СИРЫЕ И КАЛЕКИ, ЗДЕШНИЕ И НЕЗДЕШНИЕ...

Киевские нищие, при всем своем разнообразии, строго делятся на два клана: "здешних" и "нездешних". Пришельцы поражают полным отсутствием артистизма и наглостью. По Святошинской ветке многие годы курсирует "шумная толпа" цыган все с той же заунывной "Мы сами нездешние... Если не верите, вот документы" на безбожно исковерканном русском языке. Да за эти годы можно не то что русский, а китайский выучить! А по поводу документов -- они вам все равно их не покажут. И мне не показали, поспешно ретировавшись на следующей же станции.

На "Арсенальной" в вагон зашли двое ребятишек лет по десять, вполне упитанные и прилично одетые. Подождав, пока двери закроются, затянули "Вот такая ты и есть, молодая", держа в протянутых руках по кепке. Им бросали какую-то мелочь, но вдруг песня на высокой ноте оборвалась. Cредних лет женщина держала одного из мальцов за ухо, а тот истошно визжал. "Господи, Андрюша, чего же тебе не хватает, за что ж ты нас так позоришь?!" Судя по возгласам, мальчик, решивший подзаработать на каникулах, нарвался на собственную бабушку...

Молодая девушка с натугой везет по вагону инвалидную коляску. По легенде, в ней -- ее отец, которому нужна срочная и, разумеется, дорогостоящая, операция на позвоночнике. Ей хорошо подают. Но лицо девушки мне знакомо -- полгода назад она выступала в роли матери-одиночки, а еще раньше -- водила слепую бабушку. Неужели нельзя придумать что-нибудь посвежее, чем "мать в больнице" и "ребенок в реанимации"? Неужели этого ребенка, вытащенного за мой счет с того света, нельзя обучить какой-нибудь другой мелодии, кроме как "Виновата ли я..."? Самое интересное: что бы эти люди ни говорили или пели, все равно срабатывает -- сердобольные киевляне лезут в карманы за подаянием.

Встречаются и шедевры жанра. Молодой человек, держа на руках маленькую девочку, умолял: "Граждане, помогите кто чем может, срочно нужны деньги на лечение, у моей дочки -- гермофилия". Выговаривает старательно, видно, слово учил долго. И граждане помогали. Невдомек им было, что гемофилия -- сугубо мужская генетическая болезнь...

В вагон заходит молодой парень с несчастным выражением лица и грязных джинсах. На костылях. К красной майке булавкой приколот одноразовый пластиковый стаканчик. Левая нога боса, но не производит впечатления увечной. Он останавливается возле каждого пассажира, и, ни слова не говоря, смотрит просяще. Слышно, как от него несет перегаром. Люди, не выдерживая взгляда (или запаха), тянутся за мелочью. Он выходит там же, где и я -- на станции метро "Нивки". Преодолев на костылях лестницу, парень достает из грязного пакета второй кроссовок, обувается, забрасывает костыли на плечи на манер лыж. И... выходит, ничуть не хромая, даже наоборот -- бежит за уходящим троллейбусом.

Конечно, бывают исключительные случаи -- обокрали, сгорел дом, умерли все родственники. И тогда человек решается на отчаянный шаг -- протягивает руку навстречу материальному сочувствию. Каждый сам определяет, подавать или нет. Но должен знать, что, по самым скромным подсчетам, за проход по одному вагону среднестатистический нищий собирает около гривни. А на проезд от станции до станции тратит две-три минуты. Итого: за час -- до 20 гривен. При пятичасовом неполном рабочем дне (а метро открыто 18 часов!) месячный заработок достигает... 2--3 тысяч гривен!

Сумма впечатляет -- неужели такое возможно? Сама я не решилась на эксперимент, попросила менее стеснительного друга. Огладевшись, нет ли знакомых, молодой и здоровый парень без всяких подручных средств (костылей, таблички или баяна) прошелся по вагону, повторяя: "Граждане пассажиры! Сам я не из Киева, на вокзале украли все деньги и вещи, помогите, кто чем может!" Вместе вышли из метро, посчитали "выручку": 87 копеек. Значит, подсчеты наши верны.

P.S. За комментарием мы обратились к начальнику Киевского метрополитена Николаю Балацкому. "Сегодня нищие стоят на каждом углу. Считаю, что это явление неискоренимо. Бороться с ними практически невозможно -- в метро они заходят, как обычные пассажиры, оплачивают проезд. Мы не разрешаем попрошайничать на станциях, выпроваживаем тех же музыкантов. Но нет никакой гарантии, что они не зайдут на другой станции. Против нищих мы ничего не можем сделать. Для этого в каждом вагоне -- а их 500 -- пришлось бы посадить по милиционеру. На это у метрополитена пока нет средств".