7. "ЗА ТАКИЕ ВЕЩИ НАДО БЫЛО ЕГО СТУЛОМ САДАНУТЬ!"

(Продолжение. Начало в №№ 782, 783, 784, 785, 786, 787)

Следствие, занимающееся загадкой исчезновения сына секретаря ЦК КПУ Евгения Борисенко, стало помаленьку буксовать. Да, были показания Раисы Глинской и Павла Могильного, полностью укладывающиеся в основную версию о сбитом на шоссе человеке, но вроде бы во всем сознавшийся Могильный никак не может показать место, где спрятал труп. Вернее, показывает сначала одно, затем другое, но тела там нет. Поисками занималась группа во главе со следователем-важняком УВД Киева Валентиной Серпокрыловой -- сегодняшним собеседником нашей газеты.

НАХОДКА СТРАШНОЙ ВЗРЫВНОЙ СИЛЫ

-- Мы ведь не только и не столько на признаниях Павла основывались, сколько на действительно объективных уликах, -- вспоминает Валентина Александровна. -- Об анализе крови мы уже говорили. Затем показания Земченкова о человеке в кожаной милицейской куртке. Проверили -- именно в то время Могильный брал такую куртку у знакомого старшины. Она теплая и в машине удобно ехать. Павел даже погоны оставлял старшинские, так и ходил... Поначалу он здорово фантазировал относительно того, куда увез тело Жени. Получалось, ему надо было миновать пост ГАИ, а то и не один. Тогда по ночам было строго, записывали и останавливали на постах весь проезжающий транспорт, да и машин было сравнительно немного. Мы говорим Павлу: ну, не совсем же ты идиот, чтобы с раненым или трупом на заднем сиденье рисковать ехать через пост. Тут и куртка милицейская не поможет -- все равно остановят. Он подумал, согласился и тогда показал на тот лес в сторону Обухова, который мы потом вдоль и поперек канавами перекопали.

-- Как он себя вел на допросах?

-- Спокойно, не хамил никогда, во всяком случае, мне. С Кулиничем, бывало, могли сцепиться и орать друг на друга, потому что Кулинич по характеру горячий... А мы находили общий язык. Память у Павла была прекрасная, и я уверена, что он не показывал место захоронения Жени умышленно, боясь наказания. По его же словам, где-то через год после того рокового вечера 7 ноября он специально вывез семью на мотоцикле в лес, где зарыл тело. Пока родные готовили пикник, смотался к могиле и увидел, что земля осела и череп почти оголился. Вот тогда-то он и решил закинуть череп в озеро, о чем я уже рассказывала. То есть через год он запросто нашел то самое место, а еще через несколько лет нам уже не смог показать. Не верю...

-- Могильный ведь и о других озерах говорил, как о месте захоронения трупа -- я читал об этом в деле...

-- Да, например, речь идет о водоеме на острове Водников, в районе холодного отстоя судов. Тот случай памятен тем, что водолаз (работали ребята из отряда подводно-технических работ) нашел на дне... мину! Я еще поскользнулась на берегу и чуть не села на нее. Когда поняли, что за находка, выставили оцепление, а я поехала искать саперов. Начала с военной комендатуры, но там меня, образно говоря, послали... Правда, один офицер подсказал, что есть такая часть в районе Броваров, вот туда надо поехать. Так я и сделала. Надо отдать должное, там командир все понял с полуслова и выслал бригаду саперов. Приехали к озеру, старший группы осмотрел мину, потом ее очень осторожно перенесли за дерево -- подрывать решили на месте. Мы попрятались за машины, а старший сапер привязал к мине толовые шашки, отмерял бикфордов шнур, поджег и кинулся к нам, в укрытие. Да, видно, не рассчитал, что придется огибать дерево и на это уйдет время, так что еле успел спрятаться, как рвануло... Я больше никогда не слыхала такой силы взрыва! От дерева, возле которого лежали шашки и мина, даже следа не осталось. А ведь водолаз вытащил мину на берег безо всякого к ней почтения, потому что не видел, что именно несет... Прошли мы и другие водоемы. Порой глубокие, до 10 метров, но так ничего и не обнаружили. А Павлу хоть бы что -- он себе ходит целыми днями по свежему воздуху, хоть и в наручниках. Да и кормили мы его тем, что сами ели, не то, что в тюрьме. А нам время от времени говорит: ну, забыл, перепутал, это не здесь... И едем на новое место. Так продолжалось не один год.

