ОДНАЖДЫ ОДЕССИТУ ПРИШЛО ПИСЬМО ОТ ПУТИНА...

"Москва. Кремль. Президенту Российской Федерации Владимиру Путину", -- так написал круглым четким почерком на обычном конверте 81-летний одессит Иван Душко. Бросил в обычный почтовый ящик у дома. И очень скоро получил ответ.

Письмо это отправил Иван Федорович в тот день, когда пришла весть об участи, постигшей подводную лодку "Курск". В него он вложил два листика. На одном, как умел, выразил соболезнование по поводу трагедии. На втором -- стихи, написанные в первые минуты скорби, в которых выразил всю боль своей души. Ему пришел ответ с благодарностью.

ЛОШАДЬ СУВОРОВА ВЫРУЧАЛА ЕГО НЕ РАЗ

Иван Душко не моряк, хоть и вырос у моря, как говорится, коренной одессит. А стихи он писать начал в... 80 лет. Видно, есть что-то особенное в этом человеке. Ведь вот ни вы, ни я не почувствовали потребности приобщиться к горю подводников и их семей, выразив все это в послании. Так что же он за человек, Иван Федорович Душко?

Их было трое у родителей. Все, кроме Вани, умерли детьми. Его детство -- это самый что ни на есть рабочий район Пересыпь, вечное море в Арбузной гавани, "песни" старьевщика с жестянщиком -- "па-ять! чи-нить!", любимый футбол на "Швейцарской долине" (уже не каждый одессит вспомнит, что так назывался пустырь на Софиевской улице, наискосок от дома №8, где жил Ваня). Какие тогда были у них игрушки? Мяч футбольный да и тот тряпичный.

Когда Ивану Федоровичу приходится бывать в Измаиле, у памятника Суворову он похлопывает коня полководца и говорит: "Спасибо тебе, лошадка, выручала не раз". Странного ничего в этом нет. За старой вишней, под которой показывал свои фокусы пришлый китаец, была стена, разделявшая двор Вани с другом двором, где находился скульптурный цех. Конь, лежавший на боку у самой стены, был для ребятни кстати -- и через стену удобно перелезть, и прыгать с него отлично... Памятник этот занял свое нынешнее место после воссоединения с Бессарабией. "А друзьям моего детства не один надо памятник поставить", -- говорит Иван Федорович.

...И ТАКИЕ ПАМЯТНИКИ ЕСТЬ

Дружил мальчик Ваня со своими соседями по двору -- Шуриком Маринеско и Жориком Шило -- будущими Героями Советского Союза.

...Таким взрослым и сильным Сашу он увидел уже в памятнике прославленному подводнику -- его совсем недавно установили в Одессе. А на Среднефонтанской улице в Одессе и Крымске стоят памятники другому другу -- Петру Тарану, который был командиром отделения во взводе Ивана Душко.

-- Однажды в немецком заграждении надо было проделать проходы для наших бойцов, -- вспоминает те далекие события Иван Федорович. -- А у ребят только саперные лопаты и топор. Шуму от них больше, чем толку. Немцы услышали наших и усилили огонь. Тогда Петр Таран, богатырского сложения солдат, выдернув несколько столбиков, встал во весь свой рост, поднял их над головой вместе с проволокой. Немцы оцепенели. А нам хватило этих минут, чтобы взвод оказался на другой стороне и открыл огонь.

Петр Таран погиб 9 мая, ровно за два года до Победы. Иван Федорович вместе с ним служил на границе, призвавшись на срочную в 1939 году. На руках друга и умирал будущий Герой Советского Союза. Иван же сообщил все его родителям. У них было три сына, все они погибли, защищая Родину. Иван Федорович молчит, но я уже знаю, что памятник однополчанину на заводе, где вместе работали, и его рук дело.

ПОМОЩНИЦА СОЛДАТ 30 ЛЕТ УХАЖИВАЛА ЗА БРАТСКИМИ МОГИЛАМИ

Отступая с боями по Дону и Кубани, 26-й полк НКВД, в котором служил Иван Душко, сменил обескровленную часть Иркутской дивизии у Горячего Ключа. Непогода отрезала их от "большой земли", раненых приходилось лечить на месте -- в небольшом селе Поднависла. Тогда и стала им помогать дочь одного из хозяев. Звали ее Аршалуйс. Прошло долгих 30 лет, и все же случай свел с ней Ивана Федоровича. 9 мая 1972 года он собирал всех, кто остался жив из их полка, и привез в Поднависла. Еще не веря в удачу, спросили у встретившейся женщины, не помнит ли она, где похоронены их убитые и умершие от ран товарищи. Она повела их по узкой тропе к голой скале. На краю обрыва виднелись оградки, а в центре зеленели чуть скошенные временем холмики. 30 лет Аршалуйс бережно хранила эти могилки!

