"ПОСЛЕДНИЙ ИЗ МОГИКАН" БАБЬЕГО ЯРА

60 лет тому назад здесь гремели выстрелы и раздавались стоны умирающих. 40 лет назад на этом же месте разыгралась самая страшная трагедия послевоенного времени -- Куреневский потоп. Все это видели и слышали гробницы Бабьего Яра. Теперь и они превратились в пыль.

Уже в конце 60-х годов это старое еврейское кладбище больше напоминало печально известную Помпею -- расколотые колоннады, разрушенные склепы, опрокинутые памятники и ведущие в никуда фрагменты лестниц. Этот некрополь был примечателен тем, что в его архитектуре отсутствовали какие-либо скульптурные изображения, кресты или распятия. Повсюду преобладал восточный стиль. Хотя в очертаниях склепа-часовни, возвышавшейся на изломе дороги, явно просматривались элементы готики -- контрфорсы со стрелоподобными завершениями придавали ему вид рыцарского замка, а силуэты окон символизировали щит и меч. Некоторые усыпальницы были густо переплетены диким виноградом, и только отогнув листья, можно было обнаружить выгравированные на сером камне "звезду Давида" или семисвечник. Шестиконечники в виде двух сплетенных металлических треугольников встречались и в круглых нишах некоторых гробниц. В одном из них торчали осколки битого стекла: оказывается, при оформлении склепов использовались даже витражи. Среди кладбищенских усыпальниц особо привлекала внимание и полукруглая альтанка с классической колоннадой, и коринфская капитель на одном из надгробий, внешне похожая на крону небольшого деревца...

За треть столетия природа здесь мало в чем изменилась, но кладбища уже нет. Исчезли все склепы, кроме одного. Когда-то эта массивная гробница соседствовала с "рыцарским замком". Ее портал венчает надпись: "Усыпальница Качковских". Полукруглая арка опирается на две колонны с кубическими капителями, усыпанными арабесками. На торце склепа высечена информация о том, что при жизни Петр Эразмович Качковский был доктором медицины, профессором Киевского университета. Невольно возникает в памяти клиника Качковского на Малой Владимирской (сейчас Олеся Гончара). 1911 год. Убийство Столыпина. Смертельно раненный премьер угасает в причудливом здании со львами и сиренами. Прилегающие к дому улицы устланы циновками, чтобы не нарушить покой умирающего. Тот ли это Качковский, чьим именем была названа знаменитая клиника? Однозначно ответить трудно, но уже сам факт сохранения могилы медика свидетельствует о проблесках гуманности. Только чьей? Общества или времени?