КАК, БРОНДУКОВ ЕЩЕ ЖИВ?

Борислав Брондуков родился 1 марта 1938 года в селе Дубова Киевской области. Окончил Киевский горный техникум, работал прорабом на стройке. Участвовал в художественной самодеятельности, где ему и посоветовали поступать в театральный. В 1965 году окончил кинофакультет Киевского института театрального искусства Карпенко-Карого. С того же года -- актер киевской киностудии имени А. Довженко. Заслуженный артист Украины. Сыграл более ста ролей в кино. Известность пришла вместе с ролью в фильме Леонида Осыки "Каменный крест". А еще были "Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона", "Афоня", "Табор уходит в небо", "Вас ожидает гражданка Никанорова", "О бедном гусаре замолвите слово", "Осенний марафон", "Хорошо сидим"... Три года назад, уже будучи больным, Борислав Николаевич снялся в картине "Хиппиниада, или История".



Выключен диктофон, спрятан фотоаппарат. Пора уходить. Ищу малейший предлог, чтобы еще немного побыть в этом, давно не видевшем ремонта, доме. А вдруг это наша последняя встреча? Нет, не может быть. Ведь у него есть Она, его Катька, -- та, которая неустанно сражается за каждый день жизни своего мужа, Борислава Брондукова...

СДАЕТСЯ ЖИЛЬЕ НАРОДНОГО АРТИСТА УКРАИНЫ

Дом, где с нынешнего лета обосновалась семья Брондуковых, построили еще родители Екатерины Петровны. Они и представить себе не могли, как выручит сейчас этот старый дворик и запущенное жилище их дочь! Бориславу Николаевичу необходимы ежедневные прогулки на свежем воздухе, а в Киеве приходилось довольствоваться лишь балконным окошком -- квартира на четвертом этаже в доме без лифта. После перенесенных трех инсультов, операции по удалению гематомы мозга и последовавших за ней приступов эпилепсии он не разговаривает и почти не ходит... А еще семье нужны деньги, поэтому вскорости в столичное жилье народного артиста Украины въедут квартиранты.

-- Здесь хорошо. Одену Бронечку тепленько и вожу по двору, -- рассказывает Екатерина Петровна. -- Летом переживала, как оно будет -- горячей воды нет, крыша течет. Но нашлись добрые люди, воду нам сделали, крышу металлочерепицей покрыли. Теперь вот электропроводку взялись чинить... Конечно, работы еще много -- дом давно мужских рук не видел. Все, что вы видите, еще мамино -- кровати, фотографии, ковры домотканые, даже тюль на окнах.

Мы расположились за столом. Екатерина Петровна подала кофе. Возле окошка в кресле сидел, закрыв глаза, Борислав Николаевич.

-- Говорить он не может, но все слышит и видит, -- вздыхает Екатерина Петровна. -- А когда по телевизору показывают фильм с его участием или в доме заходит разговор о кино, плачет...

Мы не говорили о сыгранных и несыгранных ролях. Мы слушали женщину, посвятившую всю свою жизнь мужу и никогда не жалевшую об этом... Время от времени Борислав Николаевич открывал глаза и смотрел на жену.

АБИТУРИЕНТКА И "ДЯДЬКА"

-- Мне было восемнадцать, Броне тридцать... Мы случайно встретились в аэропорту. Он провожал на съемки Ивана Мыколайчука. Иван оставил ему ключи от своей квартиры, а моя подруга, Люда Борисова, возьми и скажи Брондукову: "Эту абитуриентку ты должен подготовить в театральный. Начнем прямо сегодня". И мы поехали на квартиру Ивана. Помню, я читала "Баладу про сонце" Драча, изобразила Проню Прокоповну. Понравилось ли ему? Как я поняла позже, ему понравилась я. Наверное, поэтому второе занятие было назначено уже на следующий день.

