НЯНЮ-ПЛЕННИЦУ ИЗ УКРАИНЫ НЕМЕЦ РАЗЫСКАЛ ЧЕРЕЗ 55 ЛЕТ

В 1942 году немецкий офицер купил женщину из Украины, чтобы она работала у него и присматривала за его сыном. Спустя больше чем полвека тот сын написал письмо своей няне.

"ПОВЕДУТ НА МЫЛО ПЕРЕРАБАТЫВАТЬ"

За время нашей беседы Екатерина Корнисий заплакала дважды. Сначала после слов: "Я так хотела жить..."

Тогда ей было восемнадцать. Ее и таких же, как она, выгнали, словно скот, из товарняка, завели в концлагерь, но разместили отдельно от военнопленных. Помыли, подстригли, чем-то смазали тело... "Теперь поведут на мыло перерабатывать", -- промелькнуло в голове. Она уже наслушалась об этом. О сумочках из человеческой кожи, об украшениях из человеческих костей. Но не плакала. Не было чем, все слезы вылились во время длинной дороги с ее родной Волыни в Германию.

Их повели не к смертельным печам, а... на продажу. Очень унизительно, когда заглядывают в зубы, щупают за руки, требуют пройтись. Так проверяли, здоровая ли, сможет ли работать. Но это была надежда на спасение, потому, когда к Кате подошел немецкий офицер и спросил по-польски: "Будешь доить коров? Тогда возьму тебя на работу", она, не задумываясь, ответила: "Я согласна". Кристиан Эпингер тут же расплатился с продавцами.

ЗОЛОТОЙ КРЕСТИК... ДЛЯ РАБЫНИ

Как только пленницу привезли в дом Эпингеров, хозяйка, фрау Маргарита, посадила ее возле теплой печи, напоила кофе с пирожками. А вечером, после того, как Катя с хозяйкой постирали белье, завела ее в душевую, потом дала переодеться в чистое и показала девушке, где ей спать. Комната показалась похожей на сказку -- большая кровать, белое покрывало, белоснежная простыня.

-- Такой ковер, как сейчас у меня висит на стене, в той комнате лежал на полу, -- улыбается Екатерина Мироновна. -- Засыпая, я думала: вот мне показали такую красоту, а завтра поведут на смерть.

Утро следующего дня, когда ее в пять утра разбудила хозяйка, встретила с тревогой. Но фрау Маргарита сказала, что пора доить коров, и они вдвоем пошли работать. Забот хватало: Эпингеры держали пять коров, трех лошадей, шестнадцать свиней, магазин, бар. Первые две недели хозяйка на равных работала с новой прислугой, пока Екатерина полностью не освоилась и не выучила необходимых слов.

Еще девушка должна была присматривать за маленьким сыном хозяев Эдгаром. Он удивлялся, когда видел, что взрослая тетя не знает, как называется тот или иной предмет. Брал Екатерину за руку, подводил к тому предмету и несколько раз повторял по-немецки его название. Так у волынской девушки появился маленький учитель немецкого языка. Екатерина сразу его полюбила. И Эдик, как она его называла, скоро начал обращаться к ней: "Моя любимая девушка". Выйдет на крыльцо и зовет: "Моя любимая девушка, иди кушать!" Эпингеры, кстати, ели вместе со своими слугами. Лишь когда собака лаем извещала о том, что к ним идет кто-то чужой, работники вставали из-за стола и переходили в другую комнату.

Так было и при хозяине, и после того, как его призвали на фронт. Кристиан Эпингер перед отъездом сказал, что не отпустит Екатерину домой, а выстроит ей по соседству дом и выдаст замуж. Очень их семье понравилась трудолюбивая украинка.

-- Что там говорить, и мне было хорошо у них, -- говорит Екатерина Мироновна. -- Когда я послала домой письмо с фотографиями, где сильно располнела, моя мама плакала, думая, что я с голоду опухла. Можете себе представить: на Рождество хозяйка подарила мне, рабыне, золотой крестик с цепочкой.

ОНА НАДЕЕТСЯ НА ВСТРЕЧУ

Второй раз на глаза Екатерины Мироновны наворачиваются слезы. Она вспоминает весну 1945-го -- день, когда они с хозяйкой, Эдиком и слугой-поляком эвакуировались на телеге. Их настигли советские солдаты. Радость освобождения была омрачена -- те начали резать чемоданы и забирать все самое ценное. Отбивали горлышки бутылок с водкой и сразу же выпивали. Когда переполненная подвода была разграблена, а лошадей забрали, беглецы решили возвращаться назад пешком. Но как только поляк взял на руки больного тогда Эдгара, его остановили солдаты: "Твой ребенок? Нет? Немецкий? Бросай на землю!"

-- Я к ним -- плачу, прошу: "Это же ребенок! Пощадите!" -- продолжает Екатерина Мироновна. -- Я взяла с подводы перину, постелила ее на землю и положила на нее Эдгара. Как он тогда плакал! Что было с ними потом, я не знаю...

У Екатерины Корнисий не сохранилось документов, подтверждающих, что она была вывезена на работы в Германию. Поэтому, когда начали выплачивать помощь остарбайтерам, обратилась в Международный Красный Крест с письмом, в котором подробно рассказала, где работала. А несколько месяцев назад в волынское село Сереховычи передали послание Екатерине Корнисий от гражданина Германии Эдгара Эпингера, который ее разыскивал, чтобы выступить в роли свидетеля. Господин Эпингер подтверждал, что с 42-го по весну 45-го в их хозяйстве работала украинская девушка Екатерина. После войны его мама хотела разыскать ее (отец погиб на фронте), но были не те времена. "Я очень хочу встретиться с вами", -- заканчивалось письмо из Германии.

-- А вы? -- спрашиваем Екатерину Мироновну.

-- И я хочу. Рассказала бы ему, как когда-то он разбил кувшин. Я тогда надавала ему по мягкому месту, -- улыбается женщина. -- Теперь он, наверное, седой, как и я...