НЕ ВОЛЬНОЕ ДЕТСТВО

При входе на стене -- фотографии: дети кружатся в хороводе, делают утреннюю гимнастику, с аппетитом уплетают торт. Идем дальше. Из кухни доносится аромат борща и котлет. На втором этаже все ходят на цыпочках -- тихий час. Одним словом, все как в обычном детском саду. Только находится он за колючей проволокой, а мамы этих малышей -- осужденные Черниговской женской исправительной колонии.

НИКТО НЕ ВПРАВЕ ЗАПРЕТИТЬ УБИЙЦЕ ИМЕТЬ ДЕТЕЙ

Сегодня здесь отбывают наказание 1589 осужденных. 130 из них -- на строгом режиме, четверых суд приговорил к пожизненному заключению. Преступившие закон лишь однажды сюда не попадают. Здесь "мотают срок" те, у кого две и больше судимостей. У одной "обитательницы" их уже 12, тюремный стаж составляет 39 лет. Самой старой осужденной -- 78 лет. По мнению персонала, женская преступность в последнее время стала более жестокой, чем пять-десять лет назад.

Тем не менее женщина остается женщиной. И никто не вправе запретить отпетой мошеннице или хладнокровной убийце иметь ребенка. На шестом месяце будущую маму, где бы она ни отбывала наказание, переводят в учреждение, имеющее детдом. Таких всего два -- в Одессе и здесь, в Чернигове. "В этом году у нас появилось на свет шесть карапузов, а всего 24 воспитанника", -- говорит начальник детдома матери и ребенка Елена Сановская.

"Мамочки" -- так окрестили на зоне родивших -- коротают дни вместе в отдельном блоке. Они не знают, что такое бессонные ночи и куча мокрых пеленок на утро, у них не болит голова, за что купить детское питание и к какому врачу мчаться, если малыш, не дай Бог, заболел. К тому же имеют право три года не работать, получают усиленное питание. А кормящие мамы еще и могут приходить к своим детям каждые три часа, остальные -- на два часа в первой половине дня и во второй.

В КОЛОНИИ РОДИЛА ЧЕТВЕРЫХ!

"Прописанные" в колонии корова и куры исправно "обеспечивают" малышей молочными продуктами и яйцами. Есть небольшой огород -- всегда под рукой свежая зелень и овощи. С облепихового дерева получили шесть литров масла. Елена Игоревна каждый год пополняет аптечку сушеными травами, которыми зимой лечит сопливые носы и болящие животики. Одежды, памперсов, игрушек тоже хватает -- гуманитарная и спонсорская помощь на высоте. Детей постарше несколько раз в неделю выводят на экскурсию за пределы колонии.

-- За малышами ухаживает 18 человек персонала. В каком детском садике, скажите пожалуйста, за ними круглосуточно наблюдает медработник? У нас к тому же раз в день врач осматривает каждого ребенка, -- гордо говорит Елена Игоревна. -- Если что-то не так, на ноги поднимаем все больницы в городе. С одним малышом даже ездили на консультацию в Охматдет. Правда, в благодарность от матери услышала лишь упреки. Вообще мамочки очень требовательны. Дома, наверное, и не заметили бы того прыщика или мокрых штанишек. А здесь такой крик поднимают, если что. Просто на свободе они не тем занимались и о многих элементарных вещах не имели представления, скажем, сколько и чего положено ребенку кушать. Здесь же им есть время подумать о своем малыше, поэтому такие дотошные.

Заключенные от детей не отказываются. Такое было только один раз -- малыш родился с болезнью Дауна. А одна женщина умудрилась родить в этой колонии четверых ребятишек! Выйдет, натворит "делов", забеременеет -- и сюда. И так четыре раза.

-- Была у нас киевлянка с трехлетним ребенком, -- вспоминает первый замначальника учреждения капитан Виталий Павленко. -- Освободилась. А через три дня утром звонок у входной двери. Открыли. Никого нет, только малыш хлопает испуганными глазами. Представляете?! Мамаша поняла, что ему здесь будет лучше, чем на воле, и подбросила. Когда мы привели его к детям, с которыми он рос три года, слезы на глазах появились даже у меня. Малыш сгреб в охапку своих друзей, целовал их, обнимал от радости. Мы полтора года разыскивали ту мамашу, уже хотели оформлять лишение ее родительских прав, но она явилась и забрала сына. Чем объяснила свой поступок? Устроится ей надо было в жизни, а с ребенком на руках -- трудно.

