ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ КОСТЮМЧИК СИДЕЛ

Костюм для артиста -- не роскошь, а вторая кожа, кормилец и лучший друг, иногда превращающийся в заклятого врага или злого шутника. И не только в критических случаях, когда "доброжелатели" подсыпают колючки в туфли или изрезают платье на тоненькие ленточки прямо перед премьерой...

УНИФОРМА ДЛЯ ЗВЕЗД

В былые времена дамы умели "по-доброму" подшутить над соперницей: скажем, узнав, что неприятельница заказала себе у модистки для светского раута платье из лилового бархата, взять да и обрядить в такие же точно платья всех горничных. А то и похлеще: закупить пару штук такой же материи на шторы да чехлы для мебели. Приходит красавица на прием -- и, хоть плачь, сливается с пуфиками и оттоманками.

Теперь такие методы непопулярны -- дороговато. Максимум -- идет в ход что-нибудь вроде "красного платка Джулии Ламберт". Дешево и сердито. Тем трагичнее казусы, когда две "светские львицы" вдруг оказываются в одно время в одном месте в одной и той же одежде. Хорошо еще, если это "штатные клоунессы" вроде Клары Новиковой и Регины Дубовицкой (когда с ними такое приключилось, они просто расхохотались -- вроде так и задумано). А если вы -- первая красавица американского кино Элизабет Тейлор, и во время Московского кинофестиваля явились на прием в Кремль, а там... Джина Лоллобриджида в точно таком же платье? Тут уже не до смеха.

"ПРАВО ПЕРВОЙ НОЧИ" ДОНАТЕЛЛЫ ВЕРСАЧЕ

Звезды платят модельерам бешеные деньги -- не столько за красоту наряда, сколько за гарантию, что такого платья больше ни на ком не будет. Донателлу Версаче эти мелкие условности не беспокоят. Ее знаменитые клиентки давно смирились с тем, что Донателла первым делом напяливает лучшие платья из своих коллекций сама... И ничего -- потом в тех же нарядах щеголяют Синди Кроуфорд, Лиз Харли, Джейн Ливз... Они же понимают, что фигурки у них -- получше Донателлиной. А платья -- шикарные. И ничто не помешало Дженнифер Лопес прогреметь на весь мир на церемонии "Грэмми" только за счет зеленого платья от Версаче с декольте, открывающим пупок. Ее не смутило даже то, что кроме Донателлы (это уже традиция) в таком же платье успела "засветиться" Джерри Холлиуэлл. Правда, последней из-за внушительных размеров бюста пришлось приклеивать ткань к телу прозрачным скотчем.

ИХ СКОТЧ НАШЕМУ "МОМЕНТУ" В ПОДМЕТКИ НЕ ГОДИТСЯ

И все-таки, у наших артистов жизнь намного веселее, чем у "ихних". Ну, например, зачем нам какой-то скотч, если есть клей "Момент"? Обнаружив, что тонюсенькие шлейки предательски сползают с плеч, а вместе с ними "опадает" и все платье, певица и ваш корреспондент Лана Рокси чуть не расплакалась. Как нельзя кстати у одного из ее музыкантов в руках оказался "Момент". Недолго думая, добрый парень "спас ситуацию", основательно намазав хрупкие женские плечи и шлейки ценным отечественным изобретением. После концерта платье отдирали от тела с помощью "коньячного наркоза". И с мясом. Так что потом еще пару лет даже при выходе на пляж приходилось... гримировать плечи.

С тех пор Лана предпочитает корсажи. Никаких шлеек! И что вы думаете, помогает? Как-то в кулисе, заметив "приятную" деталь туалета -- огромную стрелку на колготках -- певица бросилась срочно "переодевать ноги" (ибо костюм представлял из себя короткую, почти балетную "пачку"). Кто ж тут обращает внимание на такие мелочи, как край юбки, впопыхах заправленный сзади в колготки? Когда она, наконец, вырвалась на сцену и энергично зашевелила "пачкой"... музыканты сначала остолбенели, а потом стали по очереди складываться на пол от хохота. Лана честно отработала номер, но удалилась с твердым намерением устроить бойцам разнос за некорректное поведение на сцене. Правда, узнав причину столь безудержного веселья, сама хохотала до слез. И страшно жалела, что не могла лично созерцать этот аттракцион со стороны.

