КИЕВСКИЕ МОДНИЦЫ БОЯТСЯ ХОЛОДОВ

Давно ли это было? Небо такое синее, прозрачное, с чисто летними легкими облачками, солнце так приветливо светило и даже грело, Реомюр показывал по 20 %, ветра не было, а один только ласкающий эфир... А теперь? Небо хмурится, ветер злится и воет, того и гляди, хлынет дождь резкий, холодный, пронзительный, отвратительный осенний дождь.

Вот и киевские дамы, подобно "птичкам небесным" устремились за новыми осенними нарядами на многочисленные распродажи, повсеместно устраиваемые содержателями модных магазинов. И сам собой возникает вопрос, имеющий так сказать специально дамский интерес. Это вопрос о магазинных распродажах, представляющих в своем роде яблоко раздора для наших барынь. Возбудил его местный купеческий староста, с целью урегулировать этого рода торговлю, и внес в собрание купеческого общества доклад, в котором, между прочим, предлагает подчинить распродажи полицейскому надзору.

Мысль сделать околоточного надзирателя каким-то экспертом по части распродаж оригинальна, но совсем неудачная. Я думаю, что околоточный надзиратель совершенный профан в вопросах моды, и решать, действительно ли это распродажа или купеческий фортель, задача для него неразрешимая, могущая внести новые осложнения в этот "вид торговли", как называет распродажи купеческий староста.

Между прочим, он в своем докладе приводит против распродаж такую мысль, что торги по удешевленным ценам искусственно создают страсть к роскоши и вызывают на дальнейшее время потребность покупать дорогие вещи по их настоящей цене, часто не по карману покупателей. Такая заботливость о поддержании бережливости и устранении роскоши едва ли не излишняя. Не проще ли предоставить самим дамам регулировать свою "страсть к роскоши". К тому же роскошь эта вряд ли им пригодится нынешней зимой при посещении Городского театра. Городская управа упорно держит оперу на летнем положении и не доставляет дров для отопления, должно быть полагая, что опера должно обогреваться энтузиазмом зрителей. В результате, Евгений Онегин, перед объяснением с Татьяной должен дуть себе на пальцы; герцог, отправляясь на свидание с Джильдой, надевает теплый набрюшник, - а зрители, вместо аплодисментов, стучат зубами, доставляя готовый материал для хора мертвецов в "Роберте-Дьяволе".