"СОБЛАЗНЯТЬ ДЕВУШКУ СТИХАМИ -- НЕЧЕСТНО"

С тех пор, как на ТВ появилась программа "Итого", Игорь Иртеньев известен огромной зрительской массе в основном как "поэт-правдоруб". А когда-то мы просто читали его иронические стихи и приходили в восторг от соединения, казалось, несоединимого: архиизысканной манеры изложения и более чем издевательского содержания...

"Я, КАК ПОСЛЕДНИЙ ЧАЙНИК, ОТДАЛ СВОИ СТИХИ В БУФЕТЕ ЦДЛ"

Женщина в прозрачном платье белом,
В туфлях на высоком каблуке,
Ты зачем своим торгуешь телом
От большого дела вдалеке?

-- Игорь Моисеевич, а ведь вы наверняка начинали с красивых лирических стихов...

-- Вот абсолютно точно -- не начинал! Эта болезнь меня обошла. Вернее, период полового созревания, с которым обычно связано продуцирование лирического продукта, я прошел как-то без этого.

-- В чем же воплощали юношеские грезы?

-- Не знаю... Дело в том, что я был очень усердным читателем поэзии.

-- То есть девушек соблазняли чужими стихами?

-- Я вообще считаю, что соблазнять девушку стихами -- это как-то нечестно. По отношению к поэзии. Не к девушке... (Смех.) Я не могу использовать стихи в утилитарных целях -- у меня все-таки перед поэзией некий трепет есть.

-- А перед девушкой, значит, нет?

-- Ну, меньше... Какие-то веселые стишки я писал даже в школьные годы. Первое стихотворение, которое попало во многие мои сборники, написано в 17 лет, в 1964 году. А следующее -- уже в 79-м. Был "провал" в 15 лет, когда я не испытывал в этом никакой потребности.

-- Копили опыт, умнели?

-- Ну да. Копил, умнел, куда-то ездил, практически 20 лет работал на телевидении, объездил весь Союз... Не могу сказать, что мне все эти впечатления потом пригодились, но некую базу дали. А в 79-м я написал стихотворение, его сразу опубликовали, я получил гонорар и тут же написал следующее -- понял, что это дело веселое...

-- Выходит, решающую роль сыграл гонорар?

-- Гонорар был приятен.

-- И много заплатили?

-- Надо вспомнить... Немного, рублей 12. Кстати говоря, это было даже не стихотворение, а стихотворный перевод, уже не помню с какого языка. Дай Бог памяти...

-- Вы что, так много их знаете?

-- Нет, я, строго говоря, не знаю ни одного. Ну, польский немного... Я переводил с подстрочника. Потом вышел какой-то рассказ, потом стихотворение "Атос, Портос и Арамис однажды в баню собрались". С ним вообще здорово было: я, как последний чайник, отдал его в буфете Центрального дома литераторов бывшему администратору "Клуба 12 стульев" Виталию Резнику (в то время он уже в "Неделе" вел полосу сатиры и юмора). В буфете ЦДЛ это было совершенно не принято -- люди там только выпивали, но никогда не решали свои дела -- глупо подсовывать какие-то листки. Как ни странно, уже через неделю оно было опубликовано в "Неделе"! Вот это меня необычайно воодушевило.

"Я -- АБСОЛЮТНЫЙ ПОЛИТЕХНИЧЕСКИЙ КРЕТИН"

Здесь колыбель мою качали,
Когда исторг меня роддом,
И где-то здесь меня зачали,
Что вспоминается с трудом.

-- Прочла в вашей "трудовой биографии", что вы выросли на окраине Москвы, и одна еврейская семья через два дома от вас даже держала корову...

-- Таганка тогда действительно была окраиной. Крестьянская застава, Рогожская застава... Это же, собственно говоря, когда-то были ворота города, граница Москвы. Все, что там сейчас есть, строилось буквально на моих глазах. Дом наш был деревянный, как и все вокруг. Во дворах лопухи росли -- вот такая патриархальная атмосфера.

-- А у вас никакой живности не было?

-- Коровы, что ли? Ну нет. Кошки были, собаки.

-- То есть, не для еды?..

-- (С хохотом.) Нет, кошек мы не ели!