"Я ЕЕ ТОЖЕ УЗНАЛА..."

-- Ладно, проходят годы, а тела нет. У вас не родились сомнения в виновности Могильного и Глинской, которая по выходу из тюрьмы активно пыталась доказать, что дело сфабриковано?

-- Да ведь мы, как я уже говорила, не только на признаниях обвиняемых строили свою версию, были объективные доказательства. Раиса и Павел, например, показали, что Глинская после наезда добиралась в Киев пешком. Мы все проверили, установили, что она в ту ночь пришла не к себе домой, а к слесарю авторемзавода Ш. Познакомилась она с ним еще в октябре, когда приходила на завод договариваться о постановке машины в ремонт -- разумеется, тогда еще не аварийный. Ш. был прекрасным специалистом, а Раиса -- эффектной женщиной, на слесаря она произвела сильное впечатление. Его квартира оказалась гораздо ближе, и уставшая Глинская пошла к нему. На другой день ей стало плохо, что-то с печенью, вызывали "скорую". И только 10 ноября Глинская ушла от Ш. Он, кстати, все подтвердил и добавил, что с Раисой договорился вместе встретить праздник. Его мать приготовила утку с яблоками, он забрал деликатес к себе и ждал Раису. Но она поехала с Могильным... А к слесарю пришла в 4 утра. Если Глинская отрицает сам факт поездки, то, значит, и Ш. говорит неправду? Более того, хотя сделать это было непросто, мы нашли и врача "скорой", которая оказывала Глинской помощь дома у слесаря 8 ноября. Подняли все документы (ведь мы проверяли через много лет после случившегося), опросили докторов -- нет, никто по такому адресу не выезжал. Но потом вышли на женщину-врача, переселившуюся к тому времени в Одессу. По фото она уверенно опознала обоих. Нам и этого мало: привозим врача в Киев, устраиваем очную ставку, Раиса стоит среди шести или семи похожих женщин. И врач сразу указала на нее... Да и Глинская подтвердила: да, мол, я тоже вас узнала. А потом начинает говорить, что поездки и всего прочего не было... Что же касается машины, то ее действительно ставили в ремонт еще до праздников. Но потом забрали, так как было несколько выходных, завод не работал, а ездить, видно, хотелось. После праздников "Волга" вернулась на завод. И мы нашли корешок второго заезда... Кроме того, тот же Ш. подтвердил, что машина на праздники выходила. Нашлись и другие свидетели, которые видели, как "Волга" ездила в те дни, как стояла под окнами Ш. Вот это -- объективно.


В РОЛИ ПОДСЛЕДСТВЕННЫХ -- СЛЕДОВАТЕЛИ

-- Но Раиса Георгиевна, насколько я знаю, пыталась оспорить эти ваши выводы?

-- Да, она жаловалась в Москву. Но я не помню, чтобы кто-то приезжал к нам. Как-то Кулинич докладывал обстоятельства дела, но по телефону. А потом, когда Глинскую уже освободили, пришла команда передать все материалы в прокуратуру... Знаете. когда мы получали дело, генерал Захаров собрал нас и сказал. что ЦК дал "зеленую улицу" расследованию, но, конечно, в рамках закона. А при достижении положительного результата все будут поощрены, вплоть до путевок на Канарские острова... И я. при всем народе, тогда сказала: кто поедет на Канарские, а кто и на Соловецкие. Генерал: ну, как работать будете... Так вот, пошли все эти жалобы, и дело, образно говоря, закончилось Соловецкими островами. Потому что против членов нашей группы возбудили уголовное дело. Сделала это Москва и поручила вести следователю из областного центра России, как независимому лицу. Основание -- якобы допущенные нами злоупотребления. Дескать, Глинская незаконно содержалась под стражей, ее терроризировали и т.д. А ведь, на самом деле, когда у Раисы, например, был день рождения, я ей розы передала, хотя это было категорически запрещено.

