"Я ДУМАЮ О БЕССМЫСЛЕННОСТИ ВСЕХ ПРОШЕДШИХ ТРАГЕДИЙ"

Всего несколько дней назад мы рассказывали, как четверо артистов пострадали при постановке украинско-польского спектакля "Мазепа" в Кракове, два человека умерли во время съемок фильма о Мазепе... Видит Бог, когда писала эту статью, я еще не знала, что в субботу, 21 июня в разгар съемок "Молитвы про гетмана Мазепу", умер замечательный артист Дмитрий Миргородский...

Можно перечислить часть его фильмов: "Вавилон ХХ", "Легенда о княгине Ольге", "Рожденная революцией", "Огнем и мечом", "Год, как жизнь", "Красная палатка", "Партитура на могильном камне", плюс все украинские сериалы, от пресловутой "Роксоланы" до утонченной "Западни"... Без него не обходился, практически, ни один украинский фильм. Каждый режиссер находил для него хотя бы эпизод, справедливо полагая, что Дмитрий Миргородский украсит любой фильм -- высокий, статный, с благородной сединой и совершенно сумасшедшими глазами. В нем было что-то мистическое, одержимое. Это не всем нравилось, но он излучал такую мощную энергию, что когда его лицо появлялось в кадре, уже невозможно было оторвать взгляд от экрана -- иногда от этого магнетизма становилось даже страшновато. Впрочем, он сам считал, что "слыть в правительственных кругах "городским сумасшедшим" делает честь артисту"...

Два года назад, когда Дмитрий Николаевич дал большое интервью "Сегодня", все были поражены, прежде всего, мерой искренности этого человека. Эта открытость, оголенность, нежелание прикрывать и приукрашивать собственную персону огорошивали. Его слова: "Я сам пережил очень тяжелый период жизни: я пил сверхдостаточно. А потом... Может быть, это была какая-то мистическая ситуация. Но 31 июля 1989 года в 10 часов 20 минут я бросил пить и больше к этому не возвращался. Перед этим была смерть в своей собственной квартире в одиночестве. И на последнем издыхании я взмолился к Господу, осознав в какой-то миг, что водка -- это самоуничижение... Вообще, в те времена -- это была поощряемая распущенность. Все в компаниях и на съемочных площадках радовались этому добровольному сумасшествию... Знаете, когда смотрю старые фильмы, я особенно остро это ощущаю. О чем они были, на что мы тратили силы? Думаю о бессмысленности всех прошедших трагедий..."

Совершенным потрясением был тогда и его рассказ о последних днях жизни Олега Даля, которые провел с ним -- они вместе учились в Щепкинском училище в Москве, были дружны. На их же курсе учились Виталий Соломин, Михаил Кононов, Виктор Павлов. Но Миргородский, которого сразу после училища в 1963 г. взяли в труппу Малого театра, через четыре года покинул эти стены и уехал в Киев, где до "Щепки" успел проучиться пару лет в КПИ (родился Дмитрий Николаевич в Запорожье 25 сентября 1939 года). Очень недолго поработал в Театре имени Леси Украинки -- да и перешел в штат киностудии Довженко. Там и остался до конца своих дней.

Оказывается, два года назад он перенес операцию -- после поставленного онкологического диагноза. Врачи тогда радовались, что вовремя успели с операцией, метастаз нет... Большинство знакомых узнали об этом только сейчас, когда его не стало, потому сначала уверяли, что он "сгорел" буквально за месяц. Он никогда не афишировал таких вещей, поскольку был чужд кокетства, так часто свойственного артистам. Просто в профессии, которая считается чисто женской, ибо предполагает желание нравиться и умение подчиняться, он был настоящим мужчиной. Редкий случай.

"Категорически не согласен, что профессия немужская, -- говорил Дмитрий Николаевич. -- Более того, актерское ремесло требует интеллекта, особо острого взгляда на мир. В этом смысле это опасная профессия, поэтому многие актеры сознательно окрашивают свое существование в ней иронией. А что касается женских черт -- желания, чтоб замечали, эгоцентричности, то это скорее свойство характера, а не профессии. Я никогда не стремился сделать карьеру в чиновничьем, номенклатурном смысле слова. Актерский мир не предполагает (в идеальном варианте) безостановочный путь наверх: здесь иногда падения воспринимаются как победы..."