-- Вы в армию попали в 25 лет -- взрослый человек, семьянин...

-- Армия моих ожиданий не обманула. Вполне бессмысленно потраченные годы. Там случались замечательные люди, но лучше было бы встретиться с ними где-нибудь в другом месте. Собственно, вся моя учеба в институте была попыткой отодвинуть этот "счастливый" момент. Это была практически единственная цель, потому что по своему диплому -- "инженер-механик киноаппаратуры" -- я никогда не работал. Я был абсолютный политехнический урод... кретин... Короче, у меня совершенно гуманитарный склад ума! Конечно, на телевидении я таскал камеру, пленку мог зарядить. Но уж починить ничего не мог.

"Я НЕ СМОГ ЖИТЬ В СИТУАЦИИ "ОСЕННЕГО МАРАФОНА"

Уронил я в унитаз
Как-то тут намедни
Свой любимый карий глаз --
Правый, предпоследний. (...)
И с тех пор все снится мне
Ночью в тишине,
Как он там ресницами
Шевелит на дне.

-- Какой "поворот" происходит в мозгах, что человек начинает писать сатирические произведения, профессионально острить?

-- Ну, я не знаю, что значит -- острить? Разве Булгаков -- острил? Профессионально острят у нас в КВН. А литература все-таки дает определенный простор для маневра. Необязательно, чтобы это была бесконечная череда реприз. Я просто себе не представляю иного способа письма. Все равно какая-то мера иронии присутствует во всем.

-- Почему? Боитесь "съехать в пафос"?

-- Да, боюсь! Потому что в этом я себя всегда чувствую совершенно беспомощным... Вот моя жена Алла Боссарт (тщеславно отмечу: известная журналистка) -- один из немногих известных мне пишущих людей, кто умудряется держать высокую драматическую ноту, не сваливаясь в пафос. Это очень редкий дар. Я им, к сожалению, не обладаю. Ну а собственно... Не обладаю -- и не надо. Зато я чем-то другим обладаю!

-- Вы удивительный человек -- дружите с обеими бывшими женами... Сколько было вашей дочери, когда вы разошлись со второй женой?

-- Три года. Окончательный разрыв произошел восемь лет назад. Конечно, это было очень тяжело, но иного выхода просто не было. Меня мучило такое положение вещей. Многие люди вполне успешно на протяжении десятилетий живут с женой, имеют любовницу, порой не одну, а я вот не смог...

-- Это что -- издержки воспитания или патологическая честность?

-- (Виновато.) Ну, не патологическая... Но ситуация "Осеннего марафона", в которой я был -- она абсолютно точно там описана... Бузыкин остался в этом кругу, а я вот не смог.

-- Я думаю, все-таки наоборот: вы вырвались, а он -- не смог.

-- Ну да, конечно. И это было правильно. Кстати, роман с моей женой у меня начался в Одессе, ровно в этой гостинице "Красная", где мы с вами разговариваем. Мы тогда вместе летели на Юморину с Мишей Мишиным и Аллой. Просто встретились в аэропорту -- и все.

-- Любовь с первого взгляда?

-- Ну, буквально... Такая женщина французского склада, миниатюрная, грустные глаза... У меня тоже что-то грустное как раз происходило, и нас с Аллой "волной прибило" друг к другу. Вот и сейчас мы прилетели в Одессу вместе -- на пятилетие реабилитационного центра для детей-инвалидов...

"К ВЛАСТИ ПРИШЛИ ЛЮДИ В НАРУКАВНИКАХ, А НЕ В ШУТОВСКОМ КОЛПАКЕ"

Я обычно как напьюсь,
Головой о стенку бьюсь.
То ли вредно мне спиртное,
То ли просто возрастное.

-- Игорь Моисеевич, это для вас привычный режим -- всю ночь на ногах, а с утра бегом "на дело", на работу, на интервью?..

