ТЕНОР ТЕНОРУ РУКИ НЕ ПОДАСТ?

По отношению человека к чужим успехам можно судить о многих его качествах. Скажем, у украинцев есть расхожая поговорка: "У сусіда -- хата біла". Но коллективная петиция в администрацию Президента группы народных артистов, требующих отобрать у коллеги Национальную премию, потому что солист Киевской оперы редко появляется на родной сцены, -- это уже из другой оперы. Ближе к сентенции булгаковского Шарикова: "Все отнять и поделить!" Свою позицию по этому поводу высказал корреспонденту "Сегодня" народный артист Украины ВЛАДИМИР ГРИШКО.

-- Музыканты говорят: "Тенор тенору руки не подаст". Но это не всегда так. Не все коллеги подписали это письмо. У меня прекрасные отношения с Романом Майбородой, Николаем Ковалем, Ольгой Микитенко, другими артистами. Вместе с тенорами Александром Дьяченко и Александром Гурцем мы должны были ехать в Канаду на концерт в Торонто -- в дни празднования десятой годовщины независимости Украины. Я готовил эту поездку, но в Зальцбурге, откуда я должен был лететь, после теракта в США, меня предупредили: "Если из-за отмены авиарейсов не вернешься, помни: заменить тебя некем". Пришлось отказаться. В составе Трио теноров Национальной оперы выступил Андрей Романенко.

Сцена Киевской оперы для меня открыта, администрация ко мне относится хорошо. Но лауреаты Национальной премии должны петь тогда, когда у них есть возможность и желание, причем с теми партнерами, с которыми они хотят, а не с теми, которые готовы утопить тебя в ложке. Я буду выступать только с теми, кто имеет в душе Бога, кто не участвует в мышиной возне.

-- Владимир, вы вернулись из Зальцбурга, где успешно спели в пяти спектаклях оперы Верди "Аида". Кто сделал вам протекцию?

-- Все получилось случайно на первый взгляд, хотя на самом деле никакой неожиданности в этом не было. Два моих компакт-диска услышал владелец одного продюсерского агентства и отослал их директору Объединения зальцбургских театров Лендес-театр господину Хохштратте. Так я получил приглашение выступить в родном городе Моцарта. Времени на подготовку было очень мало, поэтому впервые в жизни приехал неподготовленным. Пришлось нанимать концертмейстера и заниматься, хотя стоило это 50 долларов в час. Зато публика, которая слышала и Доминго, и Паваротти, принимавшая поначалу сдержанно, к последнему спектаклю была уже намного доброжелательнее. Партия Радамеса очень сложна, по этому поводу известный педагог и критик Дрейер написал мне в стихотворном послании, что исполнитель этой роли, выйдя на сцену, готов намочить штаны…

Спектакли проходили в знаменитом Зальцбургском "Гроссе Фестшпильхаус" (Большой фестивальный зал на 2400 мест), построенном по инициативе Герберта фон Караяна. Моей партнершей была лучшая Аида в мире -- чернокожая американка Маргита Листер. Она уже восемь лет поет эту партию, а у меня была премьера.

Постановка очень необычная: известный сюжет об истории любви египетского военачальника и плененной эфиопской принцессы, о войне между их народами был решен в современном ключе. На сцене -- американские солдаты и мусульманские женщины в парандже, дети с мишенями на головах на фоне танков и ракет. Публика все это воспринимала как отражение трагических событий 11 сентября -- у некоторых зрителей была истерика...

По замыслу режиссера Радамес стал генералом американских войск. Вернувшись с победой над эфиопами, он по традиции автогонщиков, вскакивает на пьедестал и обливает сцену шампанским. По ходу сюжета, совсем как баскетболист Майкл Джордан, на спортивной разминке бегает с мячом по сцене и забрасывает его в кольцо.
Четыре действия шли с одним перерывом. После того как я, как заправский каскадер, лазал по пирамидам, надо было быстро переодеться и петь дуэт с Амнерис, а потом сцену с Аидой. В результате я похудел на пять килограммов.

-- Расскажите о вашей "группе поддержки".

-- За пять дней до спектакля в Зальцбург приехали моя жена Татьяна с дочуркой Анной-Стефани. У нас остались прекрасные впечатления от прогулок по городу: мы поднимались в крепость Зальцбург, которую никогда не занимали захватчики. Там в ресторанчике подают знаменитый шницель по-венски. Были, конечно, в доме Моцарта, в резиденции зальцбургских епископов и в церкви, в которой играл четырехлетний Моцарт.

-- А знаменитое австрийское пиво попробовали?

-- Только на заключительном банкете. Мы пришли туда втроем, дочь Анну-Стефани у нас моментально забрали гости и стали передавать из рук в руки. А мы с Татьяной попробовали австрийские красные вина и, конечно, пиво с сосисками.

-- Будут ли продолжаться ваши контакты с Зальцбургом?

-- Я должен петь в январе партию Поллиона в 9-ти спектаклях "Нормы" Беллини, если не предпочту другой контракт.