ВРОДЕ ЗЕБРЫ ЖИЗНЬ, ВРОДЕ ЗЕБРЫ...

Знаменитые черно-белые штаны Виктора Павлика (одна штанина черная, а другая -- белая) доставили немало хлопот их владельцу, хоть и прожили достойную сценическую жизнь длиной в десятилетие. Теперь Виктор намерен выставить любимый прикид на аукцион вместе с легендами.

1. Как-то на рынке Витя увидел в руках у старушки эти джинсы и понял, что без них не уйдет. Бабушке эту красоту прислали для внука, а она, придя в ужас, решила бегом продать "эту иностранную жуть", пока внук не видел. В итоге счастливая бабуля получила восемь долларов и гарантию, что ребенок в этом ходить не будет, а Витя приобрел прекрасные концертные брюки.

2. Когда Виктор в этих джинсах впервые предстал пред ясны очи главного режиссера всея украинской эстрады Бориса Шарварко, возмущению не было предела. Самое мягкое, что прозвучало в адрес Вити -- определение "клоун". Плюс -- у всего коллектива "Анна-Мария" появился шанс вылететь из концертов "Пісенного вернісажа". Брюки срочно заменили на другие, ребята стали лауреатами фестиваля, а Виктор Франкович и Борис Георгиевич дружат по сей день.

СЮРПРИЗ ДЛЯ СТАРИКА ЛАГЕРФЕЛЬДА

"Старик Лагерфельд совсем не ожидал, что я в его туфельках буду бегать по стадиону. Добегалась!" -- вырвалось из уст Ирины Сказиной, когда певица во время выступления в одночасье лишилась каблуков. Но, как говорится, слезами горю не поможешь, и певица, сбросив туфли, ко всеобщему восторгу, спрыгнула со сцены и полетела по полю -- босиком и с песнями. Оказалось, что на качество выступления наличие обуви совершенно не влияет. Правда, некоторые из присутствующих так и не поняли, кто же такой "старик Лагерфельд", в каких родственных отношениях он находится с Ирой и почему, собственно, его должен заботить гардероб Ирины Сказиной?..

ПЛАТЬЕ ДОЛЖНО БЫТЬ БОЛЕЕ ВАШИМ, ЧЕМ КОЖА

Известно, что Майя Плисецкая одевается исключительно от Кардена. Но это сегодня. Были и другие времена, когда балерина, как многие современницы, покупала вещи у фарцовщицы Клары. "Элегантность давалась кровью, -- пишет в своей книге Майя Михайловна. -- Моя полутеатральная броская одежда была бунтом, мятежом, вызовом системе. Хрущев сказал мне однажды с укором: "Вы слишком красиво одеты. Богато живете?.."

Когда я познакомилась с Пьером Карденом и побывала на показах его ослепительных коллекций, нутром ощутила, что мода -- это искусство, полное тайн, недосказанности, волшебства. Я твердо знаю, что благодаря костюмам Кардена получили признание мои балеты "Анна Каренина", "Чайка", "Дама с собачкой". В разгар работы над "Анной" я оказалась в Париже, и за завтраком в "Эспас" рассказала Кардену о своих муках с костюмами. Безо всякой надежды, больше для размышлений вслух, я сказала: "Вот бы вы, Пьер, сделали костюмы для "Анны Карениной", как было бы чудно... У Кардена в глазах включились батарейки. И словно ток по ним пошел".

