"А НА 100-ЛЕТИЕ КОБЗОН ВЫНЕСЕТ МЕНЯ НА РУКАХ!"

Такого аншлага (просто "биток"!) в "Украине" давно не было. Даже показалось вдруг, что в зале раза в полтора больше народу, чем мест. Маленькие дети и пожилые люди, одетые кто побогаче, кто поскромнее... Все были в этот вечер на волне "Алла", и с упоением воспринимали все происходящее.

Ее голос уже, конечно, далеко не тот, что поражал когда-то воображение неповторимым сочетанием звонкого девичьего тембра в верхах и грудного -- страстного, слегка хрипловатого -- в низах... Красотой Она никогда не блистала, но Ее лицо боготворили несколько поколений меломанов СНГ.

Она бросалась в своем репертуаре от проникновенной лирики к молодежно-развлекательному примитиву, Она пела бардовские баллады и романсы, и вот, наконец, Она вплотную приблизилась к "кабаку". Но что бы Она не пела на своем жизненном пути, и как бы экстравагантно не выглядела, Ей всегда прощали и прощают все. Ей все можно! И Она это давно знает. (Справедливости ради, замечу, что своими неограниченными привилегиями на сцене Примадонна не спекулирует. Хотя и не пренебрегает.)

Вот Она пошла в зал: любимое занятие -- войти в разгоряченную и обожающую человеческую массу под охраной дюжих молодцов (неотступно за Нею -- буквально, на четырех!) и собрать дань: букеты и сувениры, игрушки... даже бутылку кто-то вручил. Обратилась к ребенку: "Деточка, ты знаешь, кто я такая? Меня зовут Алла Пугачева. Нет, как я вас обожаю! Вы меня еще и кормите к тому же!"...

Она откровенничала с публикой, предаваясь песенным воспоминаниям: "Где-то там твой дом" и "А я в воду войду", "Девочка моя" и "Бессонница", "Пригласите Аллу танцевать". Неизменный черный цвет, короткая юбка и пончо с открытым плечом, сапожки с блестящей оторочкой и парик: Она легко меняла образ, превращаясь из нежной возлюбленной ("Зимняя ночь" Пастернака) в вульгарную Мадам Брошкину или "оторванную" "Девочку "секонд-хенд". А зал замирал от прилива нежности к "Старинным часам" и "Не отрекаются, любя" и взрывался на "Позови меня с собой".

А самая смешная реплика: "На 100-летие я выйду -- "вся такая"... Доживу и сделаю юбилей, но только если Кобзон меня вынесет на руках!" -- подтвердила мысль моего спутника: она и умрет на сцене!