АЛЕКСАНДРА КОЛЛОНТАЙ СМЕНИЛА КОЖАНКУ НА МУНДИР ДИПЛОМАТА

Личность Александры Михайловны -- одна из самых ярких среди выдающихся женщин ХХ века. Она была первой в мире женщиной-дипломатом. Но женщина остается женщиной, и в ее жизни всегда есть место для любви. Это была странная пара: аристократка Коллонтай, элегантная светская дама, и высокий плечистый крестьянский сын с грубыми чертами лица и соответствующими манерами. Противоположности сходятся? Возможно, ей недоставало "чернозема", а ему страстно хотелось узнать, как же любят эти белотелые петербургские "чистюли". Но существовала еще одна причина взаимного притяжения: оба были партийными функционерами. Он -- председатель Центробалта, она -- народный комиссар.

ГЕНЕРАЛЬСКАЯ ДОЧКА

Александра Коллонтай родилась в марте 1873 года в богатой и уважаемой генеральской семье. В автобиографической книге она написала так: "Маленькая девочка, две косички, голубые глаза. Ей пять лет. Девочка как девочка, но если внимательно вглядеться в ее лицо, то замечаешь настойчивость и волю. Девочку зовут Шура Домонтович. Это -- я".

У генеральской дочки было все, что полагалось детям привилегированного сословия: своя комната, няня-англичанка, приходящие учителя. И будущее у нее было вполне определенное: блестящая партия, дети, балы и поездки в усадьбу или за границу. Но…
В семнадцать лет Александра отказала молодому генералу, императорскому адъютанту Тутолмину. "Мне безразличны его блестящие перспективы. Я выйду замуж за человека, которого полюблю".

ЛЮБОВЬ К МУЖУ -- ИЗЛИШНЯЯ РОСКОШЬ

В 1891 году в Тифлисе Шура познакомилась с Владимиром Коллонтаем. Они продолжали встречаться в Петербурге -- Коллонтай приехал учиться в Военно-инженерную академию. Два года спустя, несмотря на отчаянное сопротивление своей семьи, она стала его женой. Александра родила сына, назвав его в честь деда Михаилом. Родители немного успокоились: дочь пристроена, правда, не так, как хотелось, но человек вроде бы попался порядочный, да еще боготворил свою жену. Обычная женщина довольствовалась бы этим простым семейным счастьем -- только не Александра. Через 5 лет она развелась с мужем.

"Мое недовольство браком началось очень рано. Я бунтовала против "тирана", так называла своего мужа". Еще одно любопытное признание, сделанное годы спустя: "...Любила своего красивого мужа и говорила всем, что я страшно счастлива. Но мне все казалось, что это "счастье" меня как-то связало. Я хотела быть свободной. Маленькие хозяйственные и домашние заботы заполняли весь день, и я не могла больше писать повести и романы, как делала это, когда жила у родителей. Но хозяйство меня совсем не интересовало, а за сыном могла очень хорошо ухаживать няня Анна Петровна. Но Аннушка требовала, чтобы я сама занималась домом. Как только маленький сын засыпал, я целовала его мокрый от пота лобик, плотнее закутывала в одеяльце и шла в соседнюю комнату, чтобы снова взяться за книгу Ленина".

Роковую роль в судьбе Александры Коллонтай сыграла большевичка Елена Стасова, которая убедила младшую подругу, что семья -- тюрьма и, только вырвавшись из этой темницы, можно заняться настоящим делом. Революционным. Постепенно Коллонтай приходит к выводу, что любовь к сыну -- простой эгоизм, а любовь к мужу -- ненужная роскошь. И решается на развод. "Мы разошлись не потому, что разлюбили друг друга, -- писала Александра. -- Меня увлекала волна нараставших в России революционных событий".

Коллонтай уехала в Швейцарию, где посещала лекции в Цюрихском университете на факультете экономики и статистики. В Лондоне она встречается с семьей социалистов Вебб, в Берлине -- с Каутским и Люксембург, в Париже -- с четой Лафаргов... Подготовка пламенных статей, участие в сходках единомышленников, сбор средств на партийные нужды... Тем временем Владимир Коллонтай стал генералом и, погоревав, женился на другой, которая стала фактической матерью его сына.

ДОРОГУ КРЫЛАТОМУ ЭРОСУ!

