"Я НЕЗАКОННО ВОШЕЛ В ЭТОТ МИР"

Недавно услышала грустную новость: во французском местечке Валлорис могут закрыть галерею Жана Марэ, где выставлены гончарные работы великого актера. И сердце охватила тоска по рыцарям -- экранным защитникам "униженных и оскорбленных", по "идеалу французского мужчины".

Жан Марэ умер в 1998 году в возрасте 85 лет. Сам себя называл "любимцем судьбы" и верил, что удача его никогда не оставит. Всю жизнь любил Жана Кокто, но удивительно тепло и трогательно относился к женщинам, особенно к партнершам по кино и театру, которые его обожали и вспоминают о нем, как о самом преданном друге. Уже в годах, прогуливаясь по Монмартру, где располагалась его квартира, Марэ неизменно улыбался. Жил в гармонии с миром и вовсе не боялся смерти, считая, что "там" обязательно встретится со своими друзьями. Не секрет, что кино, как никакое другое искусство, идеализирует актера, скрывая его собственные, подчас далеко не лучшие черты. А большинство героев Марэ, к тому же, окутывал ореол таинственности -- вспомните хотя бы фильмы "Парижские тайны", "Граф Монте-Кристо", "Горбун", "Жозеф Бальзамо", "Фантомас"... Но самое приятное открытие в "деле Марэ": он и в жизни оказался столь же целостной натурой, как лучшие из его героев. Есть вещи, которые сыграть невозможно.

Сегодняшние кинокумиры рядом с его популярностью 40--60-х годов просто меркнут. И хотя, кажется, давно известны тайные стороны его жизни, которые должны огорчить женскую половину общества, но, как ни парадоксально, Марэ-мужчина благодаря Марэ-актеру оказался вне законов этого общества.

УДАЧА ПО ИМЕНИ ЖАН КОКТО

Глядя на "породистого" мужчину, которому блестяще удавались роли аристократов, даже не верится, что он вышел из очень небогатой провинциальной семьи. Трижды безрезультатно поступал в драматические классы парижской консерватории -- в итоге вынужден был ходить только на лекции по изобразительному искусству и работать ретушером в фотомастерской (как же ему потом пригодился этот опыт!). Позднее он все же посещает занятия по актерскому мастерству знаменитого режиссера Шарля Дюллена, одновременно обивая пороги киностудий. Поразительно: долгое время его считали неперспективным и даже бездарным. Но вера в самого талантливого режиссера -- Удачу -- не обманула Жана.

Как-то его пригласили в массовку спектакля-трилогии в античном стиле "Адская машина". После генеральной репетиции автор своей властью неожиданно снимает с главной роли утвержденного актера и... отдает ее Марэ. Этим автором был Жан Кокто. "Бессмертный" член французской Академии, при жизни признанный классиком модернизма, поэт, драматург, театральный и кинорежиссер, он и стал той Удачей в жизни молодого, ищущего, неуверенного в себе Марэ, которая на следующее утро после премьеры "разбудила" его знаменитым. Здесь напрашивается аналогия с другой парой -- Серж Лифарь и Сергей Дягилев. Недаром они дружили и были людьми одного круга -- парижской богемы, находились в гуще событий авангардистского Парижа с его эпатажем и обязательными причудами. Встреча двух Жанов (как раньше двух Сергеев) породила целую эпоху во французском кино и театре -- Кокто нашел идеального исполнителя для своей изощренной фантазии. Он писал специально для молодого актера, и, открывая его волшебную фотогеничность, сам ставил с ним череду фильмов и спектаклей в жанре поэтического модернизма. Такого Марэ мы практически не знаем! Только недавно у нас промелькнули фильмы об Орфее (1949 и 1959) и современная легенда о Тристане и Изольде ("Вечное возвращение", 1943), где актер выглядит изломанно модернистским героем с почти балетной пластикой, с влечением к фатуму, таинственному, потустороннему. Настоящий трагический романтик!

Мы-то знаем и любим иного Марэ -- веселого романтика, отчаянного, независимого, остроумного, благородного... Можно долго продолжать шлейф эпитетов -- Марэ был и остается "королем" костюмных фильмов. По существу, и Жерар Филип, и Жан-Поль Бельмондо, и Жерар Депардье, и Ален Делон шли по его стопам, продолжая тему настоящих мужчин-героев, которые всегда были в цене, так как всегда в дефиците. Марэ прославился еще и тем, что всегда работал без каскадеров -- и фехтовал, и скакал на лошадях...