Уже через неделю в карденовском бутике состоялась примерка. Кутюрье сам придирчиво контролировал каждую складку, каждый шов. И все время просил: "Подымите ногу в арабеск, в аттитюд. Перегнитесь. Вам удобно? Костюм не сковывает движений? Он должен быть вашим более, чем собственная кожа..." Пьер создал для балета "Анна Каренина" десять костюмов -- настоящие шедевры. К премьере Карден прислал Плисецкой несколько коробок с этими сокровищами -- белоснежных, с широкими узорчатыми лентами, с надписью "Pierre Cardin" -- истинно царский подарок. Но в афише Большого театра имя Кардена даже не упомянули. Кутюрье и ухом не повел: ну, значит, советские костюмы...

НЕ ОДЕЖДА КРАСИТ ЖЕНЩИНУ, А ЕЕ ОТСУТСТВИЕ

Легенда гласит, что году эдак в 90-м в Театре имени Франко состоялось собрание, постановившее: ежели артист впредь пожелает вносить изменения в свой сценический костюм, он обязан поставить в известность руководство театра. Хотя, что изменилось бы, сообщи Людмила Смородина заранее, что она будет играть Геллу в "Мастере и Маргарите" топлесс? Скорее всего, тогда бы в кулисах собралась еще более внушительная толпа желающих поглазеть на восхитительную франковскую "ягодку". Пришли бы из дому артисты, не занятые в спектакле, привели бы друзей и соседей...

Когда красавица с достоинством выплыла на Первую сцену страны, из "одежды" на ней были лишь ярко-рыжие распущенные волосы до талии, кружевной фартучек да босоножки, как и положено Гелле. И тоненькая ниточка бикини сзади. Зрители в зале перестали дышать -- привычки к оголенным дамам на сцене еще не было. А в кулисах стала накапливаться толпа сослуживцев, причем рокот от нее все усиливался, так что в конце концов, говорят, Воланд -- Анатолий Хостикоев -- метнул "на звук" в кулису канделябр. Хорошо, что все успели пригнуться -- обошлось без жертв. Виноватой, как обычно, объявили женщину. А чего, спрашивается?

ДОЛОЙ "ПЫЛЬ ВЕКОВ" -- ДАЕШЬ БЛЕСТОЧКИ!

В том же Театре Франко лет тридцать назад сдавали спектакль "Ярослав Мудрый". Гениальный художник Даниил Лидер сделал декорации в виде огромной фрески -- "истертой", словно покрытой пылью веков Оранты. Это был редчайший случай, когда Мастер сам создал и эскизы костюмов. Но франковские мэтры и примадонны заупрямились, и вместо "запыленных", как бы дошедших сквозь века, костюмов приоделись в парчовые подделки с блестящими финтифлюшками, искусственными камешками и псевдозолотом. Как-то на гастролях в Москве Даниил Даниилович (тоже, надо сказать, человек в принципиальных вопросах упрямый), пока артисты бегали по столичным магазинам, пришел и аккуратненько белой красочкой замазал излишне блестящие одеяния, радуясь, что хоть разок на гастролях в спектакле будет стилистическое единство. Не тут-то было! И сегодня 84-летний патриарх посмеивается, вспоминая, как, придя за час до спектакля, обнаружил артистов за увлекательнейшим занятием: они тщательно отчищали растворителем со своего золота его художественные изыски. Главное -- чтобы блестело! Примерно как "новые русские" в Эрмитаже: "Бедненько у вас тут... Зато чистенько..."

И БУДЬ Я ХОТЬ НЕГРОМ ПРЕКЛОННЫХ ГОДОВ...

Хорошо, когда под рукой в трудную минуту есть растворитель. (Так и хочется добавить булгаковское: "Только глоток бензина спасет смертельно больного кота!") Несчастным артистам Киевской оперетты, массово загримированным под негров к премьере "Порги и Бесс" Гершвина, повезло значительно меньше. Как обычно, в самый подходящий момент в театре отключили горячую воду. Пришлось новоиспеченным неграм так и разъезжаться по домам -- с ваксой на физиономиях. Вот это был настоящий успех!

Но грим -- это уже совсем другая история. Об этом в другой раз.