Революцию Александра Коллонтай приняла безоговорочно. Как признавалась она позже, ей "был ближе большевизм, с его бескомпромиссностью и революционным настроением". После смерти Инессы Арманд Александра Коллонтай получает высокий партийный пост -- возглавляет женотдел ЦК партии и активно работает в миссии по борьбе с проституцией при наркомате социального обеспечения.

Коллонтай призывала не только к социальному раскрепощению женщины, но и утверждала ее право на свободный выбор в любви. Об этом она писала в своих беллетристических произведениях -- сборнике "Любовь пчел трудовых” и повести "Большая любовь". Наиболее ярко идеи Александры Коллонтай прозвучали в нашумевшей в те годы статье "Дорогу крылатому Эросу!" В 1917 году Коллонтай призывала революционных солдат и матросов не только к радикализму, но и к свободной любви. Шесть лет спустя, уже в мирное время, она бросила клич не сдерживать своих сексуальных устремлений, раскрепостить инстинкты и дать простор любовным наслаждениям.

Коллонтай была не только теоретиком сексуальной революции, но и практиком. С Павлом Дыбенко она встретилась в бурные революционные дни семнадцатого года. Ей -- 45, ему -- 28. Когда ее спросили: "Как вы решились на отношения с Павлом Дыбенко, ведь он был на семнадцать лет моложе вас?" -- Александра Михайловна, не задумываясь, ответила: "Мы молоды, пока нас любят!"

УКРАИНСКИЙ ГАВРОШ

Крестьянский сын с глухого украинского Полесья Павел Ефимович Дыбенко стал в 28 лет народным комиссаром военного флота, командующим флотом. Превратившийся, как по волшебству, из матроса в адмирала.

Он родился в Черниговской губернии в семье батраков. С детства Павел работал на земле и получал образование у поповской дочери, которая избивала своих учеников. Судьба занесла украинского парня в Ригу, где он насильно был водворен на службу матросом Балтийского флота. Февральская революция открыла широкие возможности перед предприимчивым матросом, высоким и атлетически сложенным. Он был избран председателем ЦК Балтийского флота. Во время Октябрьской революции Павел во многом определил ее исход как командир матросского авангарда и член Ревкома. Именно по его приказу "Аврора" подала сигнал штурма "старого мира". За что, собственно, он и стал членом ленинского правительства и министром военно-морского флота.

Но предопределила карьеру Дыбенко, ввела его в круг партийной элиты именно Александра Коллонтай-Домонтович -- дочь царского генерала-помещика и революционерка-большевичка. Октябрь совпал с кульминацией их романа. Коллонтай представила Дыбенко Ленину на конспиративной квартире и... посоветовала делать карьеру. Она пишет матросу, чтобы Дыбенко был "ближе к центру... на глазах", тогда возможно назначение "на ответственный пост". В матросской среде Дыбенко был известен буйством, импульсивностью, тяжелым кулаком и хорошим каллиграфическим почерком, благодаря которому он продвигался по службе. Его писанина изобиловала "писарскими завитушками", украшательством, а также множеством ошибок и корявых фраз. Тем не менее "...это человек, у которого преобладает не интеллект, а душа, сердце, воля, энергия... Я верю в Павлушу и его Звезду. Он -- Орел", -- писала Колонтай.

В конце февраля 1918 г. удача отвернулась от Дыбенко. За "бегство с позиций", сдачу Нарвы и "преступления по должности" он был отстранен от командования флотом и матросами и исключен из ленинской партии. Его покровительница в марте 1918 г. за выступление против Брестского мира была выведена из ЦК и лишилась поста наркома.

Дзержинский приказал арестовать Дыбенко за попытку бунта матросов. Следствие над Дыбенко вел Николай Крыленко (будущий сталинский прокурор, пославший на смерть множество "старых большевиков"), член следственной комиссии при ЦИКСоветов. Дыбенко держат под арестом в Кремле, несколько дней не дают пищи, угрожают расстрелом.

С ЛЮБИМЫМ ХОТЬ НА ЭШАФОТ

В это роковое для Дыбенко время Коллонтай развернула бешеную деятельность по спасению своего любимого. Она молила о пощаде Крыленко, Троцкого, бегала к Ленину и Крупской. Александра натыкалась не только на безразличие и жестокость, но и на циничный вопрос: " А вы кто такая будете подследственному?"

Александре посоветовали хлопотать о судьбе Дыбенко не в качестве любовницы, а на правах законной жены. Коллонтай, которая до революции была адептом "пролетарской любви", доказывала буржуазность института брака, решилась сочетать свою жизнь с обреченным на смерть. В газетах она поместила заявление о том, что она сочеталась первым гражданским браком с Дыбенко. И хотя он так и не был зарегистрирован, объявления в газете оказалось достаточно, чтобы Коллонтай на правах законной жены взяла своего мужа на поруки до суда.

