ПРОВИДИЦА ВАНГА СКАЗАЛА МАМЕ ПОГИБШЕГО МОРЯКА: "ОН ВЕРНЕТСЯ!"

...Тела утонувших вылавливали сетью, как рыбу. Затем клали на деревянные поддоны, краном поднимали на сейнер и перегружали в рефрижераторы... Ровно 15 лет назад, 31 августа 1986 года, в 23.30 у берегов Новороссийска затонул пароход "Адмирал Нахимов". Его сразу же окрестили советским "Титаником".



Справка "СЕГОДНЯ"

Пароход "Адмирал Нахимов", в прошлом "Берлин", после Великой Отечественной войны был передан Германией СССР. Первым местом приписки стал Ленинград, затем -- Одесса. Длина его -- 174,3 метра, ширина -- 21,1 метра, скорость на момент трагедии была 16 узлов, дедвейт 9 тысяч тонн, 7 палуб. На борту находились 884 пассажира, 346 членов экипажа, 4 человека -- семьи экипажа. Всего 1234 человека. Погибли 423 человека, 64 пропали без вести. Судно было застраховано в Ингосстрахе. Расходы по возмещению ущерба жизни и здоровью людей оценивались в 3 млн. руб. Убытки же, представляющие выплаты иждивенцам погибших, не подлежащие ограничению, составляли огромные суммы. Ингосстрах в данном случае по всем претензиям выплатил 4,1 млн. долларов и почти 2,1 млн. руб. Тем не менее это составило лишь четверть всех фактических убытков пароходства.

Сейчас теплоход "Адмирал Нахимов" находится на глубине всего в 50 метров и на его борту до сих пор остается 400 тонн мазута, которые могут попасть в море.

ЧТОБЫ ТАКАЯ МАХИНА УТОНУЛА, ДА ЕЩЕ ВОЗЛЕ БЕРЕГА?

В сыром подвале, оклеенном газетами, с тусклым светом, одним столом и двумя полуразвалившимися не то стульями, не то креслами я беседую с директором Благотворительного фонда защиты семей погибших на "Нахимове" Галиной Андриевской. У нее на этом корабле погибла мама, Валентина Пархоменко.

О чем говорим? О том, как Валентина Николаевна пришла на красавец-пароход еще в 1956 году, когда он только прописался в Одессе. Так на нем и проработала все 30 лет до последней минуты жизни. Галя еще ребенком дневала и ночевала с мамой на корабле. А повзрослев, всегда провожала и встречала Валентину Николаевну из рейсов. Так, думала, будет и в тот раз. Но 1 сентября позвонили с работы и сказали, что "Нахимов" затонул невдалеке от берега. Дочка усмехнулась: чтобы такая махина утонула, да еще возле берега? Где-то сел корабль на мель -- да и только... Но сердечко защемило, и в тот же день она улетела в Новороссийск. Прибыла туда одной из первых, но, даже оценив трагедию, ни на минуту не сомневалась, что мама жива. Ездила по больницам и все думала: сейчас я ее увижу, и все будет, как раньше. К часу ночи в порту уже была увесистая пачка фотографий найденных трупов, предъявленных для опознания. Мамы среди них не было.

-- Сначала нас водили от одной машины к другой, в которых были сложены все подряд -- и женщины, и мужчины, и дети, -- утирает слезы Галина Васильевна. -- Выдержать это было невозможно. Так и стоит перед глазами ребеночек, такой хорошенький мальчик, годика три, который прямо на краю рефрижератора лежал. Многие падали в обморок… Потом догадались, что надо делать альбомы со снимками пронумерованных погибших. Ведь так искать быстрее. Помню, я все листала эти бесконечные альбомы по несколько раз, боялась фото мамы пропустить. В том, что она жива, я уже сомневалась. На следующий день мне сказали, где находится спасенный экипаж, который собирались отправлять в Одессу. Прибежала туда -- людей много, глаза разбегаются... Стала кричать: "Маму мою не видели? Где мамочка?" Потом сообразила, что надо кричать фамилию. И тут одна из женщин ответила, что последней ее видела. Дескать, она бежала во второй класс -- там были люди, надо было им помогать... А на спасение "Нахимову" было отпущено судьбой всего семь минут... Потом мне посоветовали снова поискать маму в альбоме погибших.

