ЧТОБЫ КАТЮ ЧИЛИ НЕ СНЕСЛО ВМЕСТЕ С ПАРАШЮТОМ, К НЕЙ ПРИВЯЗЫВАЛИ БАЛЛАСТ

Катя Чили ворвалась на нашу эстраду, как вихрь: крохотное изящное существо с мощным голосом и песнями, которые никак не вписывались ни в один из существующих "форматов". А потом Катя вдруг исчезла. На сцене не появляется, от прессы прячется... Но от нас -- не спрячешься!

-- Катя, куда ты пропала?

-- Во-первых, я за это время закончила Университет имени Шевченко по специальности этнограф-фольклорист и теперь пишу диссертацию. Во-вторых, работаю с "живой" командой и к осени готовлю релиз нового альбома "Сон".

-- Почему "Сон"?

-- Сон и музыка -- это те две фантастические сферы, где человек абсолютно раскрепощен. Причем, если моя музыка 97-го года (альбом "Русалки in da Hause") была напористой, альтернативной, то музыка нового альбома, будучи достаточно революционной, вместе с тем деликатно-изысканна -- некое кружево из мелодии и слов. Если те песни были более ритуального характера (в большей части -- древние украинские мантры), то сейчас я отбирала украинские народные песни, которые изначально несут в себе эмоцию. Альбом писался в соавторстве с Шурой Юрченко и выйдет под лозунгом "Бунтующая, чарующая вечная красота древности". Манера пения останется неизменной, я благодарна за нее своему педагогу по вокалу Любови Капшук.

-- Между первым и вторым альбомами был такой большой перерыв...

-- Такая музыка рождается непросто. Сейчас уже готова новая концертная программа, и я много езжу с сольными концертами. Поступили приглашения на фестивали в Эдинбург и Будапешт. На предыдущем фестивале в Эдинбурге мы буквально "зашивались" -- по три концерта в день, съемки, студии. Устали зверски, но было здорово. Сначала приходило немного зрителей, а под конец -- сплошные аншлаги, после чего канал Би-Би-Си "крутил" нас на всю Великобританию в течение года как "лучшую музыку фестиваля". Теперь впереди сольные концерты в Лондоне, Манчестере, Эдинбурге. Забавно, но очень может быть, что на этих концертах нашу команду будут охранять те же телохранители, которые обычно работают с Шер и Дэвидом Боуи.

-- Ты еще волнуешься, выходя на сцену?

-- Еще как! Каждый раз -- как в первый раз. Выступление -- это как секс. Артист -- партнер (неважно, мужчина это или женщина)...

-- Ты так отдаешься сцене, что непонятно, остается ли что-то для личной жизни. Ты не боишься, что в итоге останешься "вдвоем со сценой"?

-- Не думаю, что так случится. Я люблю и любима. А вообще, нормальной женщине для счастья необходимо реализоваться в трех сферах: социальной, материнской и сексуальной. Нормальный зрелый человек должен уметь находить баланс во всем.

-- Многие артисты жалуются, что нет денег...

-- Я не верю, когда говорят, что деньги не важны, но и не делаю из них культа. Каждый свободный художник должен иметь достаточно денег для того, чтобы думать не о бытовых проблемах, а о реализации своих идей. Деньги -- это мера свободы. Главное чтобы деньги и слава не превратились в измеритель счастья.

-- А чем ты увлекаешься, кроме учебы и музыки?

-- Больше всего на свете люблю приключения, неожиданности и авантюры -- постоянно хочется острых ощущений. Я девять раз прыгала с парашютом, несколько раз ныряла с аквалангом, люблю агрессивные ролики, скоростные лыжи. А еще пишу картины маслом.

-- Боже мой, как же тебе позволили прыгать с парашютом -- ты же почти ничего не весишь?!

-- А ко мне баласт привязывали!

-- Твоя самая заветная мечта?

-- У меня их много. Когда реализуешь одну мечту, на горизонте появляется другая. Хочу быть любимой артисткой.

-- Ты подвержена звездной болезни?

-- Ее на самом деле не существует. Известность, конечно, накладывает отпечаток: появляется осторожность в оценках, от здорового цинизма до социофобии. Положение "всегда на виду" при умении анализировать -- это как ускоренный курс антропологии в разрезе человеческих отношений. Каждый артист осознает, что любим и востребован только пока у него есть успех. А когда он уже не может дать публике того, чего от него ожидают, его могут просто "выбросить за борт". Это очень большая трагедия личности. Каждого артиста можно сравнить в персонажем Ги де Мопассана "Пышка" -- пока персонаж нужен, его боготворят, а когда он свои функции выполнил, им можно и пренебречь.

-- А твои родители не были против твоего решения посвятить себя сцене?

-- Моя семья -- это династия врачей. И они, конечно, хотели, чтобы я стала медиком. Если бы я не чувствовала потребности петь, то стала бы врачом -- мне это очень близко.