Я завязала бантики, одела сарафан и в полдень явилась в условленное место у консерватории. Брони нет. Минут пятнадцать ждала. А он, оказывается, в это время стоял неподалеку и не решался приблизиться. Потом все-таки подошел, и мы отправились к Днепру, а затем... на кладбище. Странно, но он очень любил бродить среди могил. И в тот раз Броня подвел меня к холмику, на котором стоял крест с разрушенной церкви. Мы долго сидели на скамейке, я читала, а он рассказывал, как надо работать с текстом. На какую-то секунду Бронечка вплотную придвинулся ко мне, но быстренько отодвинулся. А вечером я звоню Люде и говорю, что завтра мы снова встречаемся с этим "дядькой". Так продолжалось, пока он не уехал на съемки... В сентябре вернулся, а уже в апреле мы поженились.

"НЕ ЗНАЮ, ЧТО ТАМ У ВАС, А ДАВАЙТЕ РАСПИСЫВАЙТЕСЬ"

-- Броня ведь уже был женат, -- продолжает Екатерина Петровна. -- Грустная история -- ему было около тридцати и он решил, что им никто не интересуется, кроме этой женщины, и женился. Прожили они вместе около месяца. А потом он запил... Все, кто его знал, очень обрадовались, когда появилась я. Броня как-то сразу изменился, бросил пить. "Ты -- спасительница", -- говорили мне.

В молодости все девчонки мечтают, чтобы их избранник был высоким, стройным, сказочно красивым. А у Бронечки необыкновенно красивая душа. К тому же он всегда был заводилой в компании, с ним очень весело. Да и компания какая была -- Мыколайчук, Степанков, Нина Матвиенко... Но я даже не предполагала, что мы можем пожениться. Об этом подумал мой папа. Я все позже стала приходить домой (никак не могли с Бронечкой наговориться), и однажды нас возле дома "застукала" моя мама. "Что вы здесь ютитесь, идите в дом", -- предложила она. А на утро папа показал мне большой кулак и сказал: "Не знаю, что там у вас, а давайте расписывайтесь". Мы были не против.

Свадьбы не было, лишь небольшая вечеринка. Сватом был Мыколайчук. Как раз в этой комнате и сидели. Гости же наши кто -- артисты. Они поздно вечером часов в одиннадцать сюда приехали. Помню, когда "горько" кричали, мне было очень неловко -- мы до этого с Броней как-бы понарошку целовались, а здесь надо по-настоящему, да еще и перед всеми... Не знаю отчего, но мне очень грустно было весь вечер.

"ОН НИКОГДА НЕ ПОДАВАЛ МНЕ ПАЛЬТО, НЕ ДАРИЛ ЦВЕТЫ"

-- С Бронечкой очень удобно в жизни, если так можно сказать. Я всегда чувствовала, что есть, на кого положиться. При этом он никогда не подавал мне пальто, не дарил цветы... Зато мог и в доме прибрать, и приготовить, и заштопать, если надо.

Не скажу, что все было гладко. Я была молодой, с характером, не всегда знала, как себя вести, и вот где-то на четвертом году после свадьбы наступил момент, когда надо было решать -- либо уходить, либо оставаться. Я осталась. Была еще одна проблема -- у меня не клеились отношения со свекровью. Она была очень своеобразным человеком -- все, что касалось меня, было плохо. Когда родился второй сын, Богдан, старший Костик сильно ревновал к нему и как бы сплотился с бабушкой против меня. Три дня я рыдала... Много чего было, тем не менее со свекровью я прожила вместе восемнадцать лет. Наверное, потому, что муж всегда ставал на мою сторону.

"ПИСЬМА БРОНИ НЕ ПЕРЕЧИТЫВАЮ. ОСТАВЛЯЮ НА ПОТОМ..."

-- Бронечка всегда был жадный до работы, иногда в год снимался в трех-четырех картинах. Главных ролей у него было всего пять, остальные -- в эпизодах. За них платили меньше, поэтому приходилось работать на износ, хотя Броня никогда не хватался за первую предложенную роль.

Мы всегда жили очень скромно -- у меня не было больших запросов. Иногда подозревала, что он ползарплаты оставлял себе. Но знала, что не из жадности, наоборот, он был очень щедрый человек, любил угощать.

У нас долго не было телефона, и Броня писал мне письма со съемочных площадок. Лет десять мы переписывались... Все письма я бережно храню. Не перечитываю. Оставляю на потом...

