"ЛУЧШЕ УМЕРЕТЬ ОТ ТОСКИ ПО РОДИНЕ, ЧЕМ ОТ НЕНАВИСТИ К НЕЙ"

17 июня великому писателю и великому гражданину, нашему земляку Виктору Некрасову исполнилось бы 90 лет. К сожалению, 14 лет назад он ушел из жизни -- и скончался не в своем любимом Киеве, а в Париже. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев де Буа. Недалеко от еще одного гения -- Андрея Тарковского. Слова, вынесенные в заголовок, любил повторять сам писатель. И он знал, о чем говорил.

Виктор Платонович Некрасов родился в Киеве в семье врача. Дом, где он появился на свет, был недалеко от Андреевской церкви. Впоследствии Андреевский спуск стал одним из самых его любимых уголков на земле -- он часто здесь гулял один, приводил друзей. Позднее у Некрасова в Киеве были еще два адреса -- квартиры на Кузнецкой и на Крещатике, 15.

...После школы Виктор без особых колебаний выбрал профессию архитектора. Но учебу в Киевском строительном институте совмещал с обучением в студии при Театре Русской драмы. Вплоть до самой войны работал актером и художником в театрах Киева, Владивостока, Кирова, Ростова-на-Дону. По его собственному признанию, "держал экзамен во МХАТ, но провалился".

Когда началась Великая Отечественная, Некрасов получил бронь, но отказался от нее и ушел на фронт, пройдя путь от Ростова до Сталинграда. Сохранилось несколько писем, которые Некрасов посылал с фронта горячо любимой матушке: "Читаю "Войну и мир". Любопытно, что раньше мне были интересны военные куски, сейчас -- наоборот"; "Читаю или занимаюсь собственным литературным творчеством. Хорошо, что захватил из дому тетради". Позднее эти фронтовые записки Виктора Платоновича лягут в основу его первого романа.

Для капитана Некрасова война закончилась в Люблине. Пуля немецкого снайпера попала в руку. Это второе ранение обрекло его на долгое пребывание в госпитальных палатах. Там он и оформил свои фронтовые записки.

В 1947 году в журнале "Знамя" появляется роман Некрасова "В окопах Сталинграда" -- одна из самых честных книг о войне за всю историю советской литературы. С него и начинается триумфальная слава Некрасова. Ухмылка судьбы -- за него Виктор Платонович получил Сталинскую премию. Это было первое и последнее поощрение системы: через несколько лет в этом же журнале выходит повесть "В родном городе", за которую на писателя обрушивается шквал лакейской критики, а главного редактора Всеволода Вишневского снимают с работы.

Надо сказать, что уже в те годы Некрасов резко отличался от своих собратьев по перу -- в нем было очень мало "советского". Вот как о нем вспоминает Теодор Волынский, работавший в те годы в литературном отделе одной из киевских газет:"Поражала простота Некрасова. Не подвыпившего рубахи-парня, а простота и изящество подлинного интеллигента-аристократа, близкого по духу офицерам из "Дней Турбиных". Да и внешне он отличался от всех литераторов -- ни галстука, ни шляпы... Распахнут ворот белоснежной рубашки. Никаких панибратских возгласов при встрече, никаких сплетен по поводу неурядиц, семейных дрязг в писательских домах. Людей, которые ему были неприятны, он презирал молча".

В конце 50-х в Киеве приняли решение открыть на территории, включающей Бабий Яр, большой парк культуры и отдыха с игровыми и спортивными площадками. Некрасов яростно восстал против такого кощунства, выступив в "Литературной газете". Его голос слышали киевляне на несанкционированных митингах в районе Бабьего Яра в сентябрьский день поминовения. Тогда его поддержали Иван Дзюба и несколько молодых литераторов. И писателя незамедлительно обвинили в организации "массовых сионистских сборищ".

Вскоре он совершает путешествие в Италию, Америку и Францию, описывая свои впечатления в очерках "Первое знакомство" и "По обе стороны океана", которые никак не укладывались в пропагандистские представления коммунистов и рядовых советских граждан о Западе. Все это дало повод Никите Хрущеву на приеме писателей сострить: "Некрасов, но не тот". В ответ пошла по рукам эпиграмма Раскина: "Про него пустили анекдот: дескать, он Некрасов, да не тот. Но Некрасов -- человек упрямый, и теперь все говорят: тот самый!"

Киевские власти отреагировали почти мгновено. После 42-часового обыска у писателя забрали бумаги, книги, журналы, магнитофон, пишущую машинку. Шесть дней длился допрос у следователя. "Топтуны" ходили за ним по пятам и в Киеве, и в Москве. В Гослитиздате рассыпали набор двухтомника. Началась травля в прессе.

В 1974 году, не выдержав гонений, Некрасов выехал во Францию, где провел несколько лет в детстве. За тринадцать лет жизни в Париже (до самой кончины) он опубликовал всемирно известные книги -- "Саперлипопет", "По обе стороны стены", "Записки зеваки", "Как я стал шевалье". Вместе с известными писателями-диссидентами Максимовым, Галичем и Синявским был зачинателем журнала "Континент". Но и там, во Франции, он не прерывал связи с киевскими и московскими друзьями, с однополчанами. Часто выступал на радио "Свобода", высказывая свое мнение о происходящем в Союзе, писал свою последнюю прозу -- "Маленькую печальную повесть".

Умирал Некрасов тяжело -- болезнь превратила его жизнь в последние месяцы в ад. Но, по воспоминаниям друзей и очевидцев, писатель держался исключительно мужественно. Скончался в Париже в 1987 году.

Говорят, что большое видится на расстоянии. Мы знаем десятки писателей-фронтовиков, которые отлично приспособились к системе и издавали полные собрания сочинений стотысячными тиражами. Некрасов же, как и герой одной из его повестей -- бывший фронтовик капитан Митясов ("В родном городе") -- проявил безупречное мужество: Сталинская премия не сделала его лакеем системы. И предпочел умереть от тоски по Родине, чем от ненависти к ней.