СЛЕДУЮЩИЕ 60 ЛЕТ БОГДАН СТУПКА МОГ БЫ ПРОСТО ПОЧИВАТЬ НА ЛАВРАХ

Было в советском театре такое словосочетание: "датский спектакль". Никакой связи с Принцем датским тут нет -- эпитет произошел от слова "дата". В последнее время ловлю себя на неуютном ощущении, что и моя культурно-журналистская эпопея становится похожей на "датское королевство", только юбилеи все чаще чередуются с другими цифрами: девять дней, сорок дней... Высший Режиссер бесстрастно вносит свои коррективы в наш календарь знаменательных дат.

Сегодня по всем приметам должна была появиться статья, полная восторгов и дифирамбов в адрес Богдана Ступки -- действительно любимого, замечательного, мудрого гения. Ему сегодня исполняется 60. Но на днях я видела Богдана Сильвестровича... в слезах. И это не было заслугой его блестящего актерского мастерства. Горе было настоящее: хоронили Сергея Владимировича Данченко -- режиссера, который Ступку создал. Не только в смысле "сделал звездой" (хотя и это тоже), но вообще воспитал, научил, выпестовал.

Несколько лет назад Богдан Сильвестрович рассказывал мне в интервью: "Я верю в везение. А везение -- это люди, с которыми приходится встречаться. Самое большое везение в моей жизни -- это встреча с Сергеем Данченко. Когда-то во Львове мы могли целыми ночами бродить от его подъезда к моему. Он все время говорил, что закулисные сплетни, интриги -- все суета сует. А миссия актера -- выйти на сцену и показать, что ты можешь. Он повторял: "Ну вот, мы уже немножко сделали -- это нам зачтется". Все мои лучшие работы сделаны с Сергеем Владимировичем".

Они были настоящими единомышленниками. Как раз сейчас вышла книга Владимира Мельниченко "Ступка и Данченко. Тандем". А тандем-то жил 35 лет! -- с той главной роли в спектакле "В дороге" по пьесе Виктора Розова, которую сыграл Ступка в Театре имени Заньковецкой в 1966 году. И когда в 78-м Сергея Данченко перебросили на самый трудный участок -- восстанавливать из праха и оживлять главный театр страны, он забрал Ступку с собой. Здесь был сыгран Микола в "Украденном счастье" Франко (сначала тандем сделал его во Львове, но киевский "экземпляр" оказался столь удачным, что и 22 года спустя жив -- театральный сезон 2001-2002 снова будут открывать этим спектаклем). Потом были "Дядя Ваня" Чехова и "Выбор" Бондарева", "Росмерсгольм" Ибсена, "Мерлин" Дорста, "Король Лир" Шекспира, "Энеида", где Ступка сыграл Котляревского, и, конечно, непревзойденный "Тевье-Тевель" Горина по Шолом-Алейхему...

Именно Богдану Ступке было суждено, оставив министерское кресло, подхватить эстафету художественного руководства Театром Франко несколько месяцев назад: Сергей Данченко долго и тяжело болел, а с ним мучительно болел и театр. Все это видели, но сказать вслух не решались -- слишком велико и безоговорочно было уважение к Сергею Владимировичу. И все понимали, что если он выздоровеет -- то, конечно, выздоровеет и театр. Увы, надежд оставалось все меньше.

...Завтра -- девятый день, как не стало Сергея Данченко. На панихиду в театр съехались со всей страны актеры и режиссеры, приехал отдать дань уважения Президент... На режиссерском столике горела настольная лампа и лежали цветы, а в зале сидели люди. Режиссер был на сцене. И уносили его из зала под аплодисменты. Это страшно: слезы текут, а надо аплодировать. Надо! Он действительно превосходно срежиссировал жизнь этого театра -- без интриг, без внутренних дрязг -- фантастика!.. И когда на Байковом кладбище среди траурных мелодий одинокий трубач заиграл "Сиреневый туман" -- мелодию, которую Данченко обожал и мог слушать хоть сто раз кряду -- тут уж здоровые мужики рыдали вголос...

Случается, Ступка плачет на сцене. Почти всегда -- в роли Тевье, который теряет близких и крышу над головой и уходит в вечность по Млечному пути -- в этой вселенской трагикомедии, так похожей на жизнь... Богдан Сильвестрович признается, что боль-то -- каждый раз настоящая: "Я ведь дитя войны. Когда был маленький, видел трупы, кровь. Мне было года три, а я бегал за старшими мальчиками по полю, где лежали мины, гранаты, и меня относили за холмик, пока старшие разбирали мины... Иногда все это взрывалось. Ребенок еще не понимал -- а боль уже была. И она осталась в подсознании".

Награды Богдана Ступки все множатся: ордена от украинского и польского президентов, "Хрустальная Турандот" в Москве за роль в спектакле "Старосветская любовь" в дуэте с Лией Ахеджаковой. После того, как он заседал в жюри Московского международного кинофестиваля (о, Ступка и кино -- это отдельная песня!), отправился в Крым на гастроли, где Леонид Грач вручил ему звание заслуженного деятеля искусств Крыма -- "поверх" званий народного артиста Украины и СССР...

Честно говоря, наш герой уже достиг той высоты, что награждающий Ступку добавляет очков не артисту, а себе самому. И если правду говорят, что первую половину жизни человек работает на имя, а вторую половину -- имя на человека, то, по идее, Богдан Сильвестрович мог бы следующие 60 лет жить безбедно, ничего не делая, а лишь почивая на лаврах собственной славы. К счастью, не в его характере бездействовать. Он трудяга, великий пахарь театра. Так учил его Сергей Данченко. И он сам уверен, что легкомысленное слово "игра", которым обычно обозначают актерскую профессию, на самом деле означает каждодневную кропотливую работу. По крупице, по зернышку. И, я уверена, Ступка достроит Малую сцену и назовет ее именем Данченко. Ступка найдет режиссера, который поставит-таки ибсеновского "Пер Гюнта" -- воплотит в жизнь давний замысел своего учителя. Ступка восстановит Театр имени Ивана Франко, который (Франко) тоже родился в этот день! День рождения Богдан Сильвестрович всегда отмечает только во Львове, у мамы. А всенародное празднование? Оно будет аж в октябре. Бурное веселье подождет. Главное -- работа. Вот, надо еще выпустить спектакль "Поганські святі" под крышей Молодого театра -- Ступка репетирует там роль Льва Толстого... Не оставляйте стараний, маэстро! Спасибо, что вы есть. И дай вам Бог здоровья, терпенья, вдохновения и мудрости.