О том, что у него кто-то был, я узнала уже после того, как он заболел. Как-то к нему пришли врачи, я стояла в сторонке, муж меня не видел. "Ну что, Борислав Николаевич, признавайтесь, много женщин было?" -- подмигивают мне. "Были, были", -- отвечает. А уже после третьего инсульта сидел как-то, что-то вспоминал, наверное, и сказал: "Знаешь, в Болгарии была одна женщина, она меня так любила..." Потом вдруг назвал меня именем своей первой жены. Не знаю, чему верить, а чему нет, но некоторые женщины нам сейчас очень сильно помогают -- думаю, неспроста... А ревновать не ревновала. С чего вдруг? Бронечка всегда относился ко мне и детям очень хорошо. Разве те строки, которые он писал, можно было без любви сочинить? Нет.

"СТРАШНО ПОДУМАТЬ, НО БЛАГОДАРЯ БОЛЕЗНИ У НАС ПОЯВИЛИСЬ ДЕНЬГИ"

-- Сорок шесть лет было мужу, когда случился первый инсульт. Он как-то быстро выкарабкался и продолжал сниматься. Потом перестройка, развал Союза и... артист Брондуков оказался никому не нужным. Ему было больно видеть, как нищенствует наша семья, как умирает кино... Был подавлен, разбит, конечно, сердце не выдержало -- в 93-м году второй инсульт. Я вдруг поняла, что могу потерять его, того, кого люблю больше жизни. Стала молиться: "Господи, оставь моему мужу жизнь, а я буду служить ему". Я действительно служила... Дни и ночи проводила с ним в больнице, мы спали на одной койке в отделении интенсивной терапии... Это был период, когда не было денег, чтобы купить еду, те крохи, что появлялись, уходили на лекарства. Помощи ждать было не от кого, о Брондукове забыли...

Костя тогда устроился в таксопарк, но денег не платили. Нас кормил 12-летний Богдан -- он, как и многие ребята, пошел мыть машины... У меня не было возможности пойти работать, но бралась за все, что попадалось под руки. Одна пианистка заказала мне шесть концертных платьев. Кстати, скоро у нее будет концерт и она их все оденет... Моя трудовая книжка с 74-года лежит на студии Довженко. Я снялась в нескольких фильмах, работала в концертах... Но надо было выбирать -- быть женой или актрисой. Я выбрала первое.

Пришла одна беда -- отворяй ворота, так говорят? В 94-м сначала умирает отец, через полгода мама. Я с ужасом вспоминаю то лето. Почти три месяца мама была прикована к постели. Утром еду к ней -- стираю, кормлю и быстренько возвращаюсь к мужу.

Через три года у него третий инсульт, затем операция... Прихожу как-то к врачу, а она так удивленно на меня смотрит: "Как, Брондуков еще жив?" Я говорю: Господь с вами, жив, конечно. И давай ей рассказывать, как его лечу -- я ведь у Бронечки и сиделка, и доктор. А она пожала плечами, пожелала мне терпения и распрощалась.

Не знаю, что было бы дальше, если бы не один сюжет по телевидению, после которого простые люди нам стали приносить деньги... А женщина, у которой я беру молоко для мужа, каждый раз дарит мне цветы. Одна организация, не имеющая к кино никакого отношения, выписывает нам ежемесячно пятьсот гривен. Из Москвы звонят, тоже деньги передают. А из Киева... Получал Броня два года президентскую стипендию 250 гривен (Бронислав Брондуков первый в Украине стал лауреатом госпремии имени А. Довженко -- Авт.). В августе срок выплаты по стипендии закончился, говорят, что его продлили, но мы еще ничего не получали. Бронечкина пенсия -- девяносто гривен. Но практически все деньги уходят на питание и лекарства. Скажем, две капельницы, которые нужны мужу, как раз окупаются месячной стипендией. Страшно подумать, но благодаря Брониной болезни у нас появились деньги... В будущее смотрю с опаской, ведь эта помощь не может быть вечной.

ВЫКАРАБКАЕМСЯ?

... -- Бронечка, ласточка моя, открой глазки, посмотри, к нам гости пришли, -- Екатерина Петровна обнимает мужа. -- Ну-ка, поцелуй свою Катьку, сейчас я тебя умою и будем фотографироваться. Тебя все любят, ты всем нужен, артист мой золотой... Ничего, мы с тобой выкарабкаемся из этого, правда?