В канун 40-летия освобождения Горячего Ключа, к 29 января 1983 года, был закончен мемориал на месте боев. Конечно, и это не обошлось без Ивана Федоровича.

ОСТАЛСЯ ЖИВ -- ОДИН ИЗ 160

В октябре 1939 года 160 ребят ушли из Одессы в один пограничный отряд Закавказья. Там их война и застала. По дорогам отступления шел в их строю Иван Душко. Демобилизовался Иван Федорович только в 1946, дойдя до Манчжурии. А домой вернулся живым только он. "Все подчинялось Божьей власти", -- написал в стихотворении Иван Федорович, пытаясь объяснить свое везение. Побывав в стольких переделках, получил, как он говорит, лишь три ранения. Правда, когда ранило в грудь навылет, он закричал другу: "Я умер, сообщи моим". "Как же ты умер, если говоришь?" -- удивлялся тот и так перетянул Ивана бинтами, что и в медсанбате не стали трогать этот "гипс". Благодаря этому и жив остался.

-- Видно, судьба у меня такая, -- разводит руками Иван Федорович. -- Мне везло на хороших людей. Вспомнить только переправу у Керчи... С лейтенантом Савельевым нашли приспособленный под плот борт от машины ЗИС-5. Пустились на нем в "рейс". С рассветом увидели переправляющимися "на чем Бог послал" тысячи людей. Обстрел не утихал. Вокруг нас плыли обезображенные трупы и части тел. Со стороны Темрюка периодически появлялись "дубки" -- легкие лодочки такие. С них бросали в воду канат и вытаскивали уцепившегося, как рыбку. Когда один "дубок" повернул в нашу сторону, я уговорил Савельева прыгать, хотя он толкал меня. Но у него были в Баку жена и двое детей, а я -- холостой. Увидев, что у него получилось, я вытащил последнюю "беломорину", сел и закурил напоследок -- знал, что в одно место дважды "дубок" не придет. И когда вдруг в мою сторону пошел "дубок" и полетел канат, я вцепился в него. А потом попал в объятия Савельева. Оказывается, он сказал, что я его сын, и очень просил вернуться...

СЛОВА САМИ ПРОСЯТСЯ НА БУМАГУ

После войны жил Иван Федорович жадно. Когда идете по станции метро "Крещатик" или "Арсенальная" в Киеве, вспомните, что надежностью их опоры обязаны и ему -- пять лет работал там сварщиком. Потом строил цеха и заводы по всей Украине и Молдавии.

Два раза женился, воспитал пятерых дочерей. С первой женой, как он говорит, "студенткой Ниной", прожили семь лет, родив дочку. Сейчас она живет и работает в Лондоне. Со своей ненаглядной Тамарой Павловной познакомился, когда у нее уже были две дочки. Иван Федорович как-то не придал сразу значения той встрече на танцах в парке Шевченко. Проводил, но даже адреса не спросил. А через пару дней защемило -- неужели любовь мимо прошла? Двор-то помнил, куда отводил. Пришел -- мужики в домино играют. Сел и он. А тут с работы Тамара идет. Так и сложилась счастливая жизнь, да общие двойняшки появились.

"Дочери мне мужиков -- внуков нарожали!" -- гордится дед. Его годы ему не дашь. Легкая походка, подтянут, галантен. Многие годы уже председатель Совета самоуправления микрорайона "Юго-Западный жилой массив" Одессы, где и сам живет. Его кабинет -- своеобразный клуб, место для диспутов.

-- Разойдутся ветераны, а я пишу стихи, -- улыбается Иван Федорович. -- Даже удивляюсь, как раньше не писал...

Со стены на "молодого" поэта смотрит Сергей Есенин, портрет, который 30 лет висел дома, а теперь здесь, где работается. Я знаю, почему дома стихи писать не получается. В стандартной трехкомнатной хрущевке живет их семь человек -- дети, внуки.

-- Нам бы со старухой какую-нибудь комнатку, -- вдруг вздыхает ветеран с орденом Отечественной войны на лацкане старого, в который раз отутюженного пиджачка. -- Обещал мэр, да, видно, пока не получается...