2. "НАМ ОЧЕНЬ НУЖНО РАСКРЫТЬ ЭТО ДЕЛО."

(Продолжение. Начало в N 782)

Когда водитель автобуса Лев Земченков перестал выдумывать про якобы замеченных им на дороге солдат и сказал, что на самом деле видел сбитого человека, подходил к нему, но побоялся обвинения в наезде и уехал, заметив при этом стоящую светлую “Волгу”, а рядом женщину и милиционера в кожаной куртке, правоохранители ухватились за этот вариант, как за основную версию. Частных “Волг” тогда в Киеве было немного, женщин-владелиц и того меньше, так что вскоре вышли на Раису Глинскую, дружившую с офицером милиции Павлом Могильным. О том, что и как происходило дальше, мы рассказали в прошлых публикациях, основываясь на материалах уголовного дела. Поговорить с Могильным не удастся уже никому – Павел Яковлевич, увы, несколько лет назад скончался. А вот Раиса Георгиевна, слава Богу, жива-здорова и согласилась рассказать для “Сегодня” о своей точке зрения на происходившие события. Надо отметить, что эта точка зрения в корне отличается от официальной. Судите сами...

“ОНА УБИЛА ДОЧКУ, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬ МУЖА”

-- Раиса Георгиевна, расскажите немного о себе...

-- Я живу сейчас официально в Венгрии. Но я не уехала из Киева. Меня можно найти, если надо будет, я специально приеду. Мне нужно только одно: чтобы вы оправдали людей. Чтобы вы пожалели их судьбы, посочувствовали, что такое могло происходить на протяжении десятилетий. Сейчас говорят, что мне Прокуратура Союза помогала... Никто не помогал, Москва не помогала. Я была в Прокуратуре Союза на приеме, даже приехала оттуда в Киев комиссия и... Ничего не изменилось, что было, то и оставили. Меня реабилитировали, только когда Андропов пришел к власти.

-- А с чего все началось? Почему на вас замкнулась основная версия?

-- Очень просто. “Ноги росли” из того, что Марцелина убила свою дочь (Марцелина – жена Павла Могильного, была осуждена за убийство собственной дочери Анжелы. Подробности – в одном из ближайщших номеров газеты. – Авт.). Это страшный человек, я знала их семью. Когда она убила дочку, Могильный был уже в Магадане (снятый с должности замначальника Зализничного РОВД Киева, Павел поехал служить на Север простым оперативником. – Авт.). У него была женщина, он вообще хотел уйти от этой семьи. Как вернуть его в Киев? Марцелина лучшего способа не нашла. Я не могу судить... Произошло это страшное горе, начали искать убийцу, пошли слухи, что Павлу мстят, как милиционеру, оперу угрозыска... И вдруг выплывает версия, что это все-таки сделала мать погибшей девочки... Но Марцелина не сразу призналась, прошло полгода после убийства.

“ВОЛГА”, ЖЕНЩИНА И МИЛИЦИОНЕР

-- Как вы познакомились с Могильным?

-- Да я вообще в Зализничном РОВД всех ребят знала, я у них ставила машину, чтобы ее второй раз не украли. Первый раз, когда у меня угнали “Волгу”, Павел ее и нашел. Так и познакомились. Я жила в Венгрии и вернулась сюда. А на третий день украли мою машину на железнодорожном вокзале. Но я клянусь вам, у меня, может, было море мужчин, с которыми я хотела переспать или нет, но это было далеко от Могильного... И когда Марцелину арестовали, поползли слухи: она, мол, дает показания, будто Павел причастен к делу Борисенко. Могильный как-то приходит ко мне домой и говорит: “ Марцелина там плетет что-то непонятное, обвиняет меня в причастности к гибели сына Борисенко. И якобы это связано с тобой, с твоей машиной. Потому что в деле есть одно показание, будто проезжавшие в этот вечер по трассе около Кончи-Заспы люди на обочине возле госдач заметили светлую "Волгу". А рядом стояли человек в милицейской форме, в кожаной куртке, и женщина.”

Я Павлу говорю: как можно ночью увидеть, что машина именно светлая, серая? Такая несуразица... Он мне: если вдруг тебя спросят, ты же знаешь, что говорить? Я отвечаю: конечно! Павел, говорю, ты разбирайся в своем мусоре, это твои дела, меня, пожалуйста, никуда не вмешивай, потому что я ничего не знаю и знать не хочу. Тем более, что машина-то моя в то время была в ремонте и не могла никуда ездить. Коллектив авторемонтного завода мог это подтвердить...

-- То есть вы утверждаете, что ваша “Волга” 7 ноября 1970 года ремонтировалась, была на приколе? Но ведь это полностью “разваливает” основную версию следствия...

-- Не только 7 ноября, мы ее загнали еще в октябре, числа 22-23-го, а забрали 12 ноября, чтобы я уехала в Борисов, где служил мой муж. Повторяю, “Волга” была на заводе, я на ней не ездила. Но следователей такая правда не устраивала, они начали фабриковать дело. Ведь, с их точки зрения, так все удачно складывадось: женщина на собственной машине -- только я, другой в Киеве нету. Милиционер? Мы дружим с Павлом... И все, капкан захлопнулся.

