"ЕСЛИ БЫ Я ВЗЯЛ ТРИ МИЛЛИОНА, ТУТ БЫ УЖЕ НЕ СИДЕЛ..."

Председатель Печерского райсуда Киева Николай Замковенко в последние дни только тем и занимается, что отбивается от прокуроров или дает журналистам интервью. Побывал у него позавчера и корреспондент "Сегодня".

-- В уголовном деле речь идет о четырех делах, которые вы не выдавали прокуратуре. Почему?

-- Эти дела большой давности: три года я якобы дела не направлял, и граждане эти жаловались... И вдруг нужно за одну неделю все сделать... Вы, наверное, помните, как в 1997 году избили журналиста и больше суток продержали в ванной, истекающего кровью. Он чудом остался жив. Когда рассматривалось это дело, действительно был момент, когда не вовремя изготовили протокол: дело большое, тяжелое... Преступник осужден к десяти годам лишения свободы. Мы готовили дело для подачи в кассационную инстанцию. Прокуратура пришла и забрала его.

-- В чем, по-вашему, заключается нарушение закона при проведении обыска в вашем кабинете?

-- По Конституции и закону о статусе судей проникновение в жилье или служебное помещение судьи, его личный или служебный транспорт, проведение обыска или выемка, прослушивание телефонных разговоров, личный обыск судьи и осмотр его корреспонденции, вещей и документов может производиться только с санкции Генерального прокурора Украины. Мне же предъявили документ, подписанный исполняющим обязанности Генпрокурора. Сейчас уже известно, что Генеральный прокурор был на территории Украины, исполнял свои обязанности. Но даже если бы был вместо Генпрокурора назначен временно исполняющий обязанности, этого нельзя было бы делать. Закон был грубо нарушен.

-- В таком случае вы имели право не пускать работников прокуратуры в свой кабинет -- почему пустили?

-- Я что, буду с ними биться! Зашли, оттолкнули меня, один начал бегать по кабинету, искать, заглядывать...

-- Прокурор Киева Юрий Гайсинский, кстати, не исключил возможность вашего ареста...

-- Пожалуйста! Если против меня будет возбуждено уголовное дело и если Верховная Рада даст свое согласие. В установленном законом порядке.

-- Вы на страницах нашей газеты говорили, что в нужный момент тоже нападете. Каким образом?

-- Я обжалую незаконные действия, которые были в моем кабинете проведены. Сейчас я просто жду. Жду реакции тех людей, которые должны вмешаться. Жду, в том числе, и реакции со стороны Министерства юстиции. Думаю, что и Президент даст оценку событиям.

-- Юлия Тимошенко высказалась намедни в вашу пользу... Как объяснить то, что это прозвучало из уст человека, ранее называвшего судопроизводство в Печерском райсуде "замковенщиной"?

-- Каждый человек, который побывал ТАМ, с которым ЭТО происходило, делает выводы. Зная ситуацию по своему делу, она реально все оценивает, считает случившееся нападками на меня. Кроме того, очевидно, кое-кто полагает, что я "взял": из Верховной Рады мне сказали, будто я принял от нее (Тимошенко. -- Ред.) один миллион долларов. После этого я позвонил соответствующим лицам и сказал: господа, прошу пресечь эти разговоры и не говорить про какой-то миллион. Мне ответили: разве миллион? Три! Если бы мне дали три миллиона, я бы тут уже не сидел...

-- В СМИ было ретранслировано ваше заявление о намерении просить политического убежища за границей...

-- Это не так. На сегодня я это полностью отметаю. Меня там ждут? Ждут разве что только с одним багажом -- с какой-нибудь государственной тайной. Кроме того, у меня достаточно близких друзей, товарищей, которые разделяют мою озабоченность тем, что делается вокруг меня. Они меня поддерживают, и я морально стоек. Хочу сказать своим оппонентам: не переживайте, я не застрелюсь. Люди меня уважают, разбойники меня тоже уважают. Но уважают не за то, что я какого-то разбойника освободил из-под стражи, а за то, что я осудил истинного разбойника. Прокуратура, например, требует у меня дело Савлохова. Теперь я буду думать: передавать или нет.

-- Было ли дело Савлохова в предъявленном прокуратурой списке?

-- Нет. Его требовали раньше. Но неизвестно почему перестали. Оно лежит в канцелярии...