Уже в апреле 1919 г. Дыбенко чувствовал себя победителем и "удельным крымским князем". В начале мая, разгромив малочисленные белые соединения в Крыму, он провозглашает создание отдельной Крымской советской армии (9 тыс. солдат). А в конце апреля 1919г. создает "под себя" Крымскую Советскую Социалистическую Республику в составе РСФСР и приглашает на пост "свадебного генерала" председателя правительства Крыма брата Ленина -- Дмитрия Ульянова. Крымский "паша" приказывал расстреливать служащих, покидающих место работы, расстреливать "паникеров" и "распространителей слухов". И очень много пьет. В Одессе в 1921 г. у него завязывается роман с "буржуйкой" Валей Стафилевской, которая в 1923 г. становится его женой.

ВСЕ ХОРОШЕЕ КОГДА-ТО КОНЧАЕТСЯ

Коллонтай решила расстаться с мужем, уехала на дипломатическую работу и вдруг совершено неожиданно прислала своей подруге очень странное и нетипичное для пламенной революционерки письмо: "...Видишь ли, мой муж стал засыпать меня телеграммами и письмами, полными жалоб на свое душевное одиночество, упреков в том, что я несправедливо порвала с ним... Письма были такие нежные и трогательные, что я проливала над ними слезу и уже начала сомневаться в правильности моего решения разойтись с Павлом... И я узнаю, что Павел вовсе не одинок, что, когда его корпус перевели из Одесского круга в Могилев, он захватил с собой "красивую девушку" и она живет у него. Ночью со мной случился сердечный приступ и нервный припадок…”

ДИПЛОМАТ В КРУЖЕВАХ

Дипломатическая работа Александры Коллонтай началась 4 октября 1922 года, когда она отправилась торговым советником в Норвегию. В мае следующего года она была назначена главой полномочного и торгового представительства СССР в этой скандинавской стране. Манто, шляпки, переговоры, верительные грамоты -- новая жизнь мадам Коллонтай увлекала ее. Дело спорилось, у нее явно были дипломатические способности.

В сентябре 1926 года Коллонтай получила назначение в Мексику, но местный климат оказался слишком тяжелым для ее здоровья, и она вернулась в Норвегию. Очередной разговор со Сталиным, и в апреле 1930 года Александра Михайловна -- полпред в Швеции. Ее встретили очень настороженно, и тем не менее шведы закрыли глаза на собственный указ от 1914 года о высылке госпожи Коллонтай из страны. Посол Советского Союза сумела доказать шведам, что ныне она уже не пламенная революционерка, а вполне респектабельный дипломат.

30 октября 1930 года при вручении верительных грамот Александра Коллонтай обворожила старого шведского короля Густава V, а газетчики, все как один, отметили броский туалет советского посла: русские кружева на бархатном платье. Муза Канивез, жена Федора Раскольникова, вспоминала о встрече с Коллонтай. "В то утро в Стокгольме я увидела ее впервые. Передо мной стояла невысокая, уже немолодая, начинающая полнеть женщина, но какие живые и умные глаза!.." Во время обеда Коллонтай пожаловалась: "Во всем мире пишут о моих туалетах, жемчугах и бриллиантах и почему-то особенно о моих манто из шиншилл. Посмотрите, одно из них сейчас на мне". И мы увидели довольно поношенное котиковое манто, какое можно было принять за шиншиллу только при большом воображении..."

ЕЙ ПОСЧАСТЛИВИЛОСЬ УМЕРЕТЬ В ПОСТЕЛИ...

В Швеции Александра Коллонтай работала до изнеможения. Организм не выдержал напряжения: 18 марта 1945 года Коллонтай на военном самолете увезли в Москву. Левая рука и нога были парализованы. Но Александра Михайловна продолжала работать и выполняла функции советника в МИДе. В доме на Калужской улице допоздна горел свет. Некогда активная, неугомонная женщина была прикована к инвалидной коляске. "Но в общем, -- записывает она в заветной тетради, -- я очень приспособилась".

Александра Коллонтай готовилась к своему 80-летию. 9 марта, не дожив нескольких дней до юбилея, она скончалась от инфаркта. Как заметил Илья Эренбург, "ей посчастливилось умереть в своей постели"