В ЭТОМ ГОДУ НЕ ПРИЕЗЖАЛ НИ ОДИН ОТЕЦ

В этом маленьком "раю" за колючей проволокой дети растут до трех лет. Дальше -- либо с мамой на свободу, если у нее срок закончился, либо к бабушкам-дедушкам, либо в Прилукский интернат.

-- В этом году уже есть два кандидата на интернат, -- огорчена "хозяйка" детского дома. -- Если бы вы знали, как переживаем, провожая на Прилуки. Малыш бежит за мной, хватает за ноги, а я убегаю -- не имеем права его оставить. Даже если у осужденной есть родственники, не всегда они могут забрать малыша -- средства не позволяют. У некоторых "наших" бабушек уже не по одному внуку на шее висит.

На отцов этих детей рассчитывать не приходится, тем более что у большинства женщин мужей нет, а сожители не в счет.

-- Однажды, правда, приехал один. Здесь мы их расписали, и он забрал ребенка домой. У жены еще впереди было несколько лет, -- вспоминает Виталий Михайлович. -- А вообще свадьбы здесь -- явление редкое. Последняя в 95-м году была. В нынешнем еще не приезжал ни один отец. Женщины говорят, мол, денег на это нет. Но, если разобраться, раз в год навестить своего ребенка можно. Было бы желание.

"ТЕПЕРЬ Я НЕ ОДНА НА ЭТОМ СВЕТЕ"

По словам Виталия Михайловича, мамочки стремятся выйти на свободу намного больше, чем остальные. Для этого стараются примерно себя вести. Их отпускают. Но, глядишь, год-два прошло -- и она снова на нарах. Поэтому для многих ребятишек годы, проведенные в колонии, могут оказаться лучшими в жизни. Здесь для них созданы все условия, и они могут каждый день видеть свою мать. А что их ждет по ту сторону колючей проволоки? Гарантии, что их мамы снова не встанут на преступный путь, -- никакой.

У 24-летней Веры -- годовалый сынишка. Отец ребенка, который еще не знает о нем, тоже за решеткой. Она -- детдомовская, кто ее родители -- не ведает. Однажды была у сестры, но та ее приняла с холодком и от дальнейших встреч открестилась.

-- Трудно, когда никто не ждет, -- говорит Лена. -- Там, где прежде сидела, хотела аборт сделать, но не сложилось. Когда Славик родился, счастливой себя почувствовала -- теперь я не одна на этом свете! Правда, что будет, когда выйду -- не знаю. У меня же ни кола, ни двора...

-- Я тоже аборт хотела сделать, -- признается Света. -- Пришла к гинекологу, а она как понеслась: вы, такие-сякие... Я поднялась и ушла. Дочери уже четыре месяца. Дома еще двое красавиц 15 и 10 лет. Очень хочу, чтобы младшая никогда не узнала, где родилась. В нашем городе никто не знает, где я. Девчата в школе говорят, что на заработках за границей.

-- Сидишь здесь и думаешь -- все, последний раз. Какие бы мы ни были, но так хочется, чтобы все сложилось хорошо, -- сыну 36-летней Ани два года. -- А выйдешь -- начинается все не с того и кончается не тем. Однажды я уже зарекалась. А теперь просто прошу у близких прощения.

Два года назад в колонии произошел небывалый случай: одна из первых воспитанниц здешнего детдома угодила сюда как... заключенная.

-- Мы ей показали, где она росла. Даже няня ее до сих пор работает. Иногда руки опускаются... На что эти старания, если все возвращается на круги своя? Но бывает, к счастью, иначе. Приезжают наши воспитанники и привозят подарки. Тогда думаешь, что не зря мы в этих детей душу вкладываем, -- сказала напоследок Елена Игоревна.