ПРИВИДЕНИЕ -- ЭТО Я

На столичной улице Николая Гринченко тишина и благодать. Через дорогу -- Байковое кладбище, шуметь некому. Гробовую тишину нарушают лишь проезжающие рядом поезда. В зарослях между кладбищем и железной дорогой приютился трехэтажный дом с заколоченными ставнями. Местные жители говорят, что по ночам в окнах мелькают огоньки, а в доме стучат молотки, слышны человеческие голоса и детский плач. Местные знают -- это бушуют приведения, потому и обходят дом стороной.

Поборовшись со страхом, отправился на поиски призраков. Сначала осмотрел зеленую кирпичную стену и заколоченные ставни, потом и весь дом. На стене мелом выведено "Улица Н. Гринченко, 1". Сквозь щели в жестяных ставнях мелькнул свет. Ну вот и призраки. Прислушался: звук такой, будто кто-то плескается в воде. Постояв немного для храбрости, наконец решился постучать. "Чего надо?!" -- пробубнил загробный голос, залаяла невесть откуда взявшаяся собака. А чего мне надо? В дверях показался седой дедушка в шортах:

-- Леська! Фу!

Душа вернулась на место, когда хозяин по-стариковски доброжелательно сказал:

-- А, журналист... Ну проходи, коль не страшно.

В комнатушке чисто, но неимоверно душно -- топилась печь. Пока я осматривался, дед, как ни в чем не бывало, брился возле старенького трюмо с желто-голубым флажком.

-- Приведение? Это я. Живу здесь уже 68 лет, с самого детства, -- рассказывает Федор Кононенко. -- Вообще этому дому уже больше 100 лет, построили в 1900 году как техническое здание для обслуживания железной дороги. Уже не помню, с какого года считается аварийным и негодным для проживания.

Поезда, казалось, проносятся под самыми окнами. К шуму и стуку колес жильцы давно привыкли, а чиновники не появлялись здесь, по словам деда Федора, ни до войны, ни во времена Сталина, Хрущева, Брежнева... Да и нынешние власти не балуют вниманием. Теперь тут осталось четыре семьи. Живут в полной глуши, отрезанные и от большого города, и от всего мира.

-- Бывает, ночью сюда заезжают заблудшие водители: в Киеве две улицы Гринченко -- Бориса и Николая, вот и путают, -- рассказывает Федор Иванович. -- До Олимпиады-80 в доме не было воды, носили ее из колонки. Мне это надоело -- провел воду в дом, правда, только холодную. Газ до сих пор привозим сами, в баллонах -- хватает на два месяца. Туалет недавно соорудили. Воду я грею кипятильником в ванне, а топлю дровами. Так же и соседи живут, правда, у них ванны нет, в тазиках детей купают.

В гости к деду никто не ходит, сам же только изредка выбирается из дома -- на рыбалку. Вся компания -- собака Леська. Бережет ее очень -- на "железке" у деда уже погибли три котенка и две собаки.

-- Во время войны здесь жило 12 семей. Большинство умерли в этом же доме, некоторые получили квартиры. Надеюсь ли я на квартиру? Надеюсь. Моя мать получила, жена, сын тоже, только... на городских кладбищах. Раньше я жил в однокомнатной конуре, теперь перебрался в эту, побольше. На прежнем месте меня обокрали бомжи, они сюда часто заглядывают, дом ведь большей частью пустует. Однажды на третьем этаже костер разожгли -- еле потушили.

Я отправился в гости к соседям, их в этом доме выросло три поколения. И все надеялись на квартиры. Дедушка-железнодорожник Лены Мизиной еще перед войной здесь поселился, тут вырос ее папа, она с сестрой. Дедушки уже нет, а поскольку отец пошел работать на завод, шансов на "железнодорожную" квартиру не осталось. Так что в трех комнатах живет папа с мамой, Лена с мужем и сынишкой Олежкой, сестра с мужем и ребенком.

-- Вы не представляете, как отсюда хочется уехать, -- вздыхает Лена. -- Жить в таком доме с маленьким ребенком просто нет сил. Чего стоит только путаница с адресом: когда мой Олежка родился, мы медсестру ждали полмесяца -- не могла найти дом. Его вроде как и нет, но мы-то есть!

Лена махнула рукой и отправилась кормить сына. Федор Иванович показал мне комнатку, где жил четыре года назад. Тут все покрылось плесенью, лишь на стене осталось чучело вампира в кепке, пожалуй, единственное привидение в этом забытом всеми доме. Когда я уходил, на улице темнело. Взглянул еще на адрес, который дед Федор дважды в месяц выводит мелом, чтобы дождь не смыл... Вскоре в доме соберутся все "привидения", немного постучат молотками, погасят свет. Только дети будут плакать, пугая случайных прохожих...