"В АМЕРИКЕ СОВСЕМ НЕВАЖНО, КАКОЙ ТЫ "ЧЛЕН"

"Господин Токарев, почему вы без охраны"? -- задала я Вилли Ивановичу не слишком оригинальный вопрос. И получила совершенно оригинальный (при этом очень мудрый) ответ: "Зачем мне охрана? Она только отдаляет от людей, мешает общению. Я знаю, чего нужно бояться: пока работал таксистом, четыре раза был под дулом пистолета. Люблю быть в центре жизни. Со своей женой, например, познакомился в метро".

После этого мы общались уже как старые и добрые знакомые среди предметов дамского туалета, живописно разбросанных в гримерке Дворца "Украина". А на сцене продолжался фестиваль "Мелодія двох сердець".

"В АМЕРИКЕ Я НЕ БРЕЗГОВАЛ НИКАКОЙ РАБОТОЙ: МЫЛ ПОСУДУ И ПОЛЫ, БЫЛ ВОДИТЕЛЕМ ТАКСИ"

-- Вилли, у вас академическое образование, вы начинали с джаза. А потом вдруг резко изменили своему жанру. С чем это было связано?

-- Я объясню. Я работал в лучших коллективах страны -- это оркестр Кролла, блестящий пианист из десятки лучших в мире Борис Рычков с Гюли Чохели, ансамбль "Дружба", симфоджаз Татляна -- я играл и пел.
Но еще будучи студентом музыкального училища, я сочинял всякие юмористические песенки, не придавая им значения. А еще раньше, школьником, написал стихотворение, которое поместили в стенгазете, и я после этого стал героем школы.

-- Этот жанр тогда назывался "блатными" песнями...

-- Не знаю, "блатные песни" -- звучит несколько оскорбительно. Но они подразделяются на два вида: один -- с нецензурными словами и сомнительными текстами, а второй -- с тонким юмором, который доставляет удовольствие даже интеллигентам. Я пишу в этом жанре, потому что это одна из сторон нашей жизни: зачем ее скрывать? Жанр пользуется успехом, и в нем можно сказать о том, о чем не скажешь в лирике. Эти песни мне удаются, и многие из них, написанные 20 с лишним лет назад, просят петь и сегодня -- это лучшая награда.

-- Вы пережили времена, когда ваши песни были "под запретом".

-- Я поэтому и уехал: мне запрещали печатать мои песни. Я ведь не был членом ни одного творческого союза. А в Америке, как вы понимаете, совсем неважно, какой ты "член", образно говоря. Там главное -- чтобы ты умел что-то сделать и продать. А если это покупается, значит, у тебя хороший товар. Я решил уехать за границу ради свободы творчества. Это как-то нагло звучит, но я не эмигрировал -- просто нашел способ уехать, не нарушая закона.

-- Намного ли вам легче стало в Америке?

-- Вы правы, мне было очень трудно. Но я никогда не унывал и не брезговал никакой работой: мыл посуду, полы в пекарне, разносил почту на Уолл-стрит, перебирал книги... А если получал деньги, значит, уже мог позволить себе ЧТО-ТО. А если увеличивалась плата, значит, и это ЧТО-ТО увеличивалось. Я был водителем такси, потом накопил денег и выпустил свой первый диск, который перевернул мою жизнь в хорошем смысле этого слова. Я купил квартиру, получил хорошую работу, меня стали приглашать на концерты -- я побывал в Австралии, в Израиле, в Бразилии, и, естественно, в Советском Союзе -- и в Киеве в том числе. За все это время я выпустил 22 альбома своих песен, сейчас готовятся еще два.

Я никогда не хотел стать американцем: просто был парнем, который соблюдал законы Америки и благодарен ей за то, что она приютила меня и дала возможность состояться. Хотя сердцем и душой всегда оставался на Родине. Во мне половина украинской крови. И для меня и Украина, и Россия -- Родина. Моя родня жила на Кубани, но они выходцы с Украины.

-- А помните тот момент, когда впервые приехали на родину уже эмигрантом?