...Над одним из снимков Галина потеряла сознание. Нашла! Ее тут же повезли на опознание к очередному рефрижератору.

ГРОБЫ УСТИЛАЛИ ВЕСЬ ПРИЧАЛ

-- Народу кругом тьма -- родственники погибших, спасенные пассажиры, их родные. Все со своими проблемами и болями, -- вспоминает Галина Васильевна. -- Однако некоторых не горе волновало, а неожиданные денежные растраты. Когда составляли списки материальных потерь, родители одних молодоженов исписали два листа -- все до мелочей. Другой мужчина с пеной у рта доказывал, что за такси до порта он заплатил не шесть рублей, как обычно, а десять. Одна спасенная пассажирка, помню, стояла в очень дорогом спортивном костюме и все возмущалась, что ей дали одежду хуже, чем экипажу. А я с ужасом думала: "Как так можно? Ведь тебя тот же экипаж спасал! Да пусть бы мою маму голую вывели ко мне, лишь бы живую".

В состоянии сплошного оцепенения люди находились все время. Долго ждали оцинковки гробов, чтобы увезти наконец и похоронить родные тела. Пригнали несколько вагонов с одеждой. Мы сами выбирали, во что одеть в последний путь близких людей. Среди этого вороха, как сейчас помню, попались детские, красненькие с бантиком, туфельки. Страшно, но и они пригодились… Гробы красными пятнами устилали причал. Сколько было совсем крохотных! И еще одна жуткая картина до сих пор перед глазами: лежит девушка в гробу в свадебном платье, над ней стоит парень с палочкой. Окаменевший, не плачет, а только, не отрываясь, смотрит на невесту.

"МУЖ УМЕР ЗАДОЛГО ДО ТРАГЕДИИ. НО ПОЗЖЕ Я ЕМУ ПОЗАВИДОВАЛА"

Две девочки рассказывали, как погибла молодая женщина Дора из экипажа. Они хотели вернуться в каюту за документами, а она их не пустила, вытолкала оттуда, чтобы спасались. Они остались живы, Дора -- погибла. Сиротой остался годовалый малыш. Его усыновила Дорина сестра. Мальчик до сих пор не знает, что на фотографии, которая висит на самом почетном месте в его теперешнем доме, -- родная мама.

...Электрик экипажа Долинский взял с собой в плавание жену и старшего сынишку. Младшего, 4-месячного, оставили с бабушкой и дедушкой. Во время катастрофы Долинский бросил кому-то на помощь плот. У жены был такой нервный шок, что ее, уцепившуюся за борт, не могли никакой силой оторвать. Электрик спасся, а его жену Евгению и сына Дениса не удалось найти. Родители супруги оставили 4-месячного Сашу у себя, а спустя пять лет умер и их зять. Сашенька стал круглой сиротой. Таких "нахимовских" случаев множество.

К примеру, Игоря Телеса из Донецкой области спасли, а родителей -- нет. У Зиновия Антоновича из Львова на "Нахимове" погибла дочь. У Луизы Васильевны из Петербурга -- сын. В одну из годовщин памяти погибших Игорь стал их крестником.

-- Моего единственного сына, моториста экипажа, не нашли, -- начала рассказ Нина Пестушко. -- Ему было всего 19. Это был мой поздний любимый ребенок. Я родила его почти в 40 лет. Можете представить, сколько любви накопилось в сердце за эти годы. Муж умер задолго до трагедии, но позже я ему позавидовала… Сережа был чудным мальчиком. Окончил мореходное училище. Учился хорошо, и в первый же рейс его взяли на Кубу. По приезде собирался идти в "вышку". Да подзадержался в рейсе, опоздал на вступительные экзамены. Ничего, говорил, в октябре пойду в армию, потом -- поступлю. А пока решил сходить на "Нахимове". Я предлагала отдохнуть, а он ответил: "Заработаю денег, чтобы было тебе за что ко мне в армию приезжать". И ушел… Когда провожала на пирсе, предупредил, что сменяется ровно в полночь и обязательно позвонит из Новороссийска. За полчаса до пересменки корабль начал тонуть.