Когда присланный Москвой следователь начал приглашать членов нашей группы на допросы, стали мы решать: кому идти первому? У нас в милиции мужчины, знаете ли, очень храбрые, потому предложили это сделать женщине, то есть мне. Ладно... Допрос длился с 10 утра до 7 вечера, за это время я даже со стула не встала. Разговор был нелегким. На любые попытки меня на чем-то подловить я отвечала: "Это было не так, откройте том дела такой-то, посмотрите, там записано..." Компромиссов, говорила я, не будет, я такой же следователь, как и вы, только дело знаю досконально, а вы его не изучили. В итоге результат многочасовой беседы он уложил на трех страничках текста. Потом вызывали других членов группы... Помню, очень не хотел идти наш коллега К., тот самый, которого Раиса счетами огрела... Уж не знаю, чего он боялся. В конце концов расследование против нас прекратили за отсутствием состава преступления. То есть официально было установлено, что закон мы не нарушали.

КТО КОГО БИЛ НА ДОПРОСАХ?

-- Про случай со счетами мне Глинская тоже рассказывала. Интересно было бы услыхать вашу версию случившегося...

-- Как-то на допросе он намекнул на "неправильное" поведение Раисы в быту. Она попросила его быть корректнее и была совершенно права. Какой бы образ жизни она ни вела, это не имеет отношения к делу Борисенко. А он в ответ назвал ее чуть ли не подстилкой... На столе лежали канцелярские счеты, она их схватила и давай лупить К. по голове. Он небольшого роста, так Раиса его под стол загнала... Я была в соседнем кабинете, услыхала шум, заскакиваю к ним в комнату и вижу, что Раиса забивает счетами выступающую над столом задницу К., а голова его под столешницей. Я выхватила у нее счеты, говорю: "Вы что, Раиса Георгиевна, опомнитесь!"Она отвечает: "Он меня проституткой назвал!" Честно говоря, я ее понимаю, за такие вещи надо было его еще и стулом садануть, она просто не додумалась. Так представляете, этот К. умудрился еще и рапорт о том, что произошло, начальству подать. Я говорила ему, чтобы заткнулся и молчал после такого позора, да бесполезно... Впрочем, написала бумагу и Глинская, категорически заявила, что с К. работать не будет. Пришлось мне с Раисой и Павлом заниматься, а К. исключили тогда из группы.

-- Получается, обвиняемая следователя била. А наоборот?

-- Что вы! Какое там бить! Да если бы у Раисы хоть царапина появилась, ее от меня ни за что изолятор не принял бы, там порядок такой. Да и проверялось все это, я же рассказывала.

-- Ну, Валентина Александровна, мы же взрослые люди, знаем, как могут в камере "прессовать", раз в кабинете у следователя нельзя...

-- А кто прессовать-то будет?

-- Ясно кто: сокамерники, "подсадные"...

-- Если мы кучу "подсадных" поместим с ней, ей некогда о деле подумать будет, это повредит следствию. Одного -- может быть, чтобы с кем-то общаться, а не лезть на стенку, в то же время имея возможность думать о деле. По логике вещей, ее нельзя было сажать в камеру, где много людей. Мы старались создать более комфортные условия, есть камеры на двоих-троих (по информации автора, действительно с Глинской сидела "подсадная" в изоляторе КГБ. -- Ред.). И никто ее не "прессовал".

-- А Могильного? Он-то мужик, не такой нежный...

-- Извините, он же не просто мужик, он розыскник, был замом по оперчасти, он все эти штучки и уловки знает. Это было бы бесполезно.

-- Могильный сидел в "красной" камере или в общей?

-- Бывших ментов к уголовникам не сажают -- это закон. Иначе к утру в камере будет труп. И Павел сидел в специальной камере, а потом в спецколонии в Нижнем Тагиле.

-- Но мне рассказыал один знающий человек, что видел Могильного в те времена -- он синий ходил. Не от побоев ли?

-- Конечно, нет. Он по жизни такой был, худой и синий. Язвенник... К тому же переживал после убийства, да еще в семье нелады, потом смерть дочки, Сережка маленький без отца-матери остался, отец-инвалид... Где уж тут хорошо выглядеть...