НЕ ТОЛЬКО АТЕИСТЫ ПРЕВРАЩАЛИ ЦЕРКВИ В САРАИ

Глядя на плачевное состояние, в котором пребывают сегодня многие некогда красивейшие здания, мы ностальгически вздыхаем: "В старину такого бы не допустили!" Но, представьте себе, ошибаемся -- не только деятели "воинствующего атеизма" советского времени превращали церкви в клубы, сараи, а то и в руины.

Притом, что уникальные архитектурные сооружения (Десятинная церковь и Софийский собор, например) были построены еще при князьях, практически до начала ХХ века их состоянием никто серьезно не интересовался -- лишь время от времени ремонтировали, подбеливали и подкрашивали, часто привлекая к этому делу непрофессионалов. Из-за таких ремонтов погибли большая часть деревянных храмов Киевской губернии, когда в 1801 году Синод потребовал приведения всех церквей к некоему "общему знаменателю" в классических традициях: обязательно два верха, колокольня над притвором и колонны перед входом. Но эта формула не могла быть приспособлена к старинным храмам, поэтому многие из них в результате перестроек приобрели столь нелепый вид, что их быстро разобрали. Одну из таких "изуродованных" церквей -- старинную и некогда очень красивую Иоанно-Златоустовскую, стоявшую на пересечении улиц Владимирской и Большой Житомирской в Киеве -- купил за сто рублей князь Трубецкой для своей усадьбы в селе Гавронщина. Иначе ее просто разобрали бы.

В 1842 году, во время своего посещения Киево-Печерской лавры, сам император Николай I обратил внимание на то, как неграмотно обновлялись настенные росписи Успенского собора. Тогда иеромонах одного из монастырей Орловской епархии Иринарх получил строгое внушение, были прекращены работы по обновлению росписей и отдан приказ о создании специальной комиссии. По личному распоряжению императора Николая I в том же 1842 году приняли закон, направленный против самовольных и непрофессиональных реставраций, а в действующий "Строительный устав" внесли дополнение: "Запрещается начинать без высочайшего разрешения какие-либо обновления в старинных церквях и тому подобных памятниках".

Но вред уже был нанесен: попросту были разобраны некоторые сооружения Бахчисарайского дворца, уничтожена значительная часть декоративного убранства Густынского монастыря, в 1817--1820 годах -- декор фасадов "домика Петра" на Подоле... Еще больше не повезло фрескам Софийского собора: случайно осыпавшаяся штукатурка стала поводом для спонтанного раскрытия росписей, но обнаруженные в 1843 году фрески в Антониево-Феодосиевском алтаре почти полностью погибли -- реставрация их превратилась в "зарисовку" изображений масляными красками, а перед этим фрески пропитывали горячей олифой. На сводах и верхних частях стен их обновляли темперными красками, но из-за нарушения температурно-влажностного режима эти наслоения покрывались плесенью, от чего погибала вся фреска. Вполне понятно возмущение известного ученого Закревского, который писал в 1868 году: "Мы лично видели, как под железными скребками этих базарных художников исчезли драгоценные изображения, пережившие много веков и прекрасно сохранившиеся со всеми чертами деталями и яркими цветами красок".

Ошибка реставратора имеет такие же последствия, как ошибка врача: во втором случае она может стоить жизни пациенту, в первом -- памятнику.