1 сентября мне позвонила знакомая и спросила, знаю ли я о "Нахимове"... Я от слабости присела на кровать. Только на третий день смогла вылететь в Новороссийск. Меня вызвались сопровождать друзья сына. Видя мое состояние, не пускали меня на пирс к рефрижераторам. А через три дня вообще отправили домой, боялись, что не выживу. Я всякий раз теряла сознание, когда слышала, как ругались спасенные, когда у них записывали, что пропало. Я бы все в мире отдала, лишь бы сына спасли. Но его тело даже не удалось найти... К тому же Сережу мало кто знал из экипажа. Спрашивала девчат, которые их кормили. Говорили, что запомнили моего парня под два метра ростом, но вот куда делся, не видели.

В Одессу привезла я только горсть новороссийской земли, присыпала ею уголок на 2-м Христианском кладбище и поставила стелу на память. Чтобы было куда прийти поплакать. Но я не верю, что сына нет в живых, и жду его…

На мой удивленный взгляд измученная ожиданием мать продолжила:

-- В один из дней пошли слухи, что на рейде в то время стоял какой-то иностранный корабль. К утру он исчез. Тогда еще странным всем показалось то, что без вести пропали в основном молодые ребята, девушки и дети. Мы были уверены, что они остались живы и уплыли с иностранцами. А на большой праздник -- Благовещение -- мне приснилось, что сын вернулся домой. Я уткнулась ему в грудь, до плеча не достаю, и только повторяю: "Что ж ты мне даже не позвонил?" Он отвечает, что не мог, был в Замбии. Я так удивилась. А он говорит: "Это ничего. Ребята попали еще похлеще". Вот я все и думаю -- может, и правда он живой. И я не одна такая. Олеся Кополовец из Ровно однажды собралась и поехала к Ванге. Та сказала: "Ты жди. Он вернется". Олеся Карповна приехала домой, разбросала все камни от памятника, который, как и я, поставила в знак гибели сына. Сказала: "Буду ждать Олежку!"

Два инфаркта перенесла Нина Пестушко. Последний -- в 13-ю годовщину трагедии. Вернулась из Новороссийска и сразу слегла. В прошлом году не смогла поехать, а сейчас вот собиралась.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Проходят годы. Подрастают дети тех, кто не вернулся, стареют родители погибших. Большинство из потерпевших -- малообеспеченные люди. Но даже те, кто не считает копейки, нуждаются в моральном единении. Для них важно осознавать, что они не одни, что их горе не оставляет равнодушными, что их погибших родных помнят. Одесситы, а в области около ста пострадавших, создали в 1997 году Благотворительный фонд защиты семей погибших "Нахимовец". Стучатся во все двери. Им открывают редко. Есть и такие "активисты", что тянут одеяло на себя и пытаются, прикрываясь фондом, решать свои проблемы. Сама Галина Васильевна радуется, если удается пристроить учиться кого-то из детей погибших. Или отцу-калеке утонувшего моряка "выгорает" хотя бы самое необходимое -- продукты.

Особая проблема -- организация рейда памяти в годовщину трагедии. Обидно, что в Новороссийске их встречают очень заботливо, принимают максимальное участие, мэр обеспечивает всем необходимым. А в Одессе, городе, откуда уходил корабль, где формировался экипаж, о трагедии забыли. Например, последний рейс обойдется примерно в 15 тысяч гривен. Питание, цветы, венки, автобусы до Новороссийска -- на все надо в прямом смысле слова "выклянчить" деньги у спонсоров, если таковые найдутся. Неужели, задают вопрос все, и с Камчатки, и с Питера, это не боль Одессы? Российские города хоть как-то проявляют интерес к "нахимовцам". А Одесса как бы не замечает их.

-- Но мы все равно совершим юбилейный рейс памяти. Когда опустим на воду венки, российские водолазы унесут их и положат прямо на затонувший корабль. Как и положено, на могилу, -- добавила Нина Ивановна. -- Если мой мальчик все-таки где-то там, то пусть его душа успокоится…

Кстати. Российские туристические фирмы даже на трагедии сумели сделать бизнес: всего за 70 долларов можно совершить увлекательное погружение и посмотреть покоящееся на дне моря затонувшее судно "Адмирал Нахимов".