-- Достаточно привычный. С годами, конечно, все труднее... Более того, у меня еще есть еженедельная повинность -- колонка в Газете.ru, которую я каждую пятницу с утра должен написать. А у меня всегда так совпадает, что накануне я поздно ложусь по тем или иным причинам. Как правило, по причинам одного характера -- возлияния и дружеские застолья. Они железно бывают в четверг вечером. За два года моей работы в Газете.ru исключений практически не было. Я каждый раз встаю во-от с такой головой. И что делать? Встаешь, пьешь свои две чашки кофе и с каждой выкуренной сигаретой обретаешь дыхание.

-- Как вам кажется, новое "Итого" чем-то отличается от прежнего?

-- Оформление, по-моему, стало гораздо симпатичнее. Но это, собственно, произошло еще весной и не было напрямую связано с перипетиями на канале НТВ. Содержание пока не поменялось, но, видимо, как-то будет меняться. И это не боязнь остроты -- просто в развитии страны начался более упорядоченный период. Я даже без всякой иронии об этом говорю. С одной стороны, оно, конечно, может обернуться "выравниванием" (надеюсь, что этого не произойдет, но тенденция есть), а с другой стороны -- нет таких ярких идиотических проявлений у власти. Она стала менее расхристанной. Нет дирижирования оркестром и тому подобных выходок.

-- Пользуясь лексикой вашего коллеги Андрея Бильжо, это все меньше похоже на "маленькую психиатрическую больницу"?..

-- Да-да-да! Это такая "маленькая контора"... вернее, очень немаленькая, где к власти пришли уже люди в нарукавниках, а не в шутовском колпаке.

-- Серьезный главврач взялся за дело?..

-- Да. Чисто внешних поводов "подкалывать" он особо не дает. Ну хорошо, ну достал он зубами монетку из какого-то молочного продукта, будучи в Татарии -- нормальный пиаровский ход. Ничего такого, чего не сделали бы Клинтон или Тони Блэр, встречаясь с избирателями. Фраза "мочить в сортирах" обсасывалась год. Ничего больше он за год не сказал! Просто "выкусывать блох" -- это не лучшее занятие для телепередачи.

-- Вообще, в той весенней революции на НТВ вы себя почувствовали органично? Интересно было?

-- Это было вынужденно. Но я для себя сразу сделал выбор. И абсолютно ясно, за что нас прессовали. А интереса-то не было. Собственно, у меня и в 91-м уже не было интереса.

-- Вы в 91-м ходили на баррикады?

-- Да тогда практически все из моего круга ходили. С удовольствием бы без этого обошелся, но надо же было как-то себя защитить. Кроме того, передача -- это же еще и источник материального благосостояния, никто этого не скрывал. У меня еще и отнимали работу, помимо всего прочего.

"ПОТОМКИ ВСЕ ВОССТАНОВЯТ ПО НАДПИСЯМ НА ЗАБОРАХ"

Я в детстве сильно поддавал
И образ жизни вел развратный,
Я с детства не любил овал,
Но обожал трехчлен квадратный.

-- У нас в последнее время многие спорят даже не столько о том, можно ли, сколько о том, как правильно пользоваться матерными словами...

-- Я считаю, что если эти слова в языке существуют, то они не слова-изгои, а в общем полноправные... Но использовать их надо исключительно с гомеопатической точностью, взвешивая на аптекарских весах необходимость их применения. На телевидении их быть все-таки не должно. Даже в такой передаче, как наша. Однажды у меня там прозвучал стишок:

Такого кризиса
Еще не видел свет.
П...ц уж близится,
А кризиса все нет.

Это когда антикризисную программу Сергея Кириенко вдруг переименовали в "стабилизационную". Но там прошел гудочек. В печатном тексте -- это вполне допустимо. С чисто филологической точки зрения.

-- Почему бы нет? Есть же волшебные вещи, вроде Губермана...

-- Кстати, у Губермана, при всей моей любви к Игорю Мироновичу, местами случается перебор... Нет, масса примеров, когда читаешь в тексте -- и это совершенно не раздражает, потому что понимаешь: так нужно было тут сказать. Кстати, в книжке-то я тот свой стишок напечатал с чистой совестью. На самом деле отточие тут уже ничего не решает. Это абсолютно жеманный жест.

-- А потом потомки, бедные, начнут читать -- и не будут знать, как это слово произносится!

-- (С хохотом.) Ничего, я думаю, они по раскопкам на заборах восстановят!