномоченного по правам человека. Сколько таких представлений вами уже получено?

-- Четыре.

-- Почему так мало?

-- Служба Нины Карпачевой есть орган парламентского контроля, и ей проще решать вопросы непосредственно с ВР. Думаю, что только в том случае, когда она не находит общий язык с парламентом, ей следует обращаться в Конституционный Суд.

-- Если не секрет, кто ваша жена?

-- Руководит департаментом в Министерстве юстиции. Сын -- советник у Медведчука. И дочь -- будущий юрист.

-- Вам взятки когда-нибудь предлагали?

-- Никогда.

-- А угрозы были?

-- Были. Но не в Конституционном Суде.

-- Но вам выделили государственную охрану.

-- Так положено. Но я иногда отказываюсь от охраны, когда считаю, что она не нужна.

-- После того, как вы возглавили Конституционный Суд, вы остались юристом или стали хозяйственником?

-- Я остался судьей.