ЖЖЕНОВА ОТПРАВИЛИ НА КОЛЫМУ ЗА АНЕКДОТ

Георгий Степанович Жженов -- больше чем артист, он -- символ эпохи. Человек, испытавший на себе все ее злорадные гримасы. В одну его жизнь поместилось все: несколько войн, больше 20 лет колымских лагерей, смена множества правителей, мировая слава.

Так сложилось, что в этом году мы видимся с ним второй раз (хоть в Украине артист бывает нечасто), и каждая такая встреча в который раз возвращает к мысли, что возможности этого человека, его мужество и жизнелюбие безграничны.

На этот раз он прилетел в Киев как член оргкомитета Международного кинофестиваля "Бригантина", который состоится в августе в Бердянске. Казалось бы, в 87 лет люди не так легко отзываются на приглашения приехать. Однако Георгий Степанович полон энергии и выглядит молодцом -- дай Бог каждому.

-- Георгий Степанович, знаю, что сейчас вы снимаетесь в очень важной для себя картине Сергея Мирошниченко -- "Георгий Жженов. Русский крест".

-- Да, Сережа -- очень известный режиссер и публицист, мы уже работали вместе в многосерийном проекте "Николай II". Снимаясь в этом фильме, я снова побывал в тех местах, где "наследил" -- на Таймыре, Колыме, Севере, Урале, в Англии... По тюрьмам, где сам сидел и сидели мои родные...

-- Возвращаться в прошлое -- всегда морально тяжело. Как вам работалось?

-- Очень тяжко. Но интересно. Правда, я не видел картину смонтированной, в окончательном варианте. Посмотрим, что из этого получится.

-- Георгий Степанович, вы как-то сказали, что вас многое связывает с Киевом. Расскажите об этом

-- Одна из первых картин, в которой я должен был сниматься -- это "Щорс" Довженко. Александр Петрович поначалу хотел меня пригласить на роль Щорса, но я был слишком молод, совсем мальчишка. Поэтому он мне дал роль Богуна, адъютанта Щорса. Параллельно я начал сниматься у его жены, Юлии Солнцевой, в картине "Как закалялась сталь". Но работы эти не состоялись...

-- Почему?

-- Меня арестовали. И все полетело в тартарары. Но любовь моя к Киеву от этого не меньше. Киев меня поразил архитектурой, природой, но, главное, -- красивыми женщинами.

-- Часто говорят, что, дескать, любой возраст хорош, интересен для жизни, если человек самодостаточен и здоров. Так ли это? И не испытываете ли вы тоски по молодости, которую у вас фактически украли люди из НКВД?

-- Тоску по молодости?! Я был бы счастлив, если бы был сегодня хоть на пять лет моложе. Так что тоска по прожитым временам всегда есть -- никому не верьте, если вас убеждают в обратном. Более того, мы же склонны идеализировать прошедшее...

-- Ну, вот сейчас, когда прошли годы, как вам кажется: то, что с вами случилось -- было закономерно, "молох времени", так сказать, или все же что-то зависело и от вас?

-- Что вы имеете в виду?

-- Ну, скажем, не рассказали бы иностранцу в поезде анекдот (а именно это было формальным поводом для ареста), -- не попали бы в эту мясорубку.

-- Да не-ет! Думаю, мне бы эта осторожность не помогла. Вы же знаете, что к тому времени были арестованы брат и родители. И когда совсем недавно мне разрешили присутствовать в архиве "большого дома" в Петербурге, я посмотрел дела -- свои и брата, погибшего на Печоре. Почитал я все это и понял -- люди, которые состряпали это, просто преступники. Показали мне также еще одну папочку -- донос на моего отца и меня. В доносе на отца было сказано: когда в пекарне, где работал Степан Жженов, арестовывали завпекарней, Жженов, мол, "стоял в дверях и УХМЫЛЯЛСЯ". Вот вам и повод. Человек ухмылялся -- на Колыму! И потом следователь меня шантажировал: "Ваша фамилия давно у нас на примете!"

-- Вы пережили много генсеков и президентов. Сегодня в России у власти Владимир Путин, авторитарность которого трудно отрицать. Не боитесь, что вернутся времена, когда вас или меня снова спросят: ты чего ухмыляешься? Тем более, что я, к примеру, люблю поухмыляться...

-- Мне кажется, это теперь невозможно. Конечно, Путин ведет себя загадочно, но мне импонирует то, что он многое пытается упорядочить. Порядок в любом случае должен быть.

-- А интуиция ничего не подсказывает, никакой тревоги?

-- У меня немного о нем информации. Я с ним общался, когда Владимир Владимирович мне вешал орден. Вот, пожалуй, и все.

-- Для вас имеют значение все эти награды, ордена, премии?

-- Имеют, как ни странно. Впрочем, этим проще расплачиваться, чем деньгами. Хотя все равно приятно. У меня была интересная история, когда Ельцин вручал мне орден. Он выразил свое восхищение, поблагодарил, но в речи прозвучала такая фраза: "Хоть и не во всем согласен с вашей позицией..." Я был убежден, что спрошу у него, что это значит, и он ответит: "Да это Филатов не написал, понятия не имею о чем..." А он мне напомнил о коллективном письме, которое я тоже подписал -- речь шла о высказанных в нем взглядах.

-- Так что ельцинский маразм несколько преувеличен... Хочу еще об одной вещи у вас спросить. Сегодня в России зарегистрировано 60 кинофестивалей. Вас не смущает их количество?

-- Смущает. Это результат конъюнктуры, чьих-то карьеристских устремлений, а также того, что кто-то не прочь и деньги отмыть. Особенно это касается больших помпезных акций.