ПЕРВЫЙ АРЕСТ

-- Ну да, тем более что Павел уже по службе скомпрометировал себя, с должности слетел...

-- Да. Со мной дружит, на службе неприятности, в семье развал... Уже есть материал для того, чтобы продолжать дальше. Мы казались следствию просто идеальными кандидатурами на роли преступников... У меня были хорошие приятели, я одно время работала в системе связи, так вот они мне звонят и говорят: ты знаешь, твой телефон прослушивается! Пошли слухи, сплетни... Как-то звонит мне приятельница и говорит: я услышала, что ты на своей машине сбила сына Борисенко. Это правда? А я отвечаю: “Всем, кто меня сейчас слушает! Вы можете плести какие угодно интриги. Я никогда не была с Могильным. Никогда никуда с ним не ездила и ничего этого не совершала!”

Или вот еще случай. Это было 3 марта 77-го года. Я помню дату, потому что ровно через 10 дней меня арестовали... Так вот, тем вечером мы втроем с подругами (мой муж был в командировке) зашли в кафе на площади Урицкого. И ко мне подослали молодого парня, ухажера. Это была подставка, чтобы меня скомпрометировать. Но я поняла не сразу... Хороший, симпатичный мальчик, почему бы и нет? Простояли мы с ним в подъезде чуть ли не до утра... Он мне сказал, что уезжает в Мурманск, где служит офицером на Северном флоте, дал адрес, чтобы я написала ему письмо. Я написала, поблагодарила за приятный вечер, который мы провели... На второй день, кстати, мы тоже виделись, он мне такой букет роз принес... Но я тогда не могла подумать, что этот мальчик -- подсадная утка, узнала я о том позже... Хотя приметы дурные были сразу: когда я ставила его цветы в вазу, она разбилась...

У меня появились проблемы со здоровьем. Приезжает муж, и 13 марта меня везут в клинику, в онкологию. Было подозрение, что я очень серьезно больна. И, представьте себе, прямо в клинике меня... арестовывают! Я в жизни не была в такой ситуации. С двух сторон хватают мужа за руки, меня бросают на заднее сиденье машины, еще двоих туда же... Думаю, что происходит? Привезли меня в УВД Киева на 4-й этаж и двери за мной закрыли – на долгие месяцы...

“Я БРОСИЛАСЬ ГЕНЕРАЛУ В НОГИ...”

Сразу стали задавать вопросы: "Где вы были тогда-то? С кем вы были?" Я рассказываю, что машина моя ремонтировалась на заводе, что с Могильным знакома, потому что он мне машину нашел. Возила его несколько раз на своей “Волге” в Городище домой к отцу, знакома с его папой, мамой, женой. Знала хорошо Анжелочку. "Как Марцелина относилась к Анжеле?" Я говорю: как каждая мама. Я никого судить не собираюсь, это их внутренние дела. Вот так беседуем и все время возвращаемся к одним и тем же вопросам... Смотрю, уже вечер, темнеет, меня не выпускают, я не знаю как быть, мужа нет, никого нет. Где-то в 22.30 меня ведут по ступенькам вниз в подвалы, открывают эту страшную камеру и там меня оставляют. Там очень хороший старшина был. Стоял возле камеры целую ночь, потому что я сказала, что боюсь... А утром пришел Захаров.

-- На тот момент начальник УВД Киева, генерал...

-- Да. Он приходит в форме, открывает дверь камеры, а я по-глупости бросаюсь ему в ноги. И говорю: пожалуйста, разберитесь, что вы делаете? Я не виновата, освободите меня, я ничего плохого не делала... Через 20 минут меня отвели к нему в кабинет.

-- А генерал в тот момент как-то среагировал?

-- Он мне пообещал: если вы скажете правду, даю вам слово, открываю дверь и вы идете домой. Никто ничего плохого вам не сделает. Но я уже слышала такие обещания и ответила: как вы можете меня подозревать, даю вам слово чести, моя машина вообще была на заводе. Это же очень легко проверить. Весь коллектив завода меня знает, я была единственная женщина в Киеве с собственной “Волгой”.

-- Что за завод?

-- Киевский авторемонтный завод. Корниенко там был директором. Они все знали, что обвинения в мой адрес -- неправда. Захаров говорит: "Раиса Георгиевна, никто не поверит, что вы убили, никто не поверит, что вы закопали, никто не поверит, что вы вообще что-то могли сделать парню ростом в 176 сантиметров ". Понимаете, Захаров никогда открыто мне не подсказывал, что и как я должна сказать, но произнес эти фразы. "Вы поймите, нам очень нужно раскрыть это дело. Нужно, потому что это дело политической важности. У нас может быть сколько угодно женщин, свидетелей, но ни у кого нет, образно говоря, таких данных, как у вас. Нет собственной машины, возможности ее водить, другого, пятого-десятого..." И милиционер готовый.