НЕНАВИСТНЫЙ ФАНТОМАС

Жан Марэ редко играл у выдающихся режиссеров, а если и были такие встречи (например, с Висконти), то заканчивались горькой неудачей. Лучшие, звездные роли Марэ сыграл у малоизвестных режиссеров-ремесленников. На какое-то время он вообще оставил экран -- поговаривают, что из-за участившихся "наездов" на его нетрадиционную ориентацию. Марэ обиделся, объявил, что "плевать хотел на популярность" и наотрез отказался сниматься. И только в начале 60-х его ждал новый взлет -- с выходом трех фильмов о Фантомасе.

Его уговаривали очень долго, а уговорил только Кокто: "Тебе надо вернуться на экран, иначе после тебя останутся лишь дурные слухи. Другого шанса не представится". Но и после выхода фильмов на экран Марэ презрительно называл их "дурацким сериалом, который может запятнать всю мою биографию". А незадолго до смерти признался: "Да, я ненавидел его, вашего Фантомаса. И убил бы себя, если бы эта резиновая маска приклеилась к моему лицу". Зрители же с восторгом восприняли и его зловещего Фантомаса, и отважного журналиста Фандора: магия актера была так сильна, что "прикрыла" примитивность "блокбастера".

ТЕАТР ЖАНА МАРЭ

Главным делом своей жизни Марэ считал театр -- только там он чувствовал себя свободно и органично. Его приглашали в "Комеди Франсез", он играл Сирано де Бержерака и Тартюфа, Короля Лира и Бернарда Шоу в "Милом лжеце". В Париже гремел спектакль по пьесе Уильяма Гибсона "Двое на качелях" с Марэ и Анни Жирардо, поставленный другом Марэ Лукино Висконти.

Но и в театре его основным автором был Кокто: он как начал с ролей в его пьесах, так снова и снова к ним обращался, преданно пропагандируя его творчество. В 1992 году вместе со знаменитой Мишель Морган сыграл в "Священных чудовищах". А последнюю пьесу Кокто "Бахус" Марэ поставил не только как режиссер и актер, но и как художник и художник по костюмам. И уже сам написал и сыграл спектакль-монолог "Кокто -- Марэ", ему же посвятил свою книгу "Непостижимый Кокто". И ни один театральный фестиваль, организованный Марэ в последние годы жизни в Валлорисе, не обходился без творчества его близкого друга.

СЫН И СУДЕБНЫЙ ТУПИК

Спустя годы Жан узнавал о своей жизни все новые таинственные обстоятельства. Он сам для себя становился загадкой. В конце жизни он писал: "Я незаконно вошел в этот мир, поскольку, когда я родился, моя мать отказалась меня видеть. У меня, возможно, был ненастоящий отец. У меня были ненастоящие дяди, ненастоящий крестный, ненастоящие адреса и фамилии. В довершение мне предстояло иметь ненастоящего сына, стать ненастоящим дедом и ненастоящим свекром".

У Марэ не было семьи в традиционном смысле этого слова, но он постоянно стремился к ней. Ему хотелось кого-то опекать, о ком-то заботиться. Встретив в 1961 году в одном из парижских баров девятнадцатилетнего юношу-цыгана, безотцовщину, добывающего средства к существованию сомнительными способами, Жан его пожалел. Убеждал заняться делом, предложил помощь в подготовке к актерской профессии, стал по-отечески опекать юношу. А когда у Сержа возник инцидент с армейской службой, Марэ его официально усыновил. Дал "сыну" образование, а впоследствии заботился о его жене и семье.

После смерти Кокто (он умер в один день с Эдит Пиаф -- 11 октября 1963 года) убитый горем Марэ сказал: "Впредь я буду делать вид, что живу". Но его человеческие таланты не дали ему только "делать вид". Недаром он в шутку себя называл вечным дебютантом -- в течение жизни он пробовал себя (и успешно!) во многих сферах. Когда после тяжелой автокатастрофы в конце 60-х он в очередной раз оставил экран -- вернулся к живописи. Потом были парфюмерия, книги. Особенным его увлечением стала керамика.

В 1975 году Марэ, оказавшийся на грани разорения, познакомился с гончарами Джо и Нини Паскуалли, переехал в Валлорис и начал учиться этому ремеслу. Актер и здесь оказался на высоте, и вскоре супруги Паскуалли помогли ему открыть галерею-магазин. Постепенно Марэ не только расплатился с долгами, но и приобрел шикарную виллу в Валлорисе. А семья Паскуалли стала и его семьей. В своем завещании Марэ отдал им полное право распоряжаться своими работами и виллой.

Сразу после смерти Марэ его приемный сын Серж потребовал себе половину наследства. И как ни пытались супруги Паскуалли с ним договориться, компромисса не получилось. Началась длительная судебная тяжба. Но может быть, случится чудо, и память о великом труженике и щедром человеке победит эту "мышиную возню"? А пока более 600 гончарных работ Марэ арестованы, и труд последних десятилетий его жизни может пойти прахом...