МУРКУ ДАВАЙ!

Я работал тогда в Ленинградской областной филармонии. 8 Марта. С крыш капает, все тает... Появляется администратор и говорит:

-- Заработать хочешь?

-- Всегда хочу.

-- Тогда, -- говорит, -- летим в Казахстан на чес (чес -- это концерты по всем городам и весям, которые только попадаются на пути). Там тепло, посевная, яблоки -- не то что здесь.

Собрались. Артисты оделись соответственно -- легкие плащи, зонтики на всякий случай и т. д. Слегка подмерзнув, приехали в аэропорт, сели в самолет, полетели. Первая посадка в Кустанае. Приземляемся, стюардесса милым добрым голосом объявляет, что температура в городе минус двадцать восемь градусов. Мы к администратору:

-- Ты что, Рыбин, с ума сошел? Это называется тепло? Посевная с яблоками?

-- Ребята, спокойно, -- отвечает Рыбин. -- Это северный Казахстан, а мы летим в южный. В крайнем случае, в юго-восточный.

Ладно, летим дальше. Садимся в Семипалатинске. Температура в городе минус тридцать один градус. Рыбин куда-то тихо исчезает...
Когда мы приземлились в Усть-Каменогорске, там было все, как положено: минус двадцать девять, метель. Рыбина пытались бить даже женщины, а он кричал: мол, все нормально: минус двадцать -- вполне хорошая температура. К трапу подогнали автобус, отвезли нас в гостиницу. А что делать дальше -- непонятно. В таком виде не поездишь. Выручила костюмерша местной филармонии: достала на каком-то складе десять комплектов одежды рядового Советской армии -- черная фуфайка, валенки и шапка-ушанка.

В этой форме ленинградские артисты приехали на первый концерт. Когда мы вышли из автобуса, толпа у входа онемела, кто-то крикнул, не растерявшись: "Да таких "артистов" у нас у самих навалом!"

Потом, конечно, мы выходили на сцену в концертных костюмах. Но не было ни одного выступления, чтобы из зала не крикнули: "Артисты! "Мурку" давай!" Зрители-то были уверены, что мы из какого-нибудь лагеря, и на нас просто зарабатывают.