ТЕАТРАЛЬНАЯ ЧЕРТОВЩИНА

Нет в мире более суеверных людей, чем актеры. На сцену надо выходить с левой ноги, иначе провалишь роль. Если уронишь текст с ролью, на него надо тут же сесть, ни в коем случае не поднимая с пола. На моих глазах красивая дама, уронив на Крещатике сценарий фильма, где должна была сниматься, села на тетрадь посреди улицы -- к величайшему ужасу прохожих. Они решили, что женщина свихнулась.

Все это понятно, потому что нет в мире места, более подверженного необъяснимым явлениям, чем театр. Об этом писал в своих воспоминаниях В. И. Немирович-Данченко, человек, знавший театр лучше, чем кто-либо другой.

Прочно забытый русский композитор Бларамберг написал оперу "Мария Бургундская", которая, видимо, была совсем неплоха, потому что ее принял к постановке Большой театр.

Опера прошла три раза, после чего господа актеры уговорили дирекцию снять ее с репертуара. На каждом представлении случалось несчастье. Может, потому и не стал Бларамберг великим композитором.

Драматург Гнедич написал пьесу "Ненастье". Как вспоминает Немирович-Данченко, "очень недурную". На премьере в Петербурге, как раз перед открытием занавеса, умер исполнитель главной роли. Спустя какое-то время пьесу решил поставить сам Владимир Иванович. Но во время репетиции погиб брат исполнительницы главной роли. В третий раз пьесу решила поставить со своими учениками актриса Художественного театра Муратова. Она умерла во время работы над спектаклем.

Константин Станиславский неоднократно собирался играть Мефистофеля, но, как сказал он Немировичу, "всякий раз у меня в семье случалось какое-нибудь несчастье". Так и не сыграл.

Когда в Художественном театре поставили пьесу Метерлинка "Там внутри", то на каждом представлении случалась беда. "То занавес не пошел, -- писал потом Немирович-Данченко, -- то сорвался железный занавес, то опасно заболела дублерша уже заболевшей главной исполнительницы. Актеры начали умолять снять спектакль..."

Свой рассказ о необъяснимых театральных бедах Владимир Иванович заканчивает такой историей.

"Пришло известие о смерти нашей славной актрисы Савицкой, слышу крик Вишневского в коридоре: "Ну вот! Что я вам говорил! Владимир Иванович въехал во двор в пролетке на белой лошади; я вам говорил, что будет несчастье".

Хотел бы рассказать о подобных случаях, происходящих в наше время, но не могу: плохая примета.