-- Ну, конечно! Это невозможно забыть. В 1989 году Москонцерт пригласил меня на концерты. Мне говорили, что здесь меня знают, но я особенно не верил. Но когда в аэропорту Шереметьево я увидел невероятное количество людей, не мог поверить в происходящее: 40 минут добирался до своей мамы. Одна из старых сотрудниц гостиницы"Будапешт" сказала: "Я видела Лемешева и других звезд, но чтобы толпа ждала артиста с утра до вечера -- такого еще не было". Это были триумфальные концерты. Я не был готов к этому и не думал, что так будет -- такое внимание и любовь народа.

-- Вы пережили популярность и взлет как артист. Наверное, имели успех и как мужчина?

-- Я не могу сказать, что привык к этому или пренебрегаю, или кичусь этим. Кто-то думает, что я пользуюсь своими поклонницами в каких-то корыстных сексуальных целях, да? На самом деле я -- однолюб, человек очень постоянный, приверженец крепкой семьи. Просто я очень доступен для всех, и никогда не откажу женщине -- в автографе или сфотографироваться с нею. Ведь я же никого не насилую. А женщине вообще нельзя отказывать! Это мой принцип. И до сих пор я имею успех.

После концерта в Ногинске Московской области ко мне подошел один парень и попросил: "Виля, поцелуй мою жену!" Я поцеловал ее в щечку. -- "Нет, не так! -- возмутился парень, -- по-нашему, в губы!" И я не считаю, что это что-то особенное, потому что эти люди искренние и нужно вопринимать все как должное.

-- Расскажите о своей семье, пожалуйста.

-- Я -- человек, воспитанный своей доченькой. Ей сейчас 1 год и 8 месяцев, назвали ее Эвелиной (от слова "это -- Виллина"). Не буду говорить о ее достоинствах -- все родители хвалят детей. У меня ведь двое сыновей уже взрослых, которых я воспитал -- младшему 10 лет. Но дочь -- никакого сравнения с мальчиками: такая умница! Она уже в год и семь месяцев сама включала телевизор и смотрела свои любимые программы. Она различает буквы и цифры, рисует цветными карандашами -- в стиле Шагала, такую своеобразную "безалаберщину" -- я собираю эти рисунки. Она очень музыкальна, мне это очень приятно.

Я готовлю для нее супчики, кашки -- у меня принцип: никогда не позволю постороннему человеку нянчить своего ребенка до пяти лет, потому что в этом возрасте формируется его отношение к родителям. Иногда, конечно, приходится трудно: в одной руке ребенок, а другой играю на синтезаторе. Я ее пеленал -- это такое удовольствие! Когда эта девочка улыбнется утром и скажет слово "папа" -- это стоит вообще, не знаю, каких денег! Мы гуляем с нею, она -- почетный гость в магазине, куда мы ходим за покупками. Она всем улыбается, такая общительная -- ни в чем ей не могу отказать. Ребенка нельзя травмировать, до пяти лет не нужно отказывать ни в чем -- должна укрепиться нервная система. Не могу сказать, что со старшими детьми вел себя так же, но с возрастом пришел опыт, и я применяю его на своем последнем ребенке.

-- Были люди, которые поддержали вас в трудную минуту?

-- У меня никогда не было спонсоров. Все сделал своим трудом. В Нью-Йорк я приехал с пятью долларами в кармане. Мне помогли выехать евреи, за что я им благодарен и воспел их в песнях. Более 20 лет жил с ними бок о бок на Брайтон-бич. Моей целью было честно начать новую жизнь. И начал я с нуля. А итог такой, что в этой стране я достиг всего, что нужно нормальному человеку: имею квартиру, машину, хорошую работу и удовольствие от жизни. Но зов Родины сделал свое дело: когда я приехал в Россию в 1989 году, потом в 90-м, в 94-м, я понял, что уже не смогу жить в Америке даже будучи миллиардером без моей Родины и без моего народа. Поэтому сейчас я живу в Москве, имею два гражданства. Я благодарен американцам за то, что они ценят патриотизм. И хотя сегодня это слово стало чуть ли не ругательным, очень люблю свою Родину и свой народ.

-- Что бы вы хотели пожелать своим поклонникам -- нашим читателям?

-- Хочу пожелать всем, чтобы они находили в вашей газете правдивую и объективную информацию, чтобы читали "Сегодня". Счастья, здоровья и оптимизма, веры в себя и в свое государство: в этом -- его сила. Я читал гороскоп Украины: у вас будет